Ювенилия Дюбуа

Диалектика овального стола (4)

— Разве я задал вопрос: «А скажите дети, кто из вас п-т, который унесёт в могилу все секреты?» Если бы я спросил так, то ваш ответ, Алексей, был бы уместен, но хочу заметить, я так не спрашивал! — Повелительно гаркнул Абсманов.

Взгляды собравшихся выражали удивление Фединой выходке. Официальное лицо, а ведёт себя словно актёр в комедийном фильме с большим бюджетом — бесталанно и глупо.

— Простите, друзья, — виноватым голосом продолжил куратор, — просто поймите, наши с вами дела затянулись, да и превращаются потихоньку в какой-то ситком, честное слово. Только вот мне не смешно. Неужели никто из вас не хочет побыстрее освободиться?

Народ замотал головами, правда, несинхронно, а каждый на свой лад, создавая тем самым ощущение довольно неприятное, раздражающее.

— Простите, мне нужно выйти в уборную, буду через минуту. — Подытожил Фёдор, вставая со своего места.

— Мужик, ты ведь носик хочешь попудрить? — Спросил Гриша.

— Простите, что?

— Ну, ты того самого идёшь или реально надо отлить?

— Это не ваше дело, молодой человек. — Снисходительно ответил Абсманов, понимая, что собственная реакция спалила суть похода.

— Я курить хочу, можно выйти? Пока вас нет, я быстро.

— Нет. Кури здесь, если хочешь. — На этом он вышел, оставив собравшихся наедине друг с другом.

— Отлично! — Гриша полез в карман, доставая мятую пачку дешевых сигарет и щёлкая зажигалкой.

— Молодой человек, не смейте поджигать эту дрянь, у Тимурочки астма! — Взвизгнула Ольга, мать бледного костюма.

— Не смейте поджигать эту дрянь! — Передразнил подросток, уже подкурив и глубоко затягиваясь. — Тебя забыл спросить, мамаша. Слышала, что этот вылизанный петушок сказал? «Кури здесь». Значит, можно!

— Да как ты! — Продолжала Ольга, но сын её оборвал.

— Мать, успокойся! Я сам о себе позабочусь. А ты Гриша ведь? Следи за языком, пока тебе его не подрезали. Никто не любит заноз в заднице, особенно таких мелких, которые тяжело достать из-под кожи. — Очень смело, но спокойно ответил Тимур, смотря Грише прямо в глаза.

— Бааааааа… У кого голос прорезался. Бледный пиджак забазарил. Ты что, только что яйца у себя отрастил и пробуешь?

— Рано или поздно ты попадешь в тюрьму, и с таким языком уж точно станешь дегустатором яиц. — Спокойно парировал молодой человек.

Соловьёв, сидевший рядом с Гришей, прыснул слюной, начав смаковать улыбку. Все ожидали, что подросток по обыкновению взорвётся, начёт бычить, но тот только сжал крепко челюсти, злорадно улыбнувшись:

— Ладно, ничего страшного. Говори что хочешь, петушок. Когда мне выпишут жирный чек и мы отсюда выйдем, тогда я выпущу тебе и твоей мамаше кишки, прихватив ваши денежки. Посмотрим, кто у кого будет яйца лизать.

— Хм, двойное убийство… тогда точно ты. Это как минимум лет девять гнить.

— Перестаньте ссориться! И так тошно от всего, ещё вы поднимаете температуру. — Встряла Дина.

— А ты вообще молчи ш… — Гриша включал свою любимую песню.

— Да, да, я шлюха. Ебусь за деньги. Что дальше? Тебе есть, что ещё сказать?

— Так я больше ничего о тебе не знаю! — Так забавно выкрикнул подросток, с такой душевностью и честностью.

Повисло молчание, после которого народ заулыбался. Общий градус был снижен. Даже Гриша смущённо как бы сощурился, затягиваясь смолами, задумчиво уставившись в сторону ближайшей стены.

Каждый задумался о чём-то своём. Только Тимур кашлял через раз, а его мать пыталась отгонять плывущий в сына дым, отмахивая окаянного руками.

Срокин не устоял. Достал из внутреннего кармана плотно забитую сигарету. Закурил.

— Чёрт-те что творится, — нашлась Дина. — Я тоже хочу. Мужчина, не угостите сигареткой? — Обратилась она к писателю.

