История христианской церкви в XIX веке. Том 1. Инославный христианский Запад

Защищая этот порядок решения церковных вопросов, некоторые из высокоцерковников обратились в Ламбетский дворец с просьбой выслушать их резоны, на которых они опираются, допуская в своих церквах каждение, зажженные свечи, приобщают больных запасными дарами, а не совершают каждый раз положенный в Книге общ. молитв чин для приобщения больных и умирающих.

В ламбетских заседаниях приняли участие оба архиепископа, несколько епископов, многие из низшего духовенства и специалисты и знатоки церковной истории (проф. Колменс) и богослужебной практики церкви восточной (мистер Биркбек). В некотором роде эти заседания напоминают «Прения о вере» в московской грановитой палате, с тем разве различием, что дворец оберегался не стрельцами, а простыми полицейскими.

Защитники каждения опирались главным образом на то, что это обычай и обряд библейский и наблюдался всегда, наблюдается и теперь во всей каѳолической церкви как на Востоке, так и на Западе. Основываясь на том, что Книга обществ, молитв не отрицает практики всей католической церкви, кадильники настаивали на дозволительности этого обряда и в англиканстве. Делая в то же время справки в истории своей церкви, они указывали, что обряд этот соблюдался в XVII веке и XVIII, как например в Илийском соборе. Рассматривая с другой стороны церковные законы, они указывали, что каждение не запрещается последними, хотя и не упоминается в них. Следовательно, они возвращались к тому же самому принципу – «опущение не есть запрещение», на который, как мы видели, высокоцерковники опирались и ранее. Теми же соображениями они руководились и, отстаивая практику причащения больных запасными дарами, ссылаясь при этом на показания медиков и на чисто внешние условия, не дозволяющие совершать положенный Книгой общ. молитв чин полностью.

Архиепископы, ссылаясь на букву закона, ответили 31-го июля, что каждение не согласно с уставами англиканской церкви и, следовательно, должно быть уничтожено. Они не отрицали за каждением того значения, какое приписывали ему защитники, и высказывали надежду, что при более благоприятных временах каждение может быть введено в англиканской церкви, но что теперь от духовенства требуется подчинение этому решению.

1-го марта 1900 года архиепископы произнесли свое решение и относительно приобщения больных запасными дарами. Опираясь на Книгу общ. молитв и Члены веры, они признали эту практику незаконной и предложили духовенству воздержаться от нее, пока она не введена будет законною властью. Архиепископское решение, как исходившее непосредственно от церковной власти, оказало большее влияние, чем постановление тайного совета. С этим решением, хотя и нежелательным, высокоцерковникам было легче примириться, чем с veto светских судей ненавистного им тайного совета. Но при всем том, кризис нельзя считать вполне разрешившимся, раз вопрос об отношении государства к церкви и церкви к государству не решен окончательно в смысле большей свободы для церкви.

III

Трактарианское движение, как мы видели, с особенной силой выдвинуло идею о церкви, как богоучрежденном обществе, обладающем своими собственными законами, оглавленном иерархией и владеющем благодатными средствами спасения. Эта идея невольно вела к заключению о небходимости живого голоса в церкви, лучшим выражением которого должны были служить церковные соборы. Экзетерский синод уже наглядно показал, как важен голос церкви в борьбе за истинное учение. Мысль о необходимости восстановления деятельности конвокаций обеих провинций все более и более входила в сознание «черчменов» и нашла себе поддержку в Церковной унии. Когда кентерберийская конвокация собралась в ноябре 1847 года для составления благодарственного адреса королеве, один из членов поставил прямой вопрос: что сделала корона для церкви, чтобы благодарить ее? Из поднявшихся прений выяснилось, что собрание конвокаций и ее деятельность не стоит во всецелой зависимости от короны, и бездеятельность конвокаций предшествовавших лет обязана была лишь дурному обычаю, но не закону. Здесь же созрело решение возобновить живую деятельность конвокаций, как выражений самой церкви, и с этой целью образовано было особое общество.

После долгих прений в палате лордов в 1851 году и толков в прессе за и против конвокаций, в ноябре 1852 года в соборе св. Павла в полном составе собрался синод провинции кентерберийский, и 12 ноября состоялось собрание верхней и нижней палат конвокаций в Вестминстере. Деятельность кентерберийской конвокаций была фактически восстановлена. Последовали объяснения, резолюции, назначение комитетов и восстановлено было правильное сообщение между верхней и нижней палатой; то есть, приведена была в движение та машина, которая в течение 130 лет оставалась бездеятельной, благодаря беспечности духовенства. Несколько позднее последовало возобновление и конвокаций йоркской. В 1856 году конвокация решала вопрос о церковных богослужениях и о более целесообразном распределении евангельских и апостольских чтений. В 1857 году архиепископ кентерб. Самнэр, не сочувствовавший ранее оживлению деятельности конвокаций, перешел на сторону ее защитников, и в 1860 году последовало разрешение короны, объявлявшее деятельность конвокаций свободной. В 1861 году конвокация постановила канон дозволявший родителям быть восприемниками своих детей, но этот канон не перешел в закон. В 1865 году изменена была формула подписки, требовавшаяся от каждого члена англиканской церкви, по силе которой подписавшийся обещался держаться XXXIX членов и употреблять при богослужении лишь формы Книги общ. молитв. В 1872 году конвокация провела «акт однообразия при богослужении» и в 1873 году определила часы для совершения браков от 12 до 3 дня. В 1870 году внесено было предложение в конвокацию об исправлении текста Библии. Конвокация составила два комитета, и ревизия Нового завета была кончена в 1880 году и Ветхого в 1884 году. В сентябре месяце 1892 года, по предложению архиепископа кентерберийского, прошел новый Clergy Discipline Act, который предусматривает лучшие меры для усиления дисциплины среди духовенства, в случаях совершения преступлений последним. Хотя этот акт касался главным образом интересов церкви, и обсуждался конвокацией, однако окончательно он утвержден был парламентом. Это одна из тех аномалий, которые характеризуют настоящие неудовлетворительные отношения между церковью и государством»229.

