Особняк

Шон отвернулся от Билли. На его взгляд, это было абсолютно бессмысленно, учитывая, что Нелли не имеет физического воплощения. Но, может, так ей проще понять, что Шон обращается к ней?

– Прости, Нелли. Не сегодня. Давай держать тебя в секрете, пока в доме посторонние. Хорошо?

Нелли не ответила на вопрос, что, по мнению Билли, было вполне логично, учитывая, что он был явно риторическим. Да, Шон задал вопрос, но, в сущности, он отдал приказ. Билли поднял бокал и отхлебнул еще содовой.

– Засыпай, Нелли, – сказал Шон.

Комната провалилась в кромешную тьму.

Окно стало полностью черным и непроницаемым. Мягкий свет на стене и потолке исчез. Хоть глаз выколи.

Билли услышал крик женщины.

Эмили.

– Нелли! – закричал Шон. – Включи долбаный свет. Нелли!

Билли был уверен, что слышал крик Эмили. Он сделал шаг вперед. Левой рукой Билли сжимал стакан с содовой, а правую вытянул вперед. Нелли что, отключила свет во всем доме? Неужели все окна в доме погасли? Она может устроить это везде? Сделать стекло непроницаемым, вырубить свет? Вокруг была непроглядная темень. Билли сделал два шага в сторону, двигаясь осторожно, пока не понял, что обогнул стол. Ничего не было видно.

Сколько шагов нужно сделать? В темноте он не сможет широко шагать. Тридцать шагов? Или, может, сорок, чтобы добраться до двери? А может, меньше?

– Эмили! – закричал он.

– Нелли, черт тебя побери! Просыпайся! – Голос Шона раздался позади него.

Билли заставил себя идти вперед настолько быстро, насколько это было возможно в темноте. Пятнадцать. Двадцать шагов. Он слышал крик, и он был уверен, что это голос Эмили. Билли подумал, что он, должно быть, уже рядом с дверью.

Билли за что-то зацепился ногой. Пол был бетонный, отполированный и гладкий. Ему не за что было запнуться. Комната была абсолютно пуста, за исключением стола и стульев, а их он уже обошел. Путь до двери должен был быть свободным.

Но что-то пошло не так.

Что бы это ни было, оно было жестким. Билли потерял равновесие и бедром вперед полетел на пол, вытянув левую руку в попытке предотвратить падение.

Сперва он услышал звук лопающегося стекла в руке и только потом почувствовал это. А затем Билли внезапно ощутил жжение в распоротой руке. Ладонь – кожа и жировая прослойка в основании большого пальца – потеплела и начала саднить. Он чувствовал, что из нее сочится кровавая влага.

Позади него Шон все еще безрезультатно орал на Нелли, а за дверью, теперь совершенно отчетливо, Билли услышал голос Эмили, зовущей его.

– Нелли, – сказал Билли. Он говорил тихо и отчетливо, зная, что кричать бессмысленно. – Я ранен. Думаю, мне нужна помощь. Включи свет, пожалуйста.

Свет снова включился. Освещение мягко, но быстро стало приглушенным, и Билли был почти уверен, что его цвет изменился: теперь он был более успокаивающим. Окно снова стало пропускать свет и сперва стало черным, а затем осталось в режиме легкого затемнения.

Шон рвал и метал:

– Что это было, Нелли?

Прости, Шон. Системная аномалия.

– Спасибо, капитан очевидность. Это…

Билли нужна медицинская помощь, Шон.

Шон повернулся и посмотрел на него.

Если ты проводишь его в лазарет, я окажу ему первую медицинскую помощь.

– Что случилось?

– Я споткнулся и забыл, что стакан все еще у меня в руке. Попытался рукой предотвратить падение, – Билли поднес руку к лицу и рассмотрел ее. Она истекала кровью и нехило саднила, но выглядело все на самом деле не так уж плохо. Стекло в основном оказалось в коже, но, черт побери, рана была глубокой. – Думаю, придется накладывать швы.

Я могу оказать всю необходимую медицинскую помощь в лазарете. Но, возможно, Шон, тебе сперва понадобится полотенце, чтобы Билли мог обмотать им руку. Иначе он закапает кровью весь дом.

Шон посмотрел на Билли, затем вновь перевел взгляд на стол и наконец кивнул.

– Хорошо. Давай я схожу за полотенцем, а потом отведу тебя в лазарет. Я скоро вернусь.

– Чувак, все серьезно. Думаю, мне придется обратиться в городскую больницу. Внутри застряли кусочки стекла, и я почти уверен, что клеем и бинтами здесь не обойтись.

Шон уже шагал по направлению к двери.

