Легенда о лиловом драконе
- Автор: Вера Эн
- Жанр: Самиздат, сетевая литература / Любовное фэнтези / О драконах
Читать книгу "Легенда о лиловом драконе"
Глава тридцать первая: Айлин
— Пришло время отдавать долги!
Взглянув в глаза полуночному гостю, Эйнард мигом понял, в чем дело.
— Беанна? — уточнил он, на ходу собирая необходимые принадлежности. Получил положительный ответ и не смог сдержать вздох. — Значит, так и не повернулся…
Лил передернул плечами. Он понятия не имел, какая беда приключилась с Беанной, но, когда из дома белее мела выскочила повитуха и принялась заламывать руки, вознося мольбы милосердным богиням, решил действовать. Если Эйнард рассказал ему про свои умения правду — а Лил в этом не сомневался, — то он был единственным, кто мог спасти Беанну. И, отставив воспоминания об их недавнем разговоре в сторону, Лил пришел за помощью.
Эйнард был готов через минуту, и они безмолвно поспешили к дому сестер. Эйнард волновался не на шутку, но он и представить себе не мог, что должен был чувствовать сейчас Лил. Их последней беседы Эйнард не забыл.
Он оставил тогда хозяек и последовал за Лилом, так как отлично понял его состояние и хотел внести ясность. Как бы ни нравилась ему Беанна с ее огненной шевелюрой и острым язычком, Эйнарду и в голову не приходило, что можно отбить ее у друга. А в том, что эти двое не равнодушны один к другому, сомнений у него не оставалось. Разве можно было не заметить то сердитых, то игриво-насмешливых взглядов, которые Беанна бросала на Лила? И его тщательно выверенных ответов — чтобы только не обидеть? Перед такой женщиной устоять невозможно. То, что Лил рассказывал ему после спасения про Ариану, было, конечно, интересно и познавательно, вот только Эйнард никак не мог поверить, что из этих двух сестер можно выбрать младшую. Вполне возможно, что в детстве Лил и Ариана дружили, но, повзрослев, он, без сомнения, полюбил Беанну. Вероятно, незадолго до посещения Эйнарда влюбленные поссорились и во время ужина вымещали обоюдную злость, а Эйнард попал меж двух огней.
— Извини меня, ради Ойры! — искренне попросил он, догнав взбешенного Лила. — Ариана пригласила меня. Я же не думал…
— Людям необязательно об этом думать, — с пугающим спокойствием оборвал его Лил, и Эйнард внутренне содрогнулся. Лишь тогда он действительно понял все несчастье Лила, который чувствовал себя человеком, а окружающие видели в нем только дракона. И не было ему жизни в таком мире, где он всегда будет вне закона. И даже с любимой девушкой не имеет права быть рядом. Потому и ушел молча, отказываясь от собственного счастья в пользу чужого.
Да только Эйнард стал бы последним человеком, способным предать такого друга.
— Прости, — снова повторил он. — Я все понимаю и никогда не позволю себе…
Но Лил его не слушал.
— Обидишь ее — живьем в землю закопаю, — предупредил он. — Мне терять нечего.
Эйнард побледнел, отлично осознавая, насколько Лил прав. Беанна была его единственным утешением на всем белом свете, и Эйнард никогда не перейдет ему дорогу. Если бы на месте Лила был обычный человек, с которым Эйнард находился в равных условиях, он, пожалуй, испытал бы судьбу. Но только не спасший его Лил, у которого в эту секунду на лице была написана мрачная, отчаянная безнадежность. Нет, на такую подлость Эйнард не способен. Как бы ни тяжело было отказаться от Беанны, он понимал, ради кого это делает. А боль — она пройдет. Тем более что Эйнард знал отличный способ затолкать ее в самый дальний уголок своей души, чтобы не было возможности выбраться наружу. Таким способом всегда являлась работа. А сейчас Эйнарду как раз предстояло ударно потрудиться, чтобы осуществить свою мечту или хотя бы завоевать доверие армелонцев. Пока же дела с этим обстояли весьма и весьма посредственно.
Любые перемены у них, на Севере, встречались в штыки, а новаторские идеи и вовсе затаптывались без суда и следствия. И Эйнард отлично представлял, чего ему будет стоить желание убедить горожан в том, что многих бед можно избежать, если вовремя обратиться к доктору. Здесь не принято было лечиться, разве что перевязать кровоточащую рану да помочь женщине разродиться. Все остальное отряжалось на милость богов. А разве боги могли за всеми уследить и всех рассудить по справедливости? Их же всего трое, они вынуждены обращать свои взоры лишь на самые важные события. А для других целей они создали докторов, дав тем необходимые знания и умения для помощи другим людям. На Юге давно это поняли и вовсю пользовались милостью Триады. А в Армелоне никак не желали прислушаться к их воле.
Ах, если бы Эйнарду перепала возможность продемонстрировать свои способности. Спасти кого-нибудь, вырвав из цепких лап смерти с помощью возвращенных ему лекарств или даже какой-либо операции, уж тогда появился бы реальный шанс разбить это укоренившееся недоверие…
Вот только Эйнарду и в страшном сне не могло присниться, что первой его пациенткой станет Беанна. Воистину следовало опасаться своих желаний, которые по большей части сбывались в такой извращенной форме, что лучше бы их и вовсе не было. Вот хотел Эйнард отдать Лилу долг за спасенную жизнь, и случай представился. И Эйнарду оставалось только, сжав от страха и беспокойства зубы и ежеминутно отсылая богиням мольбы о милосердии, готовить Беанну к доросову рассечению[3], на которое ее сестра скрепя сердце дала разрешение.
