Легенда о лиловом драконе

Глава двадцать пятая: Лесные разбойники

Лил еще ни разу не задерживался на охоте до темноты, не желая волновать Ариану. Но сегодняшний день оказался исключением. Лил погнался за добычей, забираясь все глубже в лес, и остановился только тогда, когда путь преградило красивое тихое озеро, обрамленное хвойными деревьями, отражающее в своей глубокой синеве ленивые облака. Лил в ту же секунду почувствовал, что расплавится от июльской жары, если немедленно не окунется, и некоторое время с наслаждением плавал в прохладной воде. Потом выбрался на берег и плюхнулся в высокую траву, принявшую его, словно природная перина. Вокруг стояла такая умиротворяющая тишина, что Лил позволил себе на несколько минут расслабиться. И сам не понял, как заснул глубоким спокойным сном.

Конечно, ему снилась Ариана — иначе и быть не могло: за девять лет лишь считанные ночи обманули его ожидания. Да только в последние три месяца эти сны перестали приносить облегчение, выполняя против воли самые затаенные его мечты, и прийти в себя после них с каждым новым утром становилось все сложнее. Вот и сейчас пригрезившаяся Ариана решила после долгого рабочего дня освежиться в найденном Лилом озере. Она без всякой застенчивости скинула верхнее платье и, с удовольствием потянувшись, ступила босыми ногами в воду. Улыбнулась, неспешно прошлась вдоль берега, замочив подол нижней рубашки, потом наклонилась, умыла руки и лицо, выдернула из косы ленту и, отбросив ее на траву, окунулась в залитые заходящим солнцем воды.

Все существо Лила без промедления отреагировало на эту чудную завораживающую картину, несмотря на бесчисленные обвинения себя в том, что своими мыслями и желаниями он оскорбляет Ариану.

Ничего не помогало!

Лилу продолжали сниться малоприличные сны, с каждым разом становясь все смелее и реалистичнее, как сейчас, когда Ариана в промокшей насквозь белой рубашке ступила на берег, закинула руки за голову и…

Лил проснулся с учащенным дыханием и отчетливой знакомой болью пониже живота. Несмотря на двадцать лет почти полной изоляции от людей, он отлично понимал, что с ним происходит. И никакая ненависть к собственной несдержанности тут не могла помочь: Лил любил Ариану отнюдь не братской любовью. И драконья сущность, которой он пытался себя оправдать, не имела к этому ни малейшего отношения. Что бы ни придумали боги, но Лил был всего лишь мужчиной, который нашел свою женщину. Вот только ему не суждено было хоть раз в жизни узнать, какой может быть ее любовь. Он никогда не позволит себе воспользоваться Арианиной добротой и лишить ее надежды на человеческое будущее. Даже если ради этого ему придется растоптать собственное сердце — велика ли плата за Арианино счастье?

Выудив себя из очередного витка душевных терзаний, Лил с удивлением обнаружил, что закат пришел не только в его сон. Усталое солнце медленно садилось за горизонт, а это означало, что время для охоты вышло, и Лилу предстояло не только расстроить Ариану своим поздним возвращением, но и впервые явиться домой с пустыми руками. Не самая приятная перспектива, особенно учитывая ухудшившийся в последнее время характер Беанны. Она и так-то никогда не отличалась особой тактичностью и дружелюбием, а теперь, с приближением момента родов, стала совсем невыносима. То ли от страха перед будущим, то ли от тяжести бремени, она капризничала с каждым днем все сильнее, изводя Ариану и не давая покоя Лилу. Ее желания становились все более невыполнимыми, а помощь по хозяйству, напротив, почти свелась к нулю. Ариана мужественно терпела ежедневные выступления сестры, лишь изредка кидая на Лила то уставший, то благодарный взгляд, а потом снова принималась за работу. Приближалась ярмарка, и Ариана надеялась воспользоваться ее возможностями, чтобы сделать необходимые приготовления к зиме. Так что голодными, конечно, сестры сегодня не останутся, а вот выслушать все, что Беанна думает по поводу бесполезных драконов, ему точно придется.

