Ювенилия Дюбуа

30 ноября

Полупустой вагон. Плюсы эпидемии в том, что все (в том числе и я) ну очень уж любят свою жизнь. Есть, конечно, самоуверенные болваны, которые рано или поздно напарываются своей дерзостью на неприятности, но благо их становится всё меньше по объективным причинам. В общем, народ пытается не высовывать лишний раз свою физиономию в общее пространство, мне это на руку.

Боковушка на двоих в плацкарте — самое выигрышное место, а если ещё и рядом с туалетом, то по уровню можно сравнить с удобством коттеджа из мира нищих. Я всем доволен.

Любовь к поездам мне передалась от мамы. Она каждый раз сообщает мне о том, как она обожает ехать в этой трясущейся консервной банке с чужим запахом носков и пота. «Сидишь, смотришь на меняющиеся пейзажи за окном, попивая горячий кофе», — говорит она, а потом пересказывает все истории, как моя бабушка брала её в поездки, так как была проводницей. И хоть я знаю все эти истории наизусть в самых мельчайших подробностях, но всегда приятно послушать их ещё раз.

Проводница средних лет проходит, предлагая купить продукцию компании, начиная от конфет и заканчивая кружками из позолоты. Цены запредельные. Каждый раз ужасаюсь наценкам и готов поставить свой зуб (один я уже успешно потерял, остальные выглядят достаточно плачевно), что ничего из перечисленного, кроме разве что, чая — не покупают. Да и то, стоит он тоже безумно дорого. О чём это я? Точно, о страхе смерти. В последний год происходит слишком много плохого. Думаю, не стоит вдаваться в подробности, взрослые люди прекрасно поймут о чём я.

Дело в том, что существует два вида понимания смерти. Если совсем коротко и понятно, то первая разновидность, это когда молодой организм узнаёт слово «смерть». Такой наивняка на подсознательном уровне (и это не вина личности, а защитный механизм психики) не верит в возможность собственной смерти или смерти близких родственников. Такой человек может вам говорить, что, мол, да, он знает, что когда-нибудь умрёт, но поверьте, всё это полное фуфло. Я сам таким был, да и наверно от части и сейчас мой внутренний «я» пытается меня удержать в здравии, но чёрная дыра открылась, помните?

Я, скажем так, нахожусь в промежуточном состоянии, где за свои недолгие годы узнал о смерти не понаслышке. Меньше чем за тридцать лет на тот свет ушло огромное количество известных людей, бабушек, дедушек, а ещё у меня умерла тётя. Чуть ли не каждую неделю уходят любимцы миллионов, некоторые из них в совсем молодом возрасте. Часто эти смерти нелепы, а многие из них просто ужасны. Вся эта фауна лиц, которую окружал детский романтизм, вдруг резко и бесповоротно улетучивается в небытие. Ты сам начинаешь чувствовать себя чуть хуже, чем раньше. Привычки юности и пренебрежительное отношение к здоровью начинают выползать наружу, а ты ещё так мало прожил! Хорошее начало.

Но самое ужасное, понимаете? Самое ужасное — это не собственная смерть, хотя и она ужасает. Весь тавтологичный ужас заключается в любимых людях, которые намного старше тебя. Папа. Мама. Сестра. Сколько на них сваливается проблем возраста? Я прекрасно понимаю, жизнь идёт закономерным путём и по-другому быть не может, таковы правила игры. Но мне страшно видеть, как медленно и верно мои любимые люди всё дальше и дальше двигаются в сторону, где много опасностей.

Я очень много думал об этом. Пытался найти секретную формулу счастья. И хоть с самого начала было понятно, что такой формулы нет, но всё же сила чувств перекрывает любой здравый смысл. Ещё никто не умер, у каждого есть проблемы, но в целом живы и здоровы. Это сильно радует, но я боюсь будущего. Самое обидное, что даже нельзя продать душу дьяволу, только чтобы мои любимые были в здравии. И я сейчас говорю совершенно серьезно. Звучит бредово, но мне хотелось бы, чтобы сказка стала частью нашей яви. Я хотел бы вызвать сраного красного получеловека с рогами и заключить с ним контракт. С огромной радостью я продал бы свою душу и своё тело, только чтобы мои близкие всегда были счастливы, понимаете? Но так не бывает.

