Розы на асфальте

* * *

Мама с Мо так и уснули на диване.

Мо откинулась на подлокотник, Ма свернулась калачиком с ней в обнимку. Беру из кресла плед и укрываю их, затем на цыпочках иду в ванную и запираюсь там.

Товар по-прежнему под шкафчиком. Опускаюсь на четвереньки и вытаскиваю пластиковый пакет из-за водопроводной трубы. Внутри него пакетики поменьше – с кокаином, крэком и травкой.

Может, я и никто, но делать то, чего я не хочу, меня тоже никто больше не заставит. В первую очередь – торговать наркотой! Отнесу товар обратно…

Громкий стук в дверь заставляет сердце провалиться в пятки. Открытый пакет выскальзывает из рук и падает в унитаз.

– Черт! – шиплю я.

Растерянно гляжу, как на поверхности плавают пакетики с травой. Пластик не запечатанный, а кокаин и крэк растворяются вмиг.

– Мэверик! – окликает Ма из-за двери. – С тобой все в порядке?

Вот дерьмо, дерьмо, дерьмо!

– Да-а-а, – тяну я фальшивый стон, – сейчас, сейчас. Запор у меня.

– Говорила тебе, ешь больше овощей. Не забудь про освежитель, не ты один в туалете бываешь.

– Хорошо, мам.

Сую руку в унитаз и выхватываю пакет, но добрая половина товара сгинула с концами. Обтираю туалетной бумагой то, что осталось, и прячу за пояс джинсов.

Только бы Ма ничего не заметила! Спускаю воду в унитазе, пшикаю освежителем и открываю дверь, растягивая губы в широкой улыбке.

– Прости, мам.

– Не за что.

Мы продолжаем смотреть друг на друга, и Ма поднимает брови.

– Ах да, извини. – Отхожу в сторону, пропуская ее в ванную.

А потом, затаив дыхание, стою перед закрытой дверью. Боже, сделай так, чтобы она не заметила! Пожалуйста!

Слышу, как шумит вода в унитазе. Дверь открывается, Ма на пороге вытирает руки бумажным полотенцем.

– Ты что тут стоишь? – спрашивает она.

Только теперь у меня получается вдохнуть.

– Так, ничего… Спокойной ночи хотел пожелать.

– А, хорошо. Тебя долго не было. Ничего не случилось?

– Я был нужен Лизе. – И это чистая правда. Я до сих пор ей нужен.

– Как она там? С малышом все нормально?

– Все окей, мам. – Целую ее в щеку. – Спи спокойно.

– Спокойной ночи, детка.

Провожаю ее взглядом. Пускай сегодня отдохнет, а завтра… Завтра расскажу ей про аттестат. Пора признаться в своих грехах.

В свою комнату вхожу на цыпочках, чтобы не разбудить Сэвена. Все зря: он уже стоит в кроватке, посасывая пустышку. При виде меня начинает подпрыгивать, тянет руки.

На глаза наворачиваются слезы. Да что ж такое, совсем я в слюнтяя превратился. Соберись, Мэверик, будь мужчиной!

Беру сына на руки.

– Привет, Боец! Чего не спишь, а? – Целую его в макушку. – Папу ждешь?

Сэвен теребит шнурки моего худи. Держу его и боюсь уронить – вот как в первый раз боялся, так и до сих пор. Наверное, это навсегда.

Все теперь для него: и солнце, и луна, и звезды – целого мира мало. Меня уж точно маловато, ну что я за отец – семнадцатилетний уличный бандит, который и школу-то закончить не может. Но будь я проклят, если не сделаю все ради этого малыша.

Прижимаюсь лбом к его лбу.

– Папуля сегодня едва не налажал, сынок, но ты меня спас… Ты и твой маленький братик – или сестричка. Я подумал о вас и вовремя остановился.

Сэвен едва слушает, слишком увлечен шнурками. Ну и хорошо, зачем ему знать, как папа чуть его не подвел.

– И не подведу, – шепчу я, целуя Сэвена в лобик, – слово чести.

Кладу его обратно в кроватку и включаю мобиль – пусть хоть такие пока будут у него луна и звезды.

Черт, как же я вымотался! Адреналин схлынул, и теперь я совершенно без сил. Достаю из-за пояса «глок» и пакет с остатками товара, прячу в обувную коробку в шкафу. Затем валюсь на кровать и закрываю глаза, только чтобы через секунду их открыть.

Я должен рассказать Кингу о том, что случилось с наркотиками.