Но сначала следовало добраться до дома. Заблудиться Лил, разумеется, не боялся: нюх еще ни разу его не подводил; а вот встретиться в темноте с каким-нибудь крупным зверем не желал бы и при более благоприятных обстоятельствах.

Поэтому Лил оставил все сомнения и стремглав бросился в сторону Армелона. Деревья проносились мимо с невероятной быстротой; ветер свистел в ушах, но это не помешало Лилу услышать слабый стон и перекрывающий его бранный хохот. Лил насторожился, замер, подобравшись, как барс перед прыжком. Ему не надо было видеть то, что происходило в нескольких шагах от него, он все понял и так. Грабители вышли на дорогу и уже нашли себе жертву.

Лил неслышно скользнул между деревьями и, отодвинув широкую еловую лапу, оценил обстановку.

Грабителей было двое. Их лица скрывали полотняные мешки с прорезями для глаз, из чего он сделал вывод, что нападавшие были местными жителями. Это серьезно осложняло какие бы то ни было действия Лила, поскольку любой армелонец истолковал бы их как нападение дракона на человека, по-прежнему каравшееся смертью. Пойди потом докажи, что эти двое занимались на дороге разбоем, а он спасал невинную жертву. Особенно если сама жертва не пожелает видеть своим избавителем «эндово отродье» и переметнется на сторону простых людей. Нет, рисковать Лилу было нельзя. А значит, следовало предпочесть силе хитрость.

За долгие годы странствий Лил отлично изучил лесную фауну, знал повадки большинства зверей и мог, при необходимости, изобразить почти любого из них, имитируя рев и манеру передвижения. Вряд ли ночным разбойникам много требовалось, чтобы сменить свою преступную удаль на безотчетный панический ужас: такие твари, нападающие на беззащитных путников, всегда в душе трусливы. И, если Лилу повезет, при первой же опасности они бросят свою жертву и унесут ноги, спасая собственные шкуры. Если не повезет, придется повозиться. Но Лил все же надеялся на лучшее.

Расставив ноги пошире и приняв самое устойчивое положение, он издал такой звук, что ему позавидовал бы даже медведь-убийца. Две темные фигуры, обыскивающие неподвижного человека, содрогнулись от ужаса и уставились друг на друга. Лил повторил свое сольное выступление и принялся ломать сухие ветки, изображая приближение зверя. Разбойники больше не колебались ни секунды: бросив израненного парня на растерзание медведя, они помчались прочь с этого места.

Лил переждал пару минут, убедившись, что душегубы не собираются возвращаться, накинул на голову капюшон и вышел на дорогу.

Молодой худощавый парень, из последних сил приподнявшийся на локте, с ужасом смотрел на него, и Лил в первую секунду решил, что тот разглядел драконьи отметины. Но парень, тыча пальцем в чащу леса, бормотал одно только слово, объяснившее Лилу, насколько удался его спектакль:

— Медведь… Там медведь…

Лил качнул головой и поспешил его успокоить, вкратце рассказав о том, как перехитрил разбойников. Парень выдохнул, попытался улыбнуться, но вместо этого только захрипел, завалился на бок и потерял сознание. Лил быстро нащупал неровный пульс и принялся осматривать незнакомца, понимая, что у его обморока должна быть причина. Запах крови Лил почувствовал, еще прячась за деревьями. А вот раны найти не мог, хотя и видел в темноте не хуже кошки. И только аккуратно приподняв парня и усадив спиной к дереву, Лил заметил тяжелые алые капли в его волосах. Ну да, следовало ожидать: удар дубинкой по голове — и дело сделано. Удивительным было то, что с такой раной парень еще дышал. И, пожалуй, теперь только от Лила зависело, как долго он протянет.