В связи с оживлением деятельности конвокаций стоит учреждение церковных конгрессов и собрание синодов каждого диоцеза. Церковные конгрессы возникли, как попытка привлечь внимание и интерес народа к делам и вопросам церкви и объединить взаимно деятельность духовенства и мирян на пользу церкви. В предшествующий период разобщение между духовенством и народом было полное, а равно и между самими священниками связи и сношения были лишь случайные, на почве личных знакомств. Когда либеральная партия решилась нанести удар национальной церкви, духовенство не могло дать отпора, как разобщенное само в себе.

Первая попытка собрать церковный конгресс сделана была в Кембридже в 1861 году и была настолько удачна, что в следующем году повторена была в Оксфорде. С этого времени церковные конгрессы начали собираться ежегодно в различных местах. Устраивая вечерние собрания для рабочего класса, конгрессы подняли высоко в народе авторитет церкви и уважение к ней.

Само собой понятно, что церковные конгрессы не могли считаться полным выражением голоса церкви. Мысль о необходимости соборов из представителей духовенства и мирян от каждой епархии или диоцеза выдвинута была вперед в 1863 году в нижней палате кентерб. конвокаций. Первоначально это предложение не встретило сочувствия в епископах, не желавших вмешательства в их дела по управлению епархией. Фактически соборы диоцезов начали свою жизнь с 1871 года, когда епископ Уордсворт собрал синод в Линкольне, на котором присутствовало около 500 человек из духовенства его диоцеза. Здесь решено было установить ежегодное собрание подобных соборов и выработана была их организация. Когда подобные соборы начали собираться в каждом диоцезе, явилась мысль о необходимости дать некоторого рода систему и единство их деятельности. С этой целью решено было устраивать собрания из депутатов от каждого епархиального собора в Лондоне, который мог бы систематизировать решения отдельных соборов. Такой центральный совет (Central Council) учрежден был в Лондоне в 1881 году.

Когда идея соборного управления стала все яснее и яснее входить в сознание духовенства, появилась мысль о собрании всех англиканских епископов, рассеянных в колониях и Америке, под председательством архиепископа кентерберийского. В 1867 году последний разослал повсюду приглашения, призывая епископов собраться в Ламбетском дворце для обсуждения интересов и нужд церкви. Это приглашение возбудило живой интерес и нашло отклик повсюду. Прежде собрания издана была особая программа деятельности. Собрание состоялось в количестве 76 епископов и открыто было совершением евхаристии и проповедью одного из американских епископов. Председатель наметил в своем адресе следующие вопросы для решения: 1) лучший способ достижения воссоединения христианства; 2) сообщение об учреждении новых епархий; 3) рекомендательные письма для священников и мирян, путешествующих по различным диоцезам; 4) подчинение колониальной церкви митрополиям; 5) дисциплина практикуемая митрополитами; 6) митрополичий двор; 7) вопрос об апелляциях: 8) условия общения с церковью дома; 9) сообщение о предположенных миссионерских епископиях и 10) о подчинении миссионеров. Эти вопросы и предметы и были обсуждаемы собором в течение нескольких дней.

В 1878 году состоялся второй подобный же собор из 100 епископов, в 1888 году из 145 и в 1897 году из 150, повторяясь, таким образом, чрез каждые десять лет. Епископы объявили, что англиканская церковь держится твердо чистоты веры, как она передана в Св. Писании, сохранялась в первобытной церкви, выражена в символах и утверждена вселенскими соборами.

Наряду с прогрессом внутренней жизни англиканской церкви шло развитие ее колониального епископата. Мы видели уже, что в конце XVIII-го столетия учреждены были только две колониальные епископии. При быстром росте колоний, нужда в новых епископиях стала несомненной. В 1840 году епископ Бломфильд опубликовал свое письмо к архиепископу кентерберийскому, в котором указывал на эту необходимость, и результатом письма было образование особого фонда на нужды колониальных церквей. После обсуждения вопроса в ламбетских заседаниях, открыты были епархии в Новой Зеландии, на каковую посвящен был в 1841 году епископ Сэльвин, в Южной Африке (1847), в Тасмании и Гибралтаре (1842), в 1845 году выделен был Новый Брюнсвик, а в 1847 получили своих епископов Кейптаун, Аделэйд, Мельборн и Ньюкастель, и число колониальных епископов достигло до 80. В 1849 году учреждена была епископская каѳедра в Китае в Гон-Конго, а в 1883 году в Японии. В самой Англии в 1880 году учреждена была епархия ливерпульская, в 1882 нью-кастельская, в 1884 году южно-валлийская и отделена была бристольская от глостерской.