Первая любовь [рус. и англ. параллельные тексты]

XI

On the evening of the same day the usual guests were assembled at the Zasyekins'. I was among them.

Вечером того же дня собрались у Засекиных обычные гости; я был в их числе.

The conversation turned on Meidanov's poem. Zina?da expressed genuine admiration of it.

Разговор зашел о поэме Майданова; Зинаида чистосердечно ее хвалила.

'But do you know what?' she said to him. 'If I were a poet, I would choose quite different subjects.

-- Но знаете ли что? -- сказала она ему, -- если б я была поэтом, я бы другие брала сюжеты.

Perhaps it's all nonsense, but strange ideas sometimes come into my head, especially when I'm not asleep in the early morning, when the sky begins to turn rosy and grey both at once.

Может быть, все это вздор, но мне иногда приходят в голову странные мысли, особенно когда я не сплю, перед утром, когда небо начинает становиться и розовым и серым.

I would, for instance ... You won't laugh at me?'

Я бы, например... Вы не будете надо мной смеяться?

'No, no!' we all cried, with one voice.

-- Нет! нет! -- воскликнули мы все в один голос.

'I would describe,' she went on, folding her arms across her bosom and looking away, 'a whole company of young girls at night in a great boat, on a silent river.

-- Я бы представила, -- продолжала она, скрестив руки на груди и устремив глаза в сторону, -- целое общество молодых девушек, ночью, в большой лодке -- на тихой реке.

The moon is shining, and they are all in white, and wearing garlands of white flowers, and singing, you know, something in the nature of a hymn.'

Луна светит, а они все в белом и в венках из белых цветов, и поют, знаете, что-нибудь вроде гимна.

'I see-I see; go on,' Meidanov commented with dreamy significance.

-- Понимаю, понимаю, продолжайте, -значительно и мечтательно промолвил Майданов.

'All of a sudden, loud clamour, laughter, torches, tambourines on the bank....

-- Вдруг -- шум, хохот, факелы, бубны на берегу...

It's a troop of Bacchantes dancing with songs and cries.

Это толпа вакханок бежит с песнями, с криком.

It's your business to make a picture of it, Mr. Poet;... only I should like the torches to be red and to smoke a great deal, and the Bacchantes' eyes to gleam under their wreaths, and the wreaths to be dusky.

Уж тут ваше дело нарисовать картину, господин поэт... только я бы хотела, чтобы факелы были красны и очень бы дымились и чтобы глаза у вакханок блестели под венками, а венки должны быть темные.

Don't forget the tiger-skins, too, and goblets and gold-lots of gold....'

Не забудьте также тигровых кож и чаш -- и золота, много золота.

'Where ought the gold to be?' asked Meidanov, tossing back his sleek hair and distending his nostrils.

-- Где же должно быть золото? -- спросил Майданов, откидывая назад свои плоские волосы и расширяя ноздри.

'Where? on their shoulders and arms and legs-everywhere.

-- Где? На плечах, на руках, на ногах, везде.

They say in ancient times women wore gold rings on their ankles.

Говорят, в древности женщины золотые кольца носили на щиколотках.

The Bacchantes call the girls in the boat to them.

Вакханки зовут к себе девушек в лодке.

The girls have ceased singing their hymn-they cannot go on with it, but they do not stir, the river carries them to the bank.

Девушки перестали петь свой гимн -- они не могут его продолжать, -- но они не шевелятся: река подносит их к берегу.

And suddenly one of them slowly rises....

И вот вдруг одна из них тихо поднимается...

This you must describe nicely: how she slowly gets up in the moonlight, and how her companions are afraid....

Это надо хорошо описать: как она тихо встает при лунном свете и как ее подруги пугаются...

She steps over the edge of the boat, the Bacchantes surround her, whirl her away into night and darkness....

Она перешагнула край лодки, вакханки ее окружили, умчали в ночь, в темноту...

Here put in smoke in clouds and everything in confusion.

Представьте тут дым клубами, и все смешалось.

There is nothing but the sound of their shrill cry, and her wreath left lying on the bank.'

Только слышится их визг, да венок ее остался на берегу.

