Лесной колодец

— Всегда бери запасную косу. Погоди минутку, я тебе налажу.

Иван Михайлович сходил к шалашу, закрепил как следует косу новым клином. Сам и поточил ее первый раз.

— Теперь пробуй, — не без гордости сказал он, присаживаясь покурить, как на своем покосе.

Женщина благодарила, дескать, теперь коса идет, будто по воде.

— Чей будешь? — поинтересовалась она.

— Дальний. Агафонов из Евдокимова. Слыхала про агафоновские горшки?

— Как не слыхать! Это которые черные, необлитые. У меня еще две кринки такие сохранились.

— Вот-вот! Отец мой был горшешником-то, из черной глины делал посуду, без глазури, а потаповские из красной глины крутили. Наша посуда была не в пример лучше. И к вам в Большой Починок возили горшки.

— Сам-то не занимаешься этим?

— На отце перевелось. Нынче гончарное ремесло без надобности. Шабаш! Десятый год на пенсии нахожусь, — с охотой рассказывал Иван Михайлович про себя. — Тоже с маткой корову держали, пришлось недавно сдать: болезнь у нее определили.

— Худо летом-то без коровы остаться.

— Да уж чего хорошего! — согласился старик. — У тебя или некому больше косить?

— Некому, все одна бьюсь.

— Вишь как получается. У нас двое сыновей в отпуск приехали, думали, помогут с сеном управиться. Вокруг страда, что называется, а мы бьем баклуши — с удочками сидим на озере. Подумай-ка, ведь трое мужиков! В одно утро могли бы целый гектар травы сдуть.

— Ясно, не то что в одиночку.

— Ежели потребуется сено от дождя схватить, дак покричи нас, не стесняйся. Мы здесь, поди, не один день проканителимся.

Вернулся Агафонов на берег, нехотя вытащил очередного ерша да больше и не закидывал удочку: мелюзгу удить в забаву только ребятишкам, вроде Игорька.

День разгорался ясный, росу согнало, озерная ширь раскалилась до белизны — аж глаза режет от мелкой ряби. Приветливо открылись чашечки лилий, зашуршали слюдяными крыльями стрекозы: насыщалась июльским солнцем земля, и все сущее на ней в эту пору торопилось жить. Иван Михайлович отрешенно смотрел на заозерные угористые леса, никогда в жизни у него не было столько времени, чтобы сидеть весь день просто так и любоваться природой, а все-таки как-то пустынно на душе, потому что оторвался от настоящего дела.

Еще ночевали на озере. Утром старик не выдержал, решительно засобирался домой. Сыновья не стали возражать, поскольку, кроме карасей, на этот раз попалась щука килограмма на три. Ее положили в багажник на крапиву, чтобы довести свежей.