Особняк

– Мы можем сказать мамочке, что не хотим ехать туда на Рождество, – сказала Рут. – Скажем, что хотим остаться здесь, в Чикаго, и пусть лучше тетя Эмили и дядя Билли приедут к нам. Мы можем использовать толчок.

Роуз не ответила, но это было и не нужно. Они обе знали, что в этом нет смысла. Что бы они ни сказали маме, Бет не поймет. И толчок на ней тоже не сработает. Иногда им удавалось заставить отца действовать под влиянием толчка, но даже это было непросто. Он срабатывал на учителях, тете Эмили и бабушке с дедушкой, в зависимости от того, о чем они просили, и почти всегда действовал на незнакомцах. Рут и Роуз не любили использовать толчок без крайней необходимости. После него они чувствовали истощение, а позади глаз возникала боль. И хотя они не знали, как это назвать, было в использовании толчка нечто слишком интимное. Все же, когда девочки использовали его, они обычно могли заставить людей делать то, что им хочется.

Но с мамой это не работало.

– Или, – сказала Роуз, – мы могли бы позвонить тете Эмили и предупредить ее. Надо просто рассказать ей о нашем сне и объяснить, что ее ждет.

И снова Рут не ответила. Они обе подумали о том, что произошло, когда они в прошлый раз попытались кого-то предупредить: девочки рассказали своей воспитательнице, что она в опасности и ей нужно уйти от своего мужа.

Иногда, предупредив человека, можно было сделать только хуже. Это все равно что бросить камень и распугать рыбу – где-то неизбежно появится зыбь.

– Ты права, – ответила Роуз сестре, хоть Рут ничего и не сказала. – Никто не станет слушать.

– Все будет хорошо, – сказала Рут. – Дядя Билли пообещал. Он заключил пакт.

Он пообещал.

Он убережет тетю Эмили.