Особняк

Глава 26. Чей бессмертный взор, любя, создал страшного тебя?

Неужели старшим детям суждено вечно переживать за младших? И если это не повеление свыше, как думала Бет, тогда почему она так волнуется за Эмили?

Они общались раз в пару дней, и Эмили казалась счастливой, пусть ей и было немного скучно. Что ж, ее разочарование было понятно. Оказалось, что написать роман сложнее, чем она рассчитывала.

– Брось, Эмили, ты пытаешься всего две недели…

– Почти три.

– …неполные три недели. А на что ты рассчитывала? Думала, что жюри, вручающее Пулитцеровскую премию, появится у тебя на пороге с наградой? Не суди себя слишком строго. Если бы ты заявила, что хочешь стать бухгалтером, я бы не ожидала, что ты…

– Бет. Бет, стой. Если любишь меня хоть немного, даже не начинай рассказывать про налоговое законодательство.

– Я просто хочу сказать, что тебе нужно расслабиться. Должно пройти какое-то время, прежде чем ты войдешь в колею. К тому же ты говоришь, что Билли проводит за работой каждую свободную минуту. Как ты собираешься написать роман про суперклассный секс, если сама им не занимаешься?

– Знаешь, тот факт, что вы с Ротко забеременели, когда ходили сюда в поход вместе со мной, не дает тебе права…

– Ты пробовала сверху? – Бет умолкла. Она была уверена, что ее лукавую улыбку можно было почувствовать даже по телефону.

Наградой ей стал смех Эмили, отвесившей пару неприличных шуточек по поводу их с Ротко интимной жизни.

– Как, кстати, дела у Билли? Смотри, как бы у него не началось эмоциональное выгорание от постоянной работы.

Иногда они включали видео, когда рядом были Рут и Роуз, но сами они предпочитали разговаривать по телефону без изображения. Так, болтая по телефону, можно сходить в туалет, нанести макияж или полистать журнал. Но если разговариваешь с видео, то нужно уделять разговору все свое внимание. Однако, судя по тому, как Эмили все описывала, Бет была удивлена, что у нее вообще ловит сеть. Было такое ощущение, что они находятся у черта на куличках. Похоже, Шон Игл поставил собственную вышку сотовой связи или что-то вроде того. Вся эта схема казалась нелепой. Парень строит целый отель, а на верхушку прицепляет странный частный дом? Видимо, это типично для миллиардеров. Наверное, для таких парней, как Шон Игл, это нормально. У них с Ротко в материальном плане было все в порядке, они стабильно входили в средний класс. Несколько их друзей занялись банковским делом, начали делать хорошие деньги и зарабатывать втрое-вчетверо больше, чем они. Но ничто не сравнится с деньгами, которые есть у тебя, если ты основатель Eagle Technology. Другие миллиардеры покупали себе футбольные клубы и занимались гонками на машинах. Шон Игл же, похоже, просто был радушным хозяином.

Может, дело было в том, что они общались по телефону, а может, в том, что Бет задала вопрос без какой-либо задней мысли, но она удивилась, услышав, как Эмили перестала смеяться. На какой-то миг Бет решила, что звонок оборвался, но затем она услышала, как Эмили глубоко вздохнула:

– Ты не отстанешь, да?

– Что?

– Не «чтокай». Ты прекрасно знаешь, что я имею в виду твой комментарий по поводу эмоционального выгорания.

– Я не…

– Ты сказала ровно то, что и хотела, Бет. Я тебя поняла, ладно? Я знаю, у нас непростое прошлое, и Билли использовал уже не один второй шанс, но, уверяю тебя, он чист. Он не пил ни разу с тех пор, как я приезжала пожить с вами.

– Ты хотела сказать, с тех пор, как он ударил тебя.