Миша пожал плечами, протянулся через весь стол, передав одну штуку.

— Благодарю. — Зажигалка нашлась своя.

— Господи, уважаемые. Да что вы все, в самом деле? Кхе-кхе. — Начала жалостливо Ольга. — Мы сейчас задохнёмся! Тут ведь и окон нет…

— Зато есть хорошая вентиляция. — Проговорил Соловьёв, который не курил в данный момент. — Но вы правы, концентрация, скажем так, запредельная. Ну, раз все решили взять перекур, то и ваш покорный слуга позволит себе расслабиться. Только раз уж, как говорится, мы тут на тайном собрании, то всё должно остаться нашей маленькой тайной. Поэтому, не обессудьте, господа.

Андрей достал маленькую баночку с напёрсток, высыпав загадочный порошок на стол, сразу же начав вынюхивать порции заранее (да ещё и незаметно) свёрнутой бумажкой.

— Во дела! Так у нас тут пир, а где же девки?! — Гриша похотливо козырнул на Дину.

— От вас, Андрей, я такого не ожидала! А мне так нравилась ваша передача, а вы вот какой… — Снова взбунтовалась Ольга.

— Так почему она должна вам разонравиться? Я ведь не балуюсь в прямом эфире, да и что может пристрастие к этому говну изменить в плане телевещания? Всё, что остаётся за кадром — личное дело каждого человека! — Весело парировал телеведущий.

— Мне разонравится ваша передача по той причине, что мне нравились вы, как ведущий и как человек. — Нашлась женщина. — Вы, Андрей, похоже, не понимаете главного принципа работы ассоциативной психологии зрителя, особенно психологию зрителя женского пола. Женщина любит сердцем, и в первую очередь она смотрит не столько передачу, сколько на людей, которые ей нравятся в ней. Такой зритель начинает следить за жизнью понравившегося актёра или того же политика. Ей нравится сам этот собирательный экранный образ. Зритель всегда начинает мешать реальность и экран в одно целое, поэтому, меня и разочаровывает, что красивый и талантливый мужчина сидит на вот этом! — Она рукой указала на край стола, где ничего не осталось.

— То есть, вы заявляете, что само шоу вас не так интересует, как лично я? Польщён, польщён, но вот реальность такова, что все мы не без греха, как и вы. Так что, вы простите меня, но я советую вам тогда не тратить время на шоу только по той причине, что тот «Я» с экрана выглядит как человек, который не злоупотребляет запрещёнными веществами.

— А я понял, что эта тётка хотела сказать! Это как порнуха и реальный секс. Типа ты смотришь на экран, дёргаешь свой дин-дон на картинку. Там всё супер срежиссировано. А потом ты решаешь опробовать все финты в жизни, а оказывается, что ебля — целый сраный труд, где удовольствие представляется не в чистом виде оргазма, а как целый физиологический труд наравне с работой, да ещё опыта нужно набираться. Даааа, дела! — Закончил подросток, снова почувствовав себя интеллектуалом.

— Да, малец, совершенно верно, такова жизнь. — Мотнул головой Соловьёв, сидя с расширенными зрачками.

— Секс с женщиной — символ любви! — Не унималась Оля.

— Вот так шок, значит я целый квартал любви. Почти богиня… — Саркастически бросила Дина, затягиваясь в последний раз.

— Шлюха, которая иронизирует? Моё уважение! — Весело выкрикнул Гриша. Походу Дина ненамеренно вызывала в этом юноше противоречивые чувства к своей персоне, всё больше располагая к себе дерзкий ум.

— Засранец. — Уже без какой-либо агрессии парировала она. — Глядишь, ещё немного, и подружимся. Вот прецедент будет!

— Не хочу никого отвлекать от столь увлекательной темы, но друзья, давайте соберёмся с мыслями. Мы сюда пришли не веселиться, не обсуждать личные вопросы. Тут дело величайшей важности, и я попрошу всех вас быть чуть более серьёзными! — Очнулся Союз Демьянович.

