Американский альбом

Арбаретум, Арбаретум…

Арбаретум рассчитан на совершенство в самых разных формах, каких можно достичь, не удаляясь с нашей планеты. В Арберетуме все есть, вплоть до отвратительных гусениц, демонстрирующих изощренность зла. Конечно, прогуливаясь, можно об этом не думать, но так есть. Достаточно глянуть на погибшее дерево (таких, к счастью, немного), и сладкие мысли немедленно обретут привкус горечи. И это к лучшему.

Вашингтонский ботанический сад – Арбаретум имеет звание Национального, и, как все с именем Национальное в США, выглядит внушительно. Разные ландшафтные зоны, разные достопримечательности. Можно въехать сюда на машине и долго кружить по местным дорогам. А можно остановиться недалеко от ворот. Везде есть, на что поглядеть, а любителям прогулок – нагуляться вдоволь. Не просто так, а с познавательной целью. К стыду своему, я слабо разбираюсь во всякой растительности, Ира – намного лучше. А тут еще фотоаппарат. То есть, ты не просто наслаждаешься открывшимся видом, а стремишься его присвоить, унести на память. Для дилетанта – как раз то, что нужно. Вдохновение дилетанта и вдохновение знатока имеют разную природу. Дилетант поглощает все подряд, восторгаясь без меры, знаток насыщается, как гурман, с большим разбором, даже привередничая. То орхидеи не производят должного впечатления (осень, нужно было подъехать раньше, специально), то дог дерево похуже, чем дома, перед окном. Ясно, что свое лучше. Знатока вообще трудно удивить, он все это уже видел, везде побывал, и свежие впечатления имеют несколько ностальгический характер, в прошлом то же самое было ярче и живее. Но в любом случае, в Арбаретуме есть, на что поглазеть.

С растениями связано немало, и в том, что самые безобидные индивиды пренебрежительно называются ботаниками, есть много неточного и даже несправедливого. Не всякий ботаник готов порвать пасть льву, но это ему и не нужно. А льву тем более…

«Когда бы грек увидел наши игры». – Давно это было, и, возможно, поэт Осип Мандельштам имел ввиду нечто иное. Но в Арбаретуме так…

В Арбаретуме ботаники встречаются на каждом шагу поодиночке, парочками или целыми компаниями. На фоне здешних красот трудно выглядеть счастливчиком или неудачником, природа усредняет крайние состояния, и все смотрятся примерно одинаково. В конце концов, если вы не нравитесь самому себе, найдите что-нибудь поярче и попросите увековечить себя со спины, бредущим навстречу известной только вам цели. Возможно, вы даже лучше, чем кажетесь. Или сделайте селфи, нет ничего невозможного. Проявите характер…

Но, бывает, и фото не исчерпывает полноты… Мужчины средних лет, простецки, но чисто одетые, как одеваются американцы перед выездом на природу, стоят у дерева и, склонив головы навстречу друг другу, обсуждают нечто, известное только им обоим. Во всякой тщательно выполняемой работе, а любование – тоже работа, есть интимный момент, когда даже беглый взгляд постороннего кажется неприличным. В Арбаретуме такое бывает. Природа ждет слияния душ, и здесь это понимают.

Я не открою тайны, вдыхать в Арбаретуме заведомо лучше, чем выдыхать, даже будучи трезвым. Райские кущи выглядят банальней цветущей яблони. Призыв быть, как цветы, можно не упоминать, в Арбаретуме есть из чего выбрать для дам самого разного свойства. И на самый привередливый вкус дарителя – от Марселя Пруста до поручика Ржевского. Даже если что-то не то, дамы все равно останутся довольны. Тем более, других здесь нет. Такова здешняя атмосфера. Самая художественная печать не успевает за потоком флюидов. В армии или там, откуда мир виден в клетку, можно влюбиться по фотографии и даже нанести портрет любимой себе на грудь, но, располагая временем, лучше съездить в Арбаретум и подобрать букет самому. Потому и нужен этот сад, чтобы пробудить тягу к прекрасному, придержать в таком виде, а затем съездить снова.