Zina?da ceased. ('Oh! she is in love!' I thought again.)

Зинаида умолкла. ("О! она полюбила!" -- подумал я опять.)

' And is that all?' asked Meidanov.

-- И только?-- спросил Майданов.

' That's all.'

-- Только, -- отвечала она.

'That can't be the subject of a whole poem,' he observed pompously, 'but I will make use of your idea for a lyrical fragment.'

-- Это не может быть сюжетом для целой поэмы, -- важно заметил он, -- но для лирического стихотворения я вашей мыслию воспользуюсь.

' In the romantic style?' queried Malevsky.

-- В романтическом роде? -- спросил Малевский.

' Of course, in the romantic style-Byronic.'

-- Конечно, в романтическом роде, байроновском.

'Well, to my mind, Hugo beats Byron,' the young count observed negligently; 'he's more interesting.'

-- А по-моему, Гюго лучше Байрона, -- небрежно промолвил молодой граф, -- интереснее.

'Hugo is a writer of the first class,' replied Meidanov; 'and my friend, Tonkosheev, in his Spanish romance, El Trovador ...'

-- Гюго -- писатель первоклассный, -- возразил Майданов, -- и мой приятель Тонкошеее, в своем испанском романе "Эль-Тровадор"...

'Ah! is that the book with the question-marks turned upside down?' Zina?da interrupted.

-- Ах, это та книга с опрокинутыми вопросительными знаками? -- перебила Зинаида.

'Yes.

-- Да.

That's the custom with the Spanish.

Это так принято у испанцев.

I was about to observe that Tonkosheev ...'

Я хотел сказать, что Тонкошеее...

'Come! you're going to argue about classicism and romanticism again,' Zina?da interrupted him a second time.' We'd much better play ...

-- Ну, вы опять заспорите о классицизме и романтизме, -- вторично перебила его Зинаида. -Давайте лучше играть...

'Forfeits?' put in Lushin.

-- В фанты? -- подхватил Лушин.

'No, forfeits are a bore; at comparisons.' (This game Zina?da had invented herself. Some object was mentioned, every one tried to compare it with something, and the one who chose the best comparison got a prize.)

-- Нет, в фанты скучно; а в сравненья. (Эту игру придумала сама Зинаида: назывался какой-нибудь предмет, всякий старался сравнить его с чем-нибудь, и тот, кто подбирал лучшее сравнение, получал приз.)

She went up to the window.

Она подошла к окну.

The sun was just setting; high up in the sky were large red clouds.

Солнце только что село: на небе высоко стояли длинные красные облака.

'What are those clouds like?' questioned Zina?da; and without waiting for our answer, she said, 'I think they are like the purple sails on the golden ship of Cleopatra, when she sailed to meet Antony.

-- На что похожи эти облака? -- спросила Зинаида и, не дожидаясь нашего ответа, сказала: -- Я нахожу, что они похожи на те пурпуровые паруса, которые были на золотом корабле у Клеопатры, когда она ехала навстречу Антонию.

Do you remember, Meidanov, you were telling me about it not long ago?'

Помните, Майданов, вы недавно мне об этом рассказывали?

All of us, like Polonius in Hamlet, opined that the clouds recalled nothing so much as those sails, and that not one of us could discover a better comparison.

Все мы, как Полоний в "Гамлете", решили, что облака напоминали именно эти паруса и что лучшего сравнения никто из нас не приищет.

'And how old was Antony then?' inquired Zina?da.

-- А сколько лет было тогда Антонию? -- спросила Зинаида.

'A young man, no doubt,' observed Malevsky.

-- Уж, наверное, был молодой человек, -- заметил Малевский.

'Yes, a young man,' Meidanov chimed in in confirmation.

-- Да, молодой, -- уверительно подтвердил Майданов.

'Excuse me,' cried Lushin, 'he was over forty.' 'Over forty,' repeated Zina?da, giving him a rapid glance....

-- Извините, -- воскликнул Лушин, -- ему было за сорок лет.

I soon went home.

Я скоро ушел домой.

'She is in love,' my lips unconsciously repeated.... 'But with whom?'

"Она полюбила, -- невольно шептали мои губы. -Но кого?"