— Беанна сейчас не в состоянии адекватно оценить всю опасность ситуации, — первым делом объяснил он Ариане. — А я не имею морального права приступить к ее спасению без согласия самого пациента или его ближайшего родственника.
Эйнард говорил заученные в медицинской школе фразы, пряча за них свой ужас и накатывающую панику. Он слишком хорошо знал, что будет с Беанной, если ее сестра откажется от его помощи, как положено по каким-то абсурдным законам, и обязан был убедить Ариану довериться ему. Но как это сделать, когда разум застилает неконтролируемый страх, а мученические вскрики Беанны загоняют гвозди прямо в кровоточащее сердце? Все красноречие кануло в Лету, и оставалось надеяться только на здравомыслие Арианы и… благоволение сразу всей Божественной Триады.
— Вы уверены, что вам удастся ее спасти? — дрожащим голосом спросила Ариана. — Что вы не причините ей больше вреда, чем пользы?
Эйнард мотнул головой, но не в ответ на ее вопросы, а предваряя собственные слова:
— Если я не попытаюсь, и ребенок, и Беанна скончаются в страшных муках. Поверьте, я видел такое, я знаю.
Ариана содрогнулась, и следом Эйнард с изумлением увидел, как стоявший чуть в стороне Лил обнял ее за плечи и как она вцепилась в его руки, словно именно от них зависело благополучие ее сестры. Эйнард пару раз моргнул, пытаясь сообразить, что происходит, и в этот момент услышал новый вопрос Арианы:
— Вы уже делали такое?..
Эйнард как можно убедительнее кивнул. Пожалуй, даже если она не позволит ему сейчас приближаться к сестре, он все равно сделает то, что должен. Это был единственный способ сохранить Беанне жизнь. И Эйнард не собирался от него отказываться из-за глупых предрассудков.
— Пожалуйста, позвольте мне ей помочь! — со всем чувством, на какое только был способен, проговорил он. — Пока еще не поздно!
Ариана посмотрела на Лила и, хоть тот не сказал ни слова, приняла решение. Быстро, но горячо поблагодарив ее за доверие, Эйнард прошел в дом и там столкнулся с довольно весомым, хотя и ожидаемым препятствием. Мать намертво встала в дверях спальни Беанны и категорическим тоном потребовала у Эйнарда отказаться от своей преступной затеи.
— Если тебе выбили последние мозги при нападении, то я, слава Ойре, пока еще в здравом уме! — заявила она. — И не позволю единственному сыну загубить жизнь из-за какой-то распутницы!
Эйнард даже бровью не повел. Пусть за предыдущие десять лет он и позабыл, что представлял собой характер его матушки, но последние два месяца напомнили об этом в полной мере. Более твердолобого человека сложно было найти даже в Армелоне. Ее ничуть не вдохновили идеи сына, несмотря на то, что она не имела оснований сомневаться в реальности его успехов. Но сегодня Эйнард не собирался уговаривать. Он просто ставил мать в известность о том, что им предстояло сделать.
— Мама, я знаю все, что ты можешь сказать, — сообщил он, раскладывая инструменты и подготавливая место для операции. — Так что вариантов только два: либо ты помогаешь мне, либо я попрошу об этом Ильгу. У нее, конечно, нет твоего опыта, зато она не станет возражать и нервировать меня своими устаревшими измышлениями.
Мать тут же попалась на удочку и принялась высказывать Эйнарду все, что думает по поводу его попыток привлечь сестру к подобным эндовым экспериментам.
— Ты же резать живого человека собрался! — стальным голосом напомнила она. — Ну, добро, все получится, я только рада буду твоему успеху. Но если случится худшее — а оно может случиться, Эйнард! — и Беанна умрет? Придут люди хоронить и увидят, что она изувечена. Знаешь, что они подумают? И чем тебе это будет грозить?
Эйнард кивнул, не собираясь вступать в полемику. Он уже почти приготовился к операции, осталось только настроиться на положительный исход, и бухтение матери было не лучшим тому сопровождением.
— Мам, давай ты скажешь мне все это потом, после, — довольно дружелюбно попросил он. — Ты же знаешь, что переубедить меня в чем-либо совершенно нереально, так что побереги силы и наберись терпения: в ближайшее время они тебе весьма пригодятся.
Мать в отчаянии всплеснула руками, но Эйнард отлично знал, что она не оставит его одного в столь трудной ситуации. Правда, хорошо это или плохо, было большим вопросом.
— Эйнард, если боги решили наказать эту женщину за грехи, не дав ее ребенку перевернуться… — попыталась она привести последний довод, но и на него у Эйнарда был готов ответ.
— Если бы боги решили ее наказать, они не позволили бы Лилу спасти меня от разбойников, — сообщил он и направился в спальню роженицы. — А ты думай, что просто отдаешь этим людям долг.
— Вот только у дракона я еще и не одалживалась, — буркнула повитуха, но последовала за сыном.
Беанна, без сил, уже даже не кричала, а только стонала сквозь стиснутые зубы. По ее щекам текли мученические слезы.
Эйнард заглянул в ее глаза.
— Все будет хорошо, — без тени сомнения пообещал он и накрыл лицо Беанны пропитанным снотворным платком…