Никаких бинтов у него с собой, разумеется, не было. Выдернув из земли несколько листьев подорожника и ополоснув их водой из фляги, Лил обложил рану и обмотал голову незнакомца рукавом, оторванным от его же рубахи: портить сшитую Арианой куртку он не решился бы и под страхом смерти.

Теперь следовало попытаться привести избитого парня в себя и убраться с дороги раньше, чем здесь появятся следующие душегубы. Лил окинул взглядом его фигуру и пришел к выводу, что в крайнем случае у него хватит сил дотащить парня до Армелона на себе. Но все-таки решил попытаться сначала растормошить незнакомца.

Снова воспользовавшись флягой, Лил опрыскал его лицо холодной водой, и это возымело действие. Парень негромко застонал, потом зашевелился и открыл глаза.

— Ящик… Они унесли мой ящик… — еле слышно пробормотал он, пытаясь указать в ту сторону, где скрылись разбойники. Но Лила мало волновали его потери.

— Забудь об этом, — посоветовал он. — Наша основная задача сейчас — добраться до города. Так что не трать силы на сожаления: они тебе понадобятся для более важных дел.

Парень посмотрел на него мутным взглядом, словно силясь что-то понять.

— Армелон? — наконец спросил он. Лил кивнул и протянул ему руку для помощи. Парень вцепился в нее мертвой хваткой и, сжав зубы, кое-как поднялся на ноги.

— Эйнард, — вдруг представился он и добавил, едва шевеля губами: — Чтоб ты знал, кого хоронить, если я все-таки сдохну.

Лил благоразумно предпочел не называть свое имя. Вряд ли стоило пугать дышащего на ладан нового знакомого еще и собственным драконьим происхождением.

— Идти сможешь? — спросил он. Эйнард скептически посмотрел на свои дрожащие колени.

— От помощи не откажусь, — здравомысляще признался он, и Лил великодушно подставил ему плечо.

Шли они молча, чтобы сберечь силы и добраться до города как можно быстрее. Лил аккуратно поддерживал слабеющего с каждым шагом Эйнарда, а сам думал только об Ариане. Наверняка она не спит, ждет его и волнуется, не зная, что могло случиться. А он еще и затягивает ее мучения, и даже благая цель не могла служить ему оправданием. Только бы Ариана не сорвалась и не отправилась его искать: после выступления на эшафоте он мог ожидать от нее чего угодно. И тем сильнее сейчас торопился, вынуждая несчастного Эйнарда подстраиваться под свой темп и держаться на ногах только с помощью невероятной стойкости духа. Поэтому когда вдалеке показались тускло светящиеся окна какого-то жилья, Эйнард в голос вознес хвалу всем трем создателям. А Лил поежился. Какую встречу ему приготовят сестрички? Он рассчитывал, конечно, что вид раненого хоть немного отведет грозу, но никакой уверенности в этом не имел. Да и с чего он взял, в самом деле, что им захочется привечать незнакомого мужчину? У них и без него проблем было не меряно, чтобы брать на себя чужие. А Лил не мог настаивать: он и сам-то жил в этом доме на птичьих правах.

Впрочем, другого варианта у него попросту не было. Разыскивать посреди ночи родственников Эйнарда по Армелону — все равно что пытаться найти иголку в стогу сена под носом у разъяренных быков. Так что до завтра сестрам придется потерпеть. А утро всегда мудренее…

Лил, с весьма ощутимо стучавшим сердцем, открыл калитку и тут же услышал знакомый саркастический голос:

— Да неужели наш охотничек вернулся? Добыча у тебя нынче, я смотрю, знатная. Только на оленя не похожа. Или это твой братец, похищенный прямо с эшафота?

Эйнард с трудом сфокусировал взгляд на стоявшей у порога девушке со свечой в руках. У нее были невероятные золотистые волосы, ореолом оттенявшие самое красивое лицо на свете. Она в упор посмотрела на Эйнарда и колко усмехнулась.