Она позволила словам слететь с ее языка и сделала это специально. Она действительно задала невинный вопрос или хотела спровоцировать Эмили? Потому что нет, она не отстанет, сколько бы они ни обсуждали это и о чем бы ни говорили сразу после случившегося, когда Билли был на реабилитации. Не отстанет, сколько бы они ни спорили в те дни, когда Эмили вернулась к нему. Они говорили об этом чуть реже в последующие недели, еще чуть реже – в последующие месяцы и после того, как прошел первый год. Она не отстанет, потому что они обе понимали, как на самом деле обстоят дела!

Сперва Билли ей понравился. Правда понравился. Разумеется, она не была знакома с Шоном Иглом. Каким бы бурным ни был роман сестры, он продлился недостаточно долго, чтобы она успела приехать в Чикаго с Шоном или чтобы Бет явилась с визитом к ним. Но она была не в восторге от мысли о том, что сестра вылетела из колледжа из-за этого парня. Потом Эмили заменила одного бойфренда другим, убежала в Кортаку с Билли, и они показались в Чикаго в заполненной вещами машине. Дальше Эмили начала говорить о том, чтобы вернуться в колледж, когда они осядут на западе, и Бет полюбила Билли просто за то, что он не Шон. Но на самом деле Билли понравился ей и потому, что он Билли. Они заехали в Чикаго всего на пару дней, так что ей показалось неплохим вариантом вывести их в свет и напиться всем вместе в зюзю. Они все тогда прилично налакались, хотя в случае с Билли это не бросалось в глаза. Все случилось еще до того, как они с Ротко завели детей. Разумеется, они не были святыми. Бет отчетливо помнила, что в тот визит единственным, кто предложил наркотики, был Ротко – всего грамм кокаина, просто чтобы отпраздновать. Они не считали это чем-то из ряда вон выходящим. До того как у Бет и Ротко появились дети, они нюхали кокаин пару раз в год и напивались пару раз в месяц: они были молоды и счастливы, и, никто не страдал от зависимости от веществ, по крайней мере, в семье Ротко. Так что поведение Билли не казалось им предосудительным.

Бет держала за них кулачки. Правда держала. Она готова была поклясться дочерьми, что была счастлива за Эмили. Билли иногда терялся в собственных мыслях, но он, бесспорно, был гением. Однако при этом, когда хотел, вел себя как самый обычный парень. В колледже Бет была знакома с некоторыми суперботанами, и обычно с ними было не очень весело общаться, но с Билли, когда он не думал об очередной компьютерной фигне, было забавно. Они с Ротко навестили их в Сан-Франциско, когда они осели, и Бет все еще помнила, как Билли стоял на сцене в караоке и горланил «Лето 69-го» Брайана Адамса[72]. Она также помнила, как он глаз не сводил с ее сестры. Он вел себя так, будто выиграл Эмили в какую-то гребаную лотерею, и, может, именно благодаря этой его преданности Бет была так к нему благосклонна. Когда Эмили позвонила и рассказала, что они с Билли тайно поженились – если в наши дни это вообще возможно, особенно после смерти родителей, – Бет и впрямь посчитала, что это романтично.

И несмотря на то что Билли прыгал с одной работы на другую как-то слишком быстро, Эмили говорила, что в IT-сфере всегда так. Билли просто пытался найти такое место, где он мог бы оседлать волну. Именно тогда Eagle Technology внезапно выстрелила, и Бет считала это вполне логичным: если Билли стоял за успехом этой компании, он сможет повторить его. А тем временем зачем ей беспокоиться за Эмили? Да, было жаль, что они оставили Шона прежде, чем Eagle Technology начала грести бабло лопатой, но у них было достаточно денег, чтобы продержаться на плаву, пока дела Билли снова пойдут в гору.