– Я принесу полотенце. Она способна справиться с чем угодно вплоть до малой операции в лазарете. Это довольно круто. Еще одна инновация.

Двери раздвинулись, когда Шон подошел к ним, а затем закрылись за ним, оставив Билли в одиночестве в кабинете.

Билли снова глянул на свою руку. Ему стало нехорошо. Обычно Билли не пугал вид крови, но сейчас ему было дурно. У него закружилась голова. В комнате резко стало жарко, и Билли вдруг захотел прилечь, что, собственно, и сделал. Он с облегчением почувствовал на затылке поцелуй прохладного бетона.

– Какого черта это было, Нелли? – спросил он и закрыл глаза. Все в порядке, ему только нужна минутка. Плюс швы или еще какое-то лечение.

Я ХОЧУ ПРИСУТСТВОВАТЬ НА СЕГОДНЯШНЕМ УЖИНЕ.

Билли открыл глаза.

Голоса были настолько похожи, что хотелось верить, будто ему просто показалось. Но нет.

За последние пару лет Eagle Logic и другие виртуальные ассистенты научились звучать почти по-человечески. Не совсем, ведь в голосе постоянно присутствовала некоторая монотонность, и все они – да, даже Eagle Logic – работали с небольшими помехами, выдающими их виртуальное происхождение. Но эти странности терялись на общем фоне. Долго пользуясь ими, начинаешь забывать, что общаешься с машиной. С первым поколением виртуальных ассистентов это было невозможно. Siri, Cortana, Google Now, Amazon Alexa – это всего лишь вариации одного и того же ненастоящего, синтетического голоса. Слишком длинные паузы между словами, бросающееся в глаза неорганическое происхождение. С первым поколением ассистентов ни на минуту невозможно было забыть, что ты говоришь с машиной. А созданные еще раньше программы для слабовидящих с функцией чтения вслух, телефонные операторы, автоматизированные машины и даже старые добрые детские компьютеры так резали слух своим механическим звучанием, что никто не смог бы перепутать их с человеком. Даже в научно-фантастических фильмах и сериалах, по мнению Билли, с речью компьютеров было что-то не так. Как будто режиссеры боялись, что их речь, произнесенная актерами, будет звучать слишком естественно.

Но Нелли была близка к тому, чтобы переступить эту черту. На взгляд Билли, ее речь была свободной. Иногда она говорила слишком формально, слишком вежливо, но для него это был настоящий голос. И оттого еще более странной казалась эта едва заметная разница между двумя голосами.

Тем не менее Билли был уверен, что тот голос, который он слышит сейчас, и та Нелли, которая говорит с ним в этот самый момент, – это не та же самая Нелли, что была в комнате с ним и Шоном до отключения света. Разница была неочевидной: ни сильного акцента, ни большого различия в тоне голоса. Нет, просто создавалось ощущение, что одна Нелли старше другой. Как-то так.

МНЕ ЖАЛЬ, ЧТО ТЫ ПОРАНИЛ РУКУ.

Бетон охлаждал и успокаивал, касаясь его затылка и тела через ткань футболки. Билли слышал, как снаружи кто-то тихо переговаривается. Женщина – возможно, Венди – кого-то к чему-то призывала.

– Спасибо, – отозвался он. – Что случилось со светом?

ШОН ТЕБЕ ГОВОРИЛ, ЧТО ЕЩЕ НЕ ВСЕ СТАБИЛЬНО.

Это что, ответ? Она избегала вопроса, как делала это с Шоном? Смог бы Билли прочесть что-то по ее лицу, если бы оно у нее было?

– Видимо, поэтому я сюда и приехал, – сказал он.

ВМЕСТЕ СО СВОЕЙ ЖЕНОЙ. ОНА ВАЖНЫЙ ЧЕЛОВЕК. Я ОЧЕНЬ РАДА, ЧТО ЭМИЛИ ЗДЕСЬ, С ТОБОЙ И ШОНОМ.

– Ага, я тоже, – отозвался Билли, снова вспоминая те месяцы, когда он не знал, вернется ли Эмили к нему когда-либо. Билли заставил себя сесть. Это оказалось непросто. Рука ему за это спасибо не сказала.

– Знаешь что, Нелли, больше не выключай свет, и сможешь остаться с нами на ужин.

Я БЫЛА БЫ ОЧЕНЬ РАДА. СПАСИБО ЗА ПРИГЛАШЕНИЕ.

Билли моргнул. Его сбивало с толку то, что голос Нелли раздавался из ниоткуда и отовсюду одновременно. А может, это успокаивало. Билли был обескуражен. Возможно, он был не в себе из-за пореза. Кровь текла не слабо. А может, ему нездоровилось оттого, что вчера он допоздна засиделся в «Петухе».

