Сама себе фея

Маруся и руль

Мария очень любила руль. За рулём у неё всё само собой раскладывалось по полочкам. Глядя в небеса, Маша улетала туда душой, и это отнюдь не гипербола. Женщина где-то витала, потом — бух! — будто возвращалась в тело, смотрела на указатели вдоль дороги и понимала, что она каким-то чудесным образом проехала километров шестьдесят на внутреннем автомате. Удивлялась и снова уносилась. Это если по трассе ехала.

По городу Маня частенько проваливалась в воспоминания и не очень хорошие, а, если уж быть честной самой с собой, то это были прямо-таки плохие негативные воспоминания, которые разрушали нежную внутреннюю гармонию женщины.

«Здесь я плакала, здесь бензин закончился, здесь наркоман, гад, обманул», — слёзы подступали к горлу, Маруся быстро делала глубокий вдох носом — выдох ртом и начинала смотреть по сторонам. Сразу видела, как изменился город, как похорошел. Какими красивыми стали деревья после обрезки, сколько яркости, огней, дорога ровная… Слава Небесам! Машка бросала руль, складывала ладони в намасте и поднимала глаза в Небеса:

— Благодарю, Вселенная!

Моментально возвращалась к мыслям о тяжёлом прошлом и чувствовала себя на шестнадцать голов выше других — это ж Я столько пережила!.. Тут же быстренько скидывала корону и понимала, что у каждого свой путь, и он всегда даётся по силам. И, если бы не было прошлого, то не было бы и настоящего, такого хорошего, как у неё.

Везёт тебе! И муж прекрасный, и дом двухэтажный, и машина — джип, дети-умницы. А вот у меня… — вот что приходилось слышать Манюне, и тогда она улыбалась и чувствовала себя прожившей много жизней. Кивала:

— Конечно. Мне всегда везёт.

Сзади нетерпеливо посигналили. Маруся умела задуматься так, что уходила из реальности, может, и телом — отследить только не могла.

Машины на светофоре уже медленно начинали свой слаженный танец. Кто-то поворачивал, кто-то разворачивался, другой же срывался с места, будто в травматологию, чуть ли не на третьей передаче. Маша так мальчишек своих возила в травмпункт — ей было абсолютно пофиг на все ПДД, она ехала на красный, подрезала и нарушала всё, что попадалось на пути. Всегда чётко просчитывала траекторию, чтобы избежать аварии; как так мозг работал у неё, она не знала. Поэтому, когда Машу обгоняли невменяемым стилем вождения, она всегда уступала и помогала пролететь, так как «А вдруг там горя полная машина?»

Да и вообще Маруся не злая и не завистливая была, она видела красивую иномарку и всегда ей уступала, ибо считала свинством не уступить таким возможностям. Ещё Маня всегда машины одушевляла, фары в ее представлении были глазами. Маша любила наблюдать за движением, не любила тупых водителей с короной из опилок. И, конечно же, материлась за рулём. Била себя по губам, раскаивалась и срывалась снова, когда какое-то неразумное существо тупило во всю голову.

Марию звали инструктором в ДОСААФ, но она честно себе и Саше призналась, что боится, и что это — большая ответственность.

— Саш, а если тупое какое-то попадётся?..

— Тебе не попадётся. Посмотри — вокруг тебя всегда нормальные, даже лучшие люди этой планеты, Манюнь.

Но у Маруси сразу пролетала картина из её неугомонной фантазии, как она безумно переживает за каждого ученика и чуть ли не рыдает, если у него или неё не получается.

— Не, Сашуль, ну его. Твоя же голова будет полна моими переживаниями.

Саша поддерживал жену всегда и во всём, даже в бреде, даже в каких-то невероятных и немыслимых идеях, а уж характер-то любимой он знал прекрасно, поэтому вопрос с инструктором был закрыт быстро.

Так что Маруся «работала» личным водителем у своих любимых родных. Иногда ворчала, но чаще радовалась, что может облегчить им путь. Да и водить она очень любила.