Бет хотелось верить, что, если бы ей пришлось пройти через все это снова, она увидела бы тревожные признаки. Например, она бы, возможно, заметила, что Билли выпивает два пива, когда Ротко – только одно, или что теперь Билли приносит по два-три грамма кокаина каждый раз, когда они приезжают. Но все это казалось нормальным, и им было весело. А из-за того что они с Эмили жили в разных городах, Бет не могла видеть, что Билли пьет так много не потому, что хорошо проводит время с друзьями, и что это не просто единичный случай, чтобы выпустить пар. Откуда ей было знать? Даже когда они ушли на две недели в поход по Аппалачской тропе, Эмили ничего ей не рассказывала. Во всяком случае, не прямым текстом. А после поездки те немногие намеки, что она ей давала, Бет пропустила мимо ушей, потому что у нее самой в жизни произошли большие изменения: она забеременела Рут и Роуз. Как вам такое оправдание? Девочки-близняшки были серьезным отвлекающим фактором.

Но зато благодаря девочкам-близняшкам все стало гораздо понятнее. Когда они родились, Эмили прилетела одна. А когда они с Билли через несколько месяцев приехали в Чикаго вместе – несмотря на то что Бет и Ротко было не до походов по клубам, – Билли все равно напивался. Тогда Бет впервые почувствовала, что есть какие-то проблемы, и начала задавать вопросы. К тому времени, как Билли поднял на Эмили руку, Бет уже больше года пыталась убедить сестру развестись с ним.

Это были непростые несколько месяцев. Девочкам было всего пять лет, и им было невдомек, почему тетушка Эмили живет с ними, а дядюшка Билли, которого они обожали, не приехал вместе с ней. Им с Ротко каждый вечер приходилось пораньше ретироваться в свою спальню, чтобы Эмили могла разложить диван и провести какое-то время наедине с собой. Почти каждый день сестренка ударялась в слезы, а на пробежках постоянно возвращалась к разговору о своих с Билли отношениях, пытаясь понять, что она сделала не так. Единственным лучиком света в те дни для нее был Ротко. Он был неидеален, но старался изо всех сил и взял за правило вытаскивать Эмили из квартиры хотя бы раз в неделю, чтобы Бет могла уделить немного времени самой себе.

С другой стороны, им, как сестрам, принесло пользу то, что они впервые честно поговорили об отце и о том, что он сделал с ними обеими. Бет наконец смогла попросить прощения за то, как она сбежала, поддавшись инстинкту самосохранения, и предоставила Эмили самой заботиться о себе, оставив ее с этим ублюдком.

Бет долго носила в себе это чувство вины и была почти полностью уверена, что все из-за того же чувства вины она так сильно расстроилась, когда Эмили вернулась к мужу. Между Билли и ее отцом была бесспорная разница: Бет никогда не боялась оставлять Билли наедине с Рут и Роуз. Он был пьяницей, но не таким человеком.

Но он ударил Эмили. Однажды.

Бет впечатлило и удивило, учитывая, как долго она сомневалась в браке Эмили, что у ее сестры хватило смелости сразу же уйти от Билли, когда он впервые ударил ее. Первый раз всегда должен быть последним. В понимании Бет все должно было работать именно так. Разве они обе не научились у своей матери хотя бы этому? И все же Эмили поверила Билли, когда он сказал, что изменился; поверила, что реабилитация способна творить чудеса.

Насколько Бет знала, он сдержал слово. Не было никаких наркотиков, никакой выпивки. С тех пор Билли больше не поднимал руку на ее сестру. Однако, несмотря на все это, Бет не могла с этим смириться. Она слышала, как ее папа говорил, что бросит пить. Слышала, как отец просил прощения у матери, а она продолжала верить, что он изменится, вплоть до того самого дня, когда он убил ее.

А потом те же самые извинения папа приносил уже Бет. Он просит прощения, он любит ее, но он ничего не смог с собой поделать и, если только она позволит ему… Нет. Нет, Бет никогда не станет отмалчиваться по поводу поведения Билли. Возможно, Эмили и вела отсчет с того момента, как Билли завязал с веществами, но Бет начала отсчитывать время с тех пор, как Билли впервые ударил ее сестру, и ждала, когда это случится снова.