Американский альбом

Далеко-далече

Жена должна вскоре приехать, привезти внука, а пока художник Ручьев принимал собрата по профессии. Просмотрели работы и перешли к столу.

– Сусанночку твою я запомнил. Хороша чертовка, простынкой прикрылась. И старички ретивые. Ишь, как глядят, рты пооткрывали, глазки выкатили. Забавно. – Хвалил гость. – Скажу честно, я тебе завидую. Такая энергия.

– Спасибо, конечно. Только не покупают. Сусанку из галереи вернули. Не продается. Хоть на базар неси.

– Не спеши. Имей выдержку. – Гость оглядел стол.

– Если бы я знал. – Огорчался Ручьев. – Жену дожидаюсь. Завтра пойду в маркет, запасаться.

Угощение выглядело по-холостяцки. Литровая бутыль кубом, похожая на мусульманский мавзолей, хоть вряд ли Джэк Дэниелс (так значилось на мавзолее) был святым с большой белой бородой. Моченый арбуз ломтями, плавающий в мутном рассоле.

– Бери арбуз. Сейчас курицу из супа достану.

– Не нужно. Я с парохода, там неплохо кормят. Видишь, как, дай, думаю, заскочу, пока стоим. – Гость подцепил ломоть, стряхнул. Оглядел вялый край.

– Из холодильника. – Заверил Ручьев. – Не сомневайся.

– Наше дело такое. – Приятели выпили, взялись за арбуз.

– Правильно, рукой его. Я все-таки курицу достану. Не хочешь, сам съем.

– Не спеши. Дай продохнуть. А на продажу я бы пока не сильно рассчитывал. Зато помрешь, сразу явятся и все скупят. Вспомнишь мои слова. Оглянуться не успеешь.

– Откуда, извини, я оглянусь?

– А ты не удаляйся далеко. С ясного неба все видно. Хвалить будут. Это, как водится. Не сомневайся. Жена все и получит.

– Я дочери хочу оставить.

– Еще лучше. Реальная перспектива. Потому не спеши.

– Я достану курицу.

– Доставай. – Гость с сомнением разглядывал арбузную бахрому. – Только налей сначала…

– Это c удовольствием. Молодец, что выбрался.

– А как же, думаю. Сутки стоим. Негр привез. Ловкий малый.

– Ты его негром не называй. У нас не принято. Они обижаются.

– Это как? На негра? А кто он теперь?

– Афроамериканец. Или блэк. Черный, то есть.

– Обидчивые какие. Пусть к нам переезжает. Мне батюшка рассказывал, Игорька моего крестил. Мамаша гулящая в церковь младенчика черненького подбросила. Так очередь выстроилась на усыновление, больше, чем на Николая Чудотворца. Будет этот… афрорусак. И еще нарожают. Наши барышни добрые, против черных кавалеров ничего не имеют. Вырастет футболист, считай, семья обеспечена. Или Александр Сергеевич. Вполне может быть. Ладно, давай еще по одной. А суп свежий?

– Не сомневайся. Сам варил.

– Потому и спрашиваю. Выставка скоро в Товариществе художников. Ты бы свою Сусанку отправил. Я прослежу.

– Не слишком ли?

– А чего? Как раз на религиозную тему. Ты же крещеный?

– Крещеный.

– Сейчас без этого нельзя. Пиши адрес. Встретим, как родную.

Недавно один ко мне заглядывал. Деньжищ немеряно. Жена молодая. Домину в Лондоне обставляет. Как раз ему и будет.

– Хотелось бы.

– Не сомневайся. Давай по последней.

– А больше и не осталось. И вместе выйдем. Я в маркет, а тебя в такси посажу. Ей Богу, на душе праздник.