И вот я еду в полупустом вагоне, думаю обо всё этом, и мне становится в очередной раз грустно. Нужно переключиться. Моя мама в таких случаях говорит: «Как бог даст», но я предпочитаю: «Как даст случай», но сути это не меняет, учитывая, что мы говорим разными словами об одном и том же.

Билет у меня куплен на нижнее место, верхнее никто не купил. Это отличная новость, ведь теперь там ютятся мои вещи. Я завариваю себе лапшу и чай. Напротив меня, где четыре спаренных места, двое пассажиров и, по стечению обстоятельств, оба довольно фактурные.

Высокий лысый дядька забит татуировками, я дал бы ему лет сорок. Ножки у него тонкие, зато очень большое пузо, а ещё черты лица достаточно монгольские. Напротив него едет пожилая женщина. Она мне сразу не понравилась. Не хочу показаться фаршиком, но по её форме черепа я сразу понял, что с ней что-то не то. Говорят, внешность бывает обманчива, и это правда, но только на пятьдесят процентов. Чуть угрожающий дядька оказался воспитанным и забавным мужчиной, который и мухи не обидит, а вот бабуля затаилась дьявольской сущностью. В какой-то момент я даже обрадовался и хотел было спросить о возможности продать душу, но вовремя остановился, понимая, что для чёрта с рогами она имеет уж больно буйный характер.

Эта женщина после первых двух часов поездки начала жаловаться абсолютно на всё. Ей дуло со всех щелей, её раздражал любой мимолетный шум, она даже начала ходить по длине вагона, терроризируя бедолаг. Татуированному дядьке досталось больше всего. Бедняга жить не мог без сигарет и на каждой крупной станции выходил покурить, а табачный флёр просто взрывал эту женщину. Каждую остановку она кричала на безобидную гору, а эта гора в ответ только извинялась. Ситуация совсем вышла из-под контроля, когда мужчина совершил тотальную ошибку, решив выпить банку пива.

Дошло всё до крайности, когда дьяволица заставила вызвать дежурившую бригаду полицейских. Да. В поездах запрещён алкоголь, но мы-то все понимаем, человек нашей породы уже привык к определённым традициям. Тут уж ничего не попишешь, остаётся бедолагам чтить закон отцов и продолжать накидывать душевного.

От преждевременной высадки громилу спас тот факт, что кроме бешеной женщины ни у кого претензий не было. Оказывается, нужно три возмущённых человека, а не одна обезумевшая. Вот так вот. Справедливость восторжествовала, серьёзно. Стычки в поезде интересней любого кино, да ещё этот интерактив, можно выбирать разные вариации продолжения и все прелести входят в стоимость билета.

После развернувшихся интриг я, довольный зрелищем и выпивкой (а выпил я уже третью кружку чая), решаюсь лечь спать под недовольное бормотание, которое так греет душу в эту холодную погоду, украшая мой путь домой самобытным шармом.

Уснул я быстро и спал просто потрясающе! Вагон поезда — единственное в мире место, где я будто бы перерождаюсь. Сколько же у меня сил поутру! Иногда этот факт меня пугает, но благо самолёты страшат ещё больше, поэтому хороший сон мне обеспечен как минимум четыре раза в год по два дня. Уже завтра с утра я обниму маму и отца, и мы вместе поедем на старенькой машине домой, где я смогу снова поймать ту иллюзию детского уюта, в которой чувствую себя в безопасности.

Татуированный дядька вылез где-то ночью. Я не вдавался в подробности, но с его исчезновением комок ненависти напротив деактивировался, по крайней мере, на время.

После завтрака, жалкой попытки сходить в туалет, а затем ещё более жалкой разминки, сажусь за книгу. Называть я её не буду, но очень жирно намекну. Дядька, который её написал, ну очень культовая личность. Любит он взять поп-культуру, буддизм и странный сюжет, а затем смешать их в блендере. Это тот, кого нельзя увидеть. Да, вот так. Троюродный брат того, кого нельзя называть. И в этом кроется часть культуры моего поколения. Фишка, конечно, хорошая, но второй раз не прокатит. Если отключить свою фрагментарную зависть и перестать иронизировать (потому как писатели-затворники на самом деле рождались частенько), то действительно получается, что из всех «вышедших в тираж» писателей, этот спёкшийся — один из лучших. Отчасти благодаря ему у меня и началась шиза по поводу вечной души, но, отбрасывая личные предрассудки, скажу вам правду: в каком-то смысле так оно и есть, но об этом чуть позже, сейчас я читаю.