Близость человека в природе – свойство совершенно естественное. С тех пор как нам, по-младенчески невинным открыли глаза на тычинки и пестики, восторгам нет конца. Не случайно феодальная аристократия любила переодевания в пейзан и пастушек и затевала амурные развлечения на сеновале. Буржуазия оказалась проще, если понимать романтику прозаически и по прейскуранту. Бизнес просит природу подвинуться, освободить место для кипучей деятельности, расчищает поляну, переносит фотосинтез в промышленные зоны и выдает кислород по предварительной записи, не сразу, а когда губы посинеют. Своим явлением Арбаретум как бы напоминает, все может быть иначе. Еще есть шанс. С природой, если отнестись к ней уважительно, можно сдружиться.

Итак, мы отправились в Арбаретум. Настоящие автомобилисты вспоминают дорогу раньше, чем соображают, куда ехать, они больше живут инстинктом, чем памятью. Ошибок практически не бывает. По крайней мере, у Иры. Сначала нам встретилась Икея – могучий магазин, похожий названием на эпический остров (минуя его, хочется привязать себя к мачте, чтобы не накупить лишнего), потом редакция Вашингтон пост, где нет ничего, кроме правды… и только правды для самых недоверчивых. Сворачиваем в распахнутые ворота. Если привыкнуть к названию – Арбаретум, Ботанический сад покажется простоватым. Вот Арбаретум – это да.

Можно сразу оказаться у открытого бассейна с тропическими рыбами. Природа выступает в роли абстракциониста, а абстракция должна радовать глаз. Иначе придется стать искусствоведом и рассказывать своими словами о том, что приятнее наблюдать без рассказа.

Вода у ног буквально кипит от рыб. Павильон с другой стороны бассейна смахивает на китайский, всё, что с неподвижной водой и торчащими из воды тростником, наводит на мысль о Китае. Напоминает об искусстве жить, поливая рис соевым соусом. Если этого мало, можно на несколько лет отправиться в путешествие, сносить пару сандалий, отыскать заветную дверь, убедиться, что она закрыта и, не спеша, вернуться домой. А еще лучше – послушать умных людей и никуда не ходить. Пусть бредет по небу ночная странница луна, легкий ветерок шевелит камыши, и удар гонга с другой стороны реки подтверждает, все уже состоялось там, откуда долетает звук. Китайская меланхолия связана с оптимизмом, как вареная утка с виноградинами в рецепте китайского супа. Главное, набраться аппетита и подтвердить на себе – возможно всё.

А тут еще рыбки. Ощущение жизни, которое можно себе позволить только на досуге. Описывать природу – дело неблагодарное. Не из желания ничего не упустить, просто эмоции не воспроизводятся равномерно. Что-то не то, или слишком, и у каждого по-своему. Все-таки мы тонкие натуры. Это факт. И не нужно спорить…

Широко раскрытые горловины ртов лишают процесс рыбьего кормления должной поэтики, отделяя примитивное и жадное насыщение от соблазнов, сопутствующих чревоугодию, медленным танцам и искусству обольщения. Китайцы и на этот счет имеют свое мнение. В их символике рыба напрямую связана с изобилием и счастьем без всяких предварительных условий и отсылов… не знаю, куда. И еще дальше, если вас неправильно поняли. Рыба служит символом и несет миссию с достоинством. Карп, плывущий против течения, превращается в дракона буквально на наших глазах. С очарованием золотой рыбки невозможно cпорить. Руссrая культура причислила ее поимку к радостям пожилого возраста. Последний сказочный шанс вспомнить, чего именно хочется. А в старости хочется всего. В желаниях тоже нужно преуспеть. У китайцев с этим просто. Рыбкин иероглиф похож на обглоданный скелет и представляет собой зашифрованную формулу счастья. Внутри может ничего не оказаться, но само обладание тайной дает такое право – на счастье. Оно существует не вообще, как представляется нам, а конкретно, что твердо знают китайцы. Чашка холодной воды в жаркий полдень. Этого достаточно. Шарманщик с обезьянкой и попугаем, вытаскивающими билетики счастья, выглядят рекламными агентами залежалого товара. Шуткой юмора. Вы свое получили и отвалите. Там будете разворачивать, а здесь не мешайте. Ваше счастье возврату и обмену не подлежит. То ли дело, рыба с икрой – символом плодородия. Почувствуйте разницу. Проверьте ощущения. Попробуйте. И расслабтесь. Ведь кайф? Или еше?

