Шмидт. Дьявол Станвальда

* * *

На подготовку призыва ушло три месяца. Одно из вспомогательных зданий на территории дворца пришлось перестроить специально для этой цели. Все столичные колдуны под присмотром Верховного жреца и Главного колдуна высекали на мраморном полу магические круги и рунические формулы, а министры и разведчики бегали в поте лица, собирая по всему миру чрезвычайно редкие материалы, необходимые для правильного энергетического фона.

Ритуал так больно ударила по казне, что Главный казначей на неделю слёг с болезнью сердца, а короля беспощадно грызла пугающая мысль — если спаситель не явится, то колоссальные средства будут потрачены впустую.

И вот наступил день, когда либо возликует надежда, либо удушит отчаяние.

В зале присутствовал лично Эдвард Торберкский, а также его дети — принц Эдвин и принцесса Ребекка. Здесь же находились и все министры.

На случай непредвиденных обстоятельств в помещении разместили пятьдесят сильнейших рыцарей, а также по десять человек из личного эскорта короля, принца и принцессы — всего восемьдесят опытнейших воинов Станвальда.

Но самыми важными из присутствующих были жрецы и колдуны, именно им предстояло наполнить ритуал прорвой колдовской энергии, необходимой для призыва спасителя.

Момент настал. Множество накопителей энергии, а также все силы жрецов и колдунов запитали круг призыва. Зал озарил яркий золотой свет, воздух наэлектризовался так, что аж волосы шевелились на голове, а от возникшего давления перехватывало дыхание. Когда напряжение достигло пика, раздался хлопок, сопровождающийся яркой вспышкой, и всё прекратилось.

После того как глаза присутствующих отошли от слепящего света, они увидели результат: мрамор растрескался, а начерченные руны выгорели, как и ингредиенты, расставленные по углам. В воздухе перемешались запахи озона и гари.

В центре круга, свернувшийся калачиком, спал мужчина. Все взгляды сосредоточились на нём.

Спаситель всхрапнул и перевернулся на другой бок, после чего Эдвард смог рассмотреть его внимательнее: среднего телосложения, с неопрятной бородой, растрёпанными засаленными волосами, в мятом костюме со следами пыли и грязи и в ужасно грязных сапогах.

В фантазиях присутствующих сложился образ великого героя — крупного мускулистого мужчины, облачённого в золотые латы и вооружённого огромным зачарованным мечом, способным разить драконов. Могучего спасителя, который отважно пообещает истребить демонов и защитить человечество. Реальность оказалась совсем иной.

— Отец, — внезапно обратилась к королю Ребекка, — кажется, вместо спасителя явился какой-то бездомный старик.

Если бы не одежда из первоклассных материалов, и Эдвард мог подумать, что это бедняк, ещё недавно грузивший мешки на телегу. Монарх видел ценность наряда и знал — простым людям подобные вещи недоступны. Будь костюм призванного чистым и опрятным, принцесса тоже не поддалась бы заблуждению, но девушке не хватало понимания, что под грязью могут скрываться и дорогие вещи.

Однако, королю Станвальда не понравилось в словах дочери не только «бездомный», но и «старик». Чувствовалось несоответствие, и, присмотревшись, Эдвард понял какое: на лице спасителя не было морщин, кожа на руках была подтянутой, да и русые волосы совсем не блестели сединой. На полу лежал молодой мужчина, просто до безобразия неухоженный.

Только монарх собрался поделиться своими наблюдениями с дочерью, как спящий открыл глаза. Он медленно сел и сразу принялся массировать виски.

— Ох, моя голова. — Как только незнакомец простонал эти слова, зал призыва затянуло запахом крепкого перегара.

Герой встряхнул головой и осмотрел окружающих людей. Изумрудно-зелёные глаза «бедняка» поочерёдно задерживались на Главном колдуне, Верховном жреце и, наконец, застыли на Эдварде Торберкском.

— Оценка! — пробормотав под нос это странное слово, призванный мужчина растерялся. — Оценка? Хм… Статус!.. Статус?

Он, судя по виду, ожидал какой-то реакции, но желаемого не получил. Не отрывая взгляда от короля, спаситель поднёс к лицу руку, и в ней из ниоткуда появилась курительная трубка. Прикусив мундштук, он затянулся, и табак задымился сам по себе. Не успел Эдвард удивиться зажжённому без огня табаку, как пьяный мужчина выдохнул облако довольно ароматного дыма и обратился к нему сиплым голосом:

— Эй, пацан, ты, похоже, здесь главный. Как я тут очутился, и что происходит?

«Пацан»… Так к Эдварду не обращался никто, даже когда король был ребёнком. А теперь ему исполнилось пятьдесят три года, и обращение «пацан» совсем не подходило. Но спаситель, без сомнений, говорил именно с ним.

— Можешь не отвечать, — пока Эдвард сомневался, произносить призванному герою приветственную речь или нет, тот начал внимательно осматривать следы проведённого ритуала, подолгу вглядываясь в выгоревшие руны. — Вижу, что вы меня в свой мир притащили. А теперь… — мужчина встал, потянулся до хруста в позвоночнике и впился недовольным взглядом в Главного колдуна и Верховного жреца. — Расскажите-ка мне, кто обучил вас этому ритуалу и на кой вы меня призвали?