— Ой, старик, да чего ты нудишь-то? Какое тебе дело? Всё равно нашего предводителя нет! Что нам теперь, сидеть с ровной спиной и молча ждать, как стадо овец? Дай хоть попиздеть с народом. Когда ещё представится вот так вот впустую провести время? Кстати, народ, а давайте по очереди рассказывать смешные истории из своей жизни. Ну, там, случаи какие-нибудь на «ха-ха» и «хи-хи» чтоб пробило, всё равно нечем заняться. — Предложил Гриша. В этот момент голос его сделался непривычно дружелюбным и спокойным. Таким типа доверительным, что многим идея показалась интересной. — Я могу даже начать.

Никто не ответил ему, но подросток выждал небольшую паузу, немного пораскинув мозгами:

— Короче, когда я был ещё щенком. — На этом моменте кто-то нервно и коротко посмеялся. — Так, я этого не слышал… Так вот, когда я был щенком, то ну очень дико тащился по пиротехнике. Ну, знаете там, салюты, петарды… Хотя, салюты немного pidorskaya темка, но иногда приятно потаращиться пьяными зенками на все эти искры в чёрном небе, но всё равно лажа, поэтому мне больше нравились петарды.

Первый корсар совсем не впечатлял, годился разве только на подрыв собачьего говна, но тож ничего, если уж совсем нехер делать. Второй и третий были посильнее, но любой школьник их взрывал в руках, и ничего, разве что тонкая перчатка немного чернела, но это мелочи.

Так вот, был на районе один крендель, который считал себя буквально неуязвимым! Такой пацан, вроде типа взрослый, но будто больной на голову. Нашел он себе такой заработок, что за мелочь взрывал петарды у себя прямо в руках. Один пацан как-то дал ему связку красных хуёвин, которые взрывались долгой очередью, а этому отморозку хоть бы что. И вот таким шоу он поднимал хорошие деньги.

Я всё время смотрел на его эти выкрутасы, но молчал. А что тут скажешь, пацан делает бабки, а для сопляка так вообще приличный кэш. Да что тут говорить, даже пьянчуги иногда ему платили, только чтобы посмотреть, как приличная хреновина взрывается у сумасшедшего карлика.

Ну так вот, как-то я шнырял по рынку, который за площадью Авсютнюка. Там дядька с супругой нелегально банчили петардами. Не знаю уж, сколько они тут таким добром промышляли, но я ужасно обрадовался, что первый из местных пиздюков набрёл на этот клад. Цены в норме, витрины полные, короче, чистый кайф. Я начал изучать ассортимент и в самом низу витрины увидел целую сраную БОМБУ! Серьёзно, готов поклясться чем угодно!

Когда я спросил, что за дьявольская хрень, то мне пояснили, что это сотый корсар. СОТКА! Только представьте. Продавец сказал, что такой хренью можно подорвать даже тачку. Не так, чтобы её разорвёт в клочья, но урон будет приличный. Я сразу купил её, но не без проблем. Эти долбаные pidory не хотели её продавать сорванцу, ссылаясь на безопасность. Мол, приходи со взрослыми, но я сразу обозначил, что мои любимые родственнички уже давно кормят червей, а полуслепая бабка не в состоянии дойти до вас, упыри вы хреновы. А потом добавил, что если они мне не продадут эту хрень, то я пойду в ментовку и заявлю на них, сказав, что видел, как вы, падлы, продаёте своё говно детям. А потом поинтересовался, есть ли вообще у них лицензия?

Гипотетические яйца этих крыс отпали сразу, и они с радостью мне продали бомбу из-подполы. Когда эта махина оказалась у меня в руках, то я сразу начал думать, как же лучше раскрыть её потенциал? В голове всё смешалось. Ебануть карниз подъезда? Машину? Чью-нибудь входную дверь? Но всё это было не то, пока я не понял, что лучшая возможность проверить мощность моей малышки — взорвать её в неубиваемой руке этого странного хрена.

Когда же я подошел к нему и окружившим его пацанам, то сразу предложил мудаку опробовать приобретённую малышку. Все были удивлены, ведь, как и я, никто прежде не видел петарду таких размеров. Этот хрен замялся, начал что-то блеять под нос. Я не был удивлён, поэтому начал просто смеяться над ним, обвиняя в том, что никакая он не железная рука, а обычный шарлатан. После этого наша звёздочка вдруг разозлилась, заявив, что взорвёт в своей руке эту хрень, но за косарь!