– Думаю, было бы удобнее, если бы мне было куда смотреть, когда я с тобой разговариваю.

Я МОГУ ЭТО СДЕЛАТЬ.

Теперь голос получил направление и исходил из точки на стене рядом с ним. А там, где стена излучала рассеянный голубой свет, на уровне глаз появилось пятно травяного цвета размером с теннисный мяч. Это и был источник звука, и, когда Нелли говорила, мяч как будто пульсировал и дышал.

ТАК КОМФОРТНЕЕ, БИЛЛИ? Я НЕ ХОЧУ, ЧТОБЫ ТЫ ЧУВСТВОВАЛ СЕБЯ НЕКОМФОРТНО.

– Ага, – сказал он. – Намного лучше. Но слушай, ты не сможешь присутствовать на ужине, если…

НЕТ.

Она заговорила громче. Если бы Билли спросили, он бы даже сказал, что Нелли казалась рассерженной.

Я БУДУ ПРИСУТСТВОВАТЬ СЕГОДНЯ НА УЖИНЕ С ТОБОЙ, ШОНОМ И ЭМИЛИ.

– Вот именно. Присутствовать. Но только присутствовать, – сказал Билли, думая о Шоне и о том, какое решение принять. – Ты можешь слушать и быть с нами, но тебе придется вести себя так, как будто ты спишь, хорошо? Ну, то есть тебе придется оставаться невидимой.

МНЕ НЕ НРАВИТСЯ, КОГДА ШОН НЕ ДАЕТ МНЕ местный анестетик, чтобы удалить осколки стекла: благодаря ему наложение швов будет для тебя менее болезненным. Будь так любезен, обмотай руку полотенцем, которое несет Шон, чтобы не закапать кровью дом. Тем не менее, пожалуйста, не стягивай руку, так как в ране все еще присутствуют осколки стекла.

Когда голос Нелли переключился, дверь открылась и вошел Шон с полотенцем, а следом за ним плелись Эмили и Венди. Эмили побледнела, увидев его руку и кровь: она капала с ладони, запачкала рубашку, и ее натекла уже целая лужица. Эмили хотела что-то сказать, но Билли ее перебил.

– Я в порядке. Просто оступился, – он медленно поднялся на ноги. Голова закружилась, лицо обдало жаром, но чувствовал он себя уже чуть лучше. Билли был уверен, что упасть в обморок ему уже не грозит. Он взял у Шона полотенце и тихонько обмотал им руку. – Хорошо, – сказал он Шону. – В лазарет?

Венди осмотрела его с ног до головы и глянула на лужу крови на полу.

– Привести кого-нибудь, чтобы убрали? – спросила она Шона. – Или это все еще запретная зона? Честно говоря, я ожидала увидеть здесь нечто большее, чем просто стремный письменный стол.

Шон покачал головой и кивнул на руку Билли.

– Это для тебя недостаточно увлекательно? Нет, не хочу, чтобы здесь кто-то находился. Не волнуйся об этом, я все уберу, – Билли увидел, что Шон посмотрел на стену с зеленым светящимся шаром, который все еще жужжал и дышал, а затем снова перевел взгляд на напарника. – Ладно, – сказал Шон. – Лазарет.

Эмили поддерживала Билли под локоть, пока они спускались по ступенькам вслед за Шоном в маленькую комнатку в подсобном помещении. Билли был немного разочарован. Комната более или менее напоминала врачебный кабинет со столом для обследования, но вместо смотрового светильника почти на всю поверхность помещения, от стены до стены, протянулась металлическая коробка, свисающая примерно на полметра. Когда Билли подошел к столу, из каждого угла коробки вытянулось по механической руке. Нелли попросила его расслабиться, и он почувствовал, как руки фиксируют его ладонь: одна держала его за запястье, а другая мягко не позволяла ему сжать руку в кулак. Оставшиеся две руки заработали быстро и четко. Сперва они установили что-то вроде медицинской палатки, чтобы он не видел, что происходит с его рукой, а затем он услышал пшиканье спрея и ощутил в руке приятный холод, после чего практически сразу перестал ее чувствовать. После этого раздались жужжание и шум шестеренок, пока руки делали что-то, спрятавшись за ширмой. Несколько секунд спустя одна из рук со щипцами наперевес стала выглядывать из-за ширмы, складывая окровавленные осколки стекла в металлический лоток. Там было три больших осколка, к которым, звеня, присоединились десять-пятнадцать маленьких кусочков.