Китайская поэзия при образной простоте (цветов, камней, ветра, звуков) полна иносказаний и скрытых смыслов. Ей, кажется, несложно подражать. Но умение спрятать метафору на самом видном месте – достоинство чисто китайское. В общем, у рыбок можно провести немало времени, особо не парясь. Старость, если доктор не ошибся, еще предстоит, но присмотреться заранее не мешает…

На карликовые деревья стоит обратить внимание. Даже если вы не питаете страсти к разведению растений, здесь трудно остаться равнодушным. Бонсай – дерево в горшке. Вырастить его не сложнее и не проще, чем средневекового компрачикоса: подрезать корни, перетянуть проволокой ненужные ветви, подправить направление ствола. Воспитать из полноценной древесной особи карлика и урода, и этим гордиться. Вот где человек – царь природы. Спешите видеть. Остается вывести троллей, гномов, кого там еще, превратить слонов в тараканов, научить их ходить по стенам, и картина станет полной… И, конечно, не пить с утра.

Растут деревца в кадках, бестрепетно и безпечально, цепляются игрушечными пальчиками за игрушечные утесики, некоторые еще держатся, другие покорились безнадежно. Трогательно, пусть даже не до слез. Им хорошо (деревцам), и нам хорошо. Павильон, конечно, напоминает о Китае. Там этим искусством занялись более двух тысяч лет назад, оттуда оно приплыло в Японию, а совсем недавно, за какие-то сто лет оказалось в Сан-Франциско.

Ира неравнодушна к природе. За завтраком, рассматривая сквозь балконную дверь наш дворик, она находит повод для мелких огорчений. Нужно чаще поливать полезную растительность. Сорняки и прочие лианы вот-вот переберутся через изгородь и задушат ночью соседей. К этому мы пока не готовы. Бамбук – отдельная тема. Говорят, молодые побеги употребляют в пищу, но на нашей улице бамбук никого не интересует кроме мусорщиков. Зато душа отдыхает на комнатных растениях. Они чувствуют человека. Любовь к растениям – хорошее средство от мизантропии, выздороветь не получится, а подлечиться можно…

Вглубь Арбаретума ведут два маршрута. На самом деле их больше, но для начала можно ограничиться двумя. Как в сказке – через поле и через лес.

Колонны из Капитолия в глубинах Арбаретума. Если можете вообразить что-то подобное, милости просим. Поглядим, как у вас получится…

Если вы увидите впереди рощицу античных колонн и пасущихся рядом верблюдов, вам лучше поискать тень и приложить к затылку что-нибудь холодное. Но если колонны красуются без верблюдов, знайте, это правда. Конечно, вы можете проявить личное отношение к увиденному, вообразить ряды мусульманских рыцарей и броситься вперед с тем, что окажется под рукой. Надеюсь, вас поймут правильно. Но когда вы снова откроете глаза, колонны останутся на месте. Эти колонны из Капитолия. Когда число конгрессменов, сенаторов и журналистов разрослось до неприличной величины, старое здание расширили. Было это в… неважно, в общем, колонны мешали. И что делать с ними, было непонятно. Капители коринфские с завитушками, товар – первый сорт. Родилась счастливая мысль, перевезти колонны в Арбаретум. И пусть люди займутся философией, начнут дискутировать и выяснять размер интеллекта на единицу лба. Многого можно достичь, если правильно приложить усилия. Богатеи дали деньги. Имена жертвователей отмечены у подножия колонн.