Легенда о лиловом драконе

Глава сорок восьмая: Кочевники

В Армелоне царила паника. После того как разведчики донесли о приближении воинственных кочевых племен и глашатай призвал готовиться к обороне, жители словно сошли с ума. Кто-то бегал по улицам, простирая руки к небу и призывая богов к ответу за такое преступление. Кто-то паковал вещи в надежде покинуть город до того, как его окружат враги. Кто-то судорожно искал места, где можно было бы спрятаться и переждать самые страшные события. Лишь немногие смогли сохранить хладнокровие и попытаться организовать хоть какую-то оборону.

Слишком давно Армелон жил в мире и спокойствии. Подобраться к нему было непросто: с одной стороны бурное море, с другой — глухой, почти непроходимый лес. Сзади — неприступные горы. Армелон был одним из последних в череде северных городов на пути возможных завоевателей, и те редко добирались до него, предпочитая атаки на менее укрепленные поселения.

Тила в прошлом году участвовал в битве с кочевниками за Белтон-хаус. Предупрежденные появлением серебристых волков, которые всегда сопровождали воинствующие племена и чьими жертвами стали Арианины родители, белтонцы успели собрать армию и дать захватчикам бой, изрядно их потрепав и вынудив отступить. Никто и подумать не мог, что следующей целью кочевников станет Армелон. А те дождались, покуда Северное море покроют льды, и прошли этой дорогой, оставшись незамеченными под покровом бушевавшей несколько дней бури.

Они подобрались слишком близко, чтобы армелонцы могли рассчитывать на своевременную помощь от братских городов. Градоначальник разослал гонцов с сообщением о своей беде, но Тила понимал, что рассчитывать стоит только на свои силы. Приближалась ночь, и тогда кочевники нанесут удар. Это была их излюбленная тактика: обложить город со всех сторон и спокойно завалиться спать, набираясь сил, тогда как напуганные осажденные измучаются неизвестностью и постоянным ожиданием нападения, примут бой ослабленными и к третьим петухам сдадутся почти без сопротивления. Был, конечно, риск, что городская стража использует эти часы на укрепление своих позиций, но в случае с Армелоном об этом не стоило беспокоиться. Почти полвека благоденствия сыграло злую шутку и с его оборонительной способностью. Стены обветшали, орудия проржавели, караульные башни давно использовались по непрямому назначению. Но все эти проблемы можно было решить, если бы в городе нашлось достаточное количество обученных, знающих свое дело солдат, а не торгашей, бряцавших оружием лишь на ярмарках. Истинных воинов — таких, как Хедин, с которого Тила всю жизнь брал пример. Хедин нашел бы способ объединить армелонцев, зажечь их единой идеей, объяснить каждому его задачу, исходя из общей стратегии. И заставить поверить в победу.

Тиле такое было не под силу. Не хватало ни опыта, ни авторитета. Он, конечно, участвовал в настоящих боях, в том числе помогал отстоять Белтон-хаус, но никогда не командовал целой армией. А в Армелоне его и вовсе слушать никто не станет: не заслужил еще доверия. И даже полная свобода действий, полученная от отца, нисколько не упрощала его задачу. Тила умел управлять своим отрядом, он не сомневался в ребятах, их смелости и преданности. Но одному отряду город не защитить, пусть даже число осаждавших не выглядело катастрофическим, — тут нужны усилия всех армелонцев. И грамотный, уверенный в себе командир.

Тила сжал зубы, раздражаясь на себя за растерянность.

Он знал, как выстроить оборону, сколько людей направить на каждую из позиций, где установить орудия и когда ими воспользоваться. Оставалось только сделать решительный шаг и взять на себя ответственность. За жизни тысяч армелонцев. За жизни женщин и невинных детей. За жизни близких и родных. За жизнь Ильги…

Она налетела как вихрь, вцепилась ему в плечи, заглянула в глаза.

— Меня Эйнард всего на пару минут отпустил, — задыхаясь от быстрого бега, выговорила Ильга. — Мы госпиталь походный готовим. Но я не могла… Можешь смеяться! Но когда, если не сейчас?!..

Она нырнула рукой в складки юбки и вытащила оттуда маленький кожаный мешочек. А потом протянула его Тиле с такой решительностью, словно он собирался отбиваться от ее подарка.

— Оберег? — не веря своим глазам, выдохнул Тила. Ильга кивнула и зажмурилась.

— Даже если у тебя десяток таких… — чуть дрогнувшим голосом заявила она. — Мой все равно будет лучшей защитой! Потому что я… так давно и сильно…

Тила шагнул вперед и, совершенно по-медвежьи сжав Ильгу в объятиях, поцеловал жаркие девичьи губы. А потом еще и еще раз, чувствуя, что пропадает, что забывает обо всем на свете и не желает останавливаться.

Значит, Беанна не лгала? Значит, он действительно дорог Ильге, если она не пожалела для него оберег? Значит… она все-таки его любит?..

— А как же Айлин? — глядя в раскрасневшееся и совершенно преобразившееся лицо, спросил Тила, как будто именно это сейчас было самым важным. — Или тебе все равно?

Но Ильга качнула головой.

— Я поняла, что это не ты, — искренне отозвалась она. — Ты не мог.

Тила улыбнулся, чувствуя, как заполняет душу радость, пробуждая уверенность и даря надежду на будущее. Он должен был защитить Ильгу. И больше ни секунды не сомневался в том, что следует делать.

Тила разжал ее пальцы, вынимая из них защитный оберег.

— Я возьму, — негромко проговорил он. — Пока ты не передумала и не нашла более достойную кандидатуру.

Ильга изумленно хлопнула ресницами.

— Дурачок… — только и пробормотала она…

…Армелон встретил врага во всеоружии. Тила совершил настоящее чудо, сумев в короткое время организовать достойную линию обороны. Самым сложным оказалось изгнать из сердец армелонцев панику, но Тила справился и с этим, напомнив о подвигах предков, о текшей в их жилах крови истинных храбрецов, о зверствах кочевников, творимых ими в захваченных городах. Он сам поражался вдруг открывшемуся у него дару красноречия, но использовал его в полной мере. И к темноте заручился поддержкой большей части мужского населения Армелона. К ним примкнули незамужние девицы, выразившие готовность бинтовать раненых и доставлять их в госпиталь. Их Тила ободрил благодарным словом и отправил к Эйнарду. Мужчин же разбил на группы, дав каждой свое задание и поставив ответственного за ее выполнение.

Весь вечер под стенами Армелона кипела работа: укреплялись камни, замазывались трещины, возводились дополнительные сооружения. Оружие было вычищено, установлено в отряженных для этого Тилой местах и наведено на противника. Воины облачились в доспехи и заняли свои позиции. Тила в последний раз обошел защитные редуты, отдавая приказания, и замер на передовой позиции, напряженно вглядываясь вдаль. Разведчики донесли, что кочевников лишь несколько сотен, и сил у армелонцев под защитой городских стен должно было хватить для отражения первой атаки. Но что-то не давало Тиле покоя. Занятый подготовкой к обороне, он не обращал внимания на подтачивающее чувство тревоги, а сейчас, в эту минуту вынужденного простоя, вдруг понял причину.

Кочевники делились на группы в зависимости от масти лошадей: серый отряд, вороной, гнедой… К нападению обычно готовилась армия из нескольких отрядов. А лошади расположившихся у ворот Армелона захватчиков были сплошь пегой масти.

Тила в ужасе огляделся по сторонам. Из окружающего город леса подтягивались все новые кочевники, освещая путь факелами и разрежая мертвую тишину тяжелым дыханием коней…