Плахта

* * *

15 февраля прилетели с мужем из Испании проведать маму. Знакомые нас предупреждали: «Не едьте! Это очень опасно». Но я никого не слушала. Соскучилась неимоверно. Да и мама старенькая, 1942 года рождения.

Мама живет недалеко от бучанского парка, окна выходят на Гостомель. Следовательно, бои разворачивались перед нашими глазами. Вертолеты, самолеты, воздушные схватки. Однажды вертолет затрепыхался предельно низко и «задумался» над головой мужа. Я бежала и кричала: «Саша, Сашенька, ложись на землю!», но у него будто отняло обе ноги.

В один из дней мама ехала на велосипеде. Вдруг слышит, за спиной гусеничный лязг. Оборачивается — танк. Вылазит чумазый парниша. Первой мыслью было: «Ну все, сейчас отнимет мой велосипед». Не отнял. Просто махнул: «Бабка, привет». Мы потом много раз переспрашивали:

— Ты что, не боялась за свою жизнь?

Она смотрела на нас, как на инопланетян:

— Нет. Переживала, что останусь без велосипеда.

Во время обстрелов дом ходил ходуном, а по потолку шли толстые ветвистые трещины. Мы садились в угол и накрывалась одеялами. Пятого марта рискнули и уехали на запад страны. Там нас и догнали страшные вести.

У соседки муж погиб еще в 2014 году, пытаясь противостоять русской агрессии. Оккупанты имели списки всех семей, в которых хоть кто-то воевал, вот и явились с проверкой. Перерыли шкаф, семейные альбомы, документы. Нашли бережно хранившуюся мужнину форму и в отместку забрали сына. Она бежала следом, но ей перегородили дорогу автоматом: «Тётя, угомонись». На следующий день сварила вареники, пришла на блокпост и попросила вывести ребенка. Как раз дежурил вменяемый и парня привел. Бледного, потерянного, со сломанными и абы как перебинтованными пальцами. Она держалась изо всех сил и накормила с ложки. Далее приготовила голубцы, укутала кастрюлю в полотенце, но сына больше не увидела. Как ни умоляла, как ни просила — без толку. Нашел кровинку сосед под своим забором. На глазах — скотч, руки за спиной крест-накрест, в затылке — дыра.

Хорошую знакомую тоже обнаружили мертвой. Медицинский эксперт сказал, что скончалась от многочисленных телесных травм. Перед смертью насиловали и били. Все тело иссинено. Остался муж и двое детей.

Сложно описать словами все зверства. Орки грабили. Стиральная машинка не поместилась в БТР и ее бросили посреди дороги. Насиловали. Старый друг жил недалеко от штаба и рассказывал, как невыносимо кричали женщины, которых насиловали. Лишали жизни (бывшую коллегу повесили прямо во дворе. Заходит муж, а она болтается на веревке).

Я очень рада, что приехала вовремя и вывезла маму. Правда от инсульта не смогла уберечь. В тот день мы прогуливались улицами Тячева. Вдруг — воздушная тревога. Мама испугалась, побелела, схватилась за сердце (в Буче сирены не звучали). Вызвали скорую и ее срочно госпитализировали. Некоторое время не разговаривала и никого не узнавала. Когда речь восстановилась, первое, что сказала: «Видимо, у меня на роду написано родиться в войну и в войну умереть».