Русская идея от Николая I до Путина. Книга IV-2000-2016

Оппозиция справа?

Как это категорическое требование изборцев сопрягается с путинской охранительной системой рекрутирования кадров, основанной, как и сталинская, исключительно на принципе личной преданности вождю? Короткий ответ: никак. Та же история, что с ожиданием революции 2017-го, которая совершенно не нужна Путину и которой он как глава российской контрреволюции боится смертельно. С одной стороны, ему льстят, сравнивая с императором Августом, основателем Римской империи (прямым потомком которого считал себя, между прочим, еще Иван Грозный), но с другой — КРИТИКУЮТ. И не менее беспощадно, чем либеральная оппозиция. Достаточно вспомнить «клановоолигархический строй» Аверьянова. Или дугинское «те, кто нами правит, ненавидят нас и боятся».

Таков мой последний аргумент, почему нам следует забыть традиционное снобистское предубеждение, будто в России лишь одна оппозиция режиму, либеральная, и знать, хорошо знать аргументы оппозиции справа. И оспорить их. когда нужно. Ведь обожглись в 1996-м с Зюгановым — и ничему не научились. Не оспорили тогда его аргументы, да что там, попросту их не знали, а теперь каются, как Андрей Васильев: «Я поступил неправильно, работая против коммунистов. Надо было дать России сделать демократический выбор». Это с Зюгановым-™ демократический выбор! Понятия ведь не имеет, о чем говорит.

А то, что Путин воспринимает правых, олицетворяемых сегодня Изборским клубом (есть и менее значительные-Зи-новьевский, Столыпинский), именно как оппозицию, объясняет, почему он так долго не прислушивался к Глазьеву и его «проекту». Держал на коротком поводке (все-таки «социально близкий», не за свободу ратует, за ужесточение режима), но не прислушивался-какая-никакая, но ОППОЗИЦИЯ. В отчаянную минуту, однако, может и прислушаться.

Когда и если эта минута наступит, представления не имею. Но генерал Ивашов, если помните, говорит о 2017-м. Внутри ведь и впрямь «все только ухудшается», говоря его словами, и Путин известен своей фирменной непредсказуемостью. Потому и отношусь я к «Мобилизационному проекту» как к одному из возможных вариантов того, что день грядущий нам готовит. И настаиваю, что знать об изборцах нам нужно куда больше, чем я успел рассказать в первой части этой главы.