Особняк

Давно она здесь? Сколько понадобилось времени, чтобы эта женщина превратилась в такую мумию, чтобы ее тело ввалилось, а плоть съежилась и ссохлась?

Она была обнажена, поэтому Билли ничего не смог бы понять по одежде, но каркас кровати выглядел старым. Простые листы железа, привинченные друг к другу, составляли платформу, на которой лежал продавленный матрас. Металл проржавел. Кровать казалась достаточно старой: она вполне могла стоять здесь с тех пор, как особняк только-только открылся. Билли снова вспомнил разговор с барменом «У Раффла».

Женщин приковывали цепями и продавали гостям. Их можно было убить, если заплатить кругленькую сумму.

Он выпрямился. Здесь, внизу, было прохладно – почти холодно, и, возможно, поэтому тело не сгнило. Несмотря на это Билли вспотел и ему пришлось вытереть лоб. После свет от телефона выцепил из тьмы нечто по структуре отличающееся от каменной стены. Дерево. Деревянная дверь. Он потянулся к ней.

– Пожалуйста, пожалуйста.

Дверь неплотно прилегала к раме. Билли потянул ее на себя, но дерево было деформировано, и ему пришлось убрать телефон в карман, чтобы освободить обе руки. С открытыми глазами стоять в темноте было невыносимо, поэтому он их закрыл. Разницы почти не было. Билли потянул со всей силы, дерево скрипнуло, и дверь открылась.

За ней оказалась еще одна небольшая комната, тоже с кроватью и цепями, свисающими со стены, но на этот раз тела не было. В дальнем ее конце находилась деревянная дверь, поперек которой лежала тяжелая балка, но, когда он убрал ее, дверь с легкостью открылась. Билли вышел и понял, что снова попал в тоннель. Он посмотрел налево, затем направо, но в свете телефона стало ясно, что с обеих сторон одно и то же: насколько было видно в свете фонарика, везде был грязный пол и прямые каменные стены. А светил он недалеко.

Билли настолько запутался, что ему было без разницы, куда идти, и он решил отправиться направо. Чтобы сохранить спокойствие, он начал считать свои шаги. Десять. Двадцать. Сорок. К тому времени, как Билли насчитал семьдесят шагов, он уже начал паниковать и решил, что, если к сотне шагов ничего не изменится, он развернется и пойдет в другом направлении. Но на восемьдесят втором шаге в одной из стен коридора Билли увидел дверь. Насколько он мог заметить, там было теплее и воздух отдавал сыростью. На этот раз дверь тоже оказалась деревянной и была закрыта с той стороны. Дерево, однако, было гнилым, и дверь треснула, когда Билли пару раз хорошенько ее пнул.

О, долгожданное облегчение! Свет! Освещение было неярким, но наверх вели каменные ступени. Хотя Билли не знал, что его ждет, там уж точно была не тьма. Он быстро поднялся по ступенькам и обнаружил, что оказался в небольшом здании. В нем немного попахивало дымом, и вокруг были явные признаки того, что здесь когда-то случился пожар, но Билли было плевать. В окно пробивалось вечернее солнце, и он находился на уровне первого этажа! Через окна вырисовывались смутные очертания особняка Игл. Билли поспешил пересечь небольшое здание, чтобы добраться до двери, и чуть не расплакался, когда она открылась, стоило ему повернуть ручку. Только сейчас Билли осознал, что был готов к тому, что она окажется заперта. Он сделал шаг навстречу морозному зимнему воздуху, а затем и впрямь расплакался.

Билли поднял руки к лицу и тут же отдернул их. Затем он сквозь слезы внимательно пригляделся к левой ладони и увидел ее – тонкую черную проволоку, показавшуюся на поверхности шрама.

Билли уже не мог сдерживаться. Плач перешел в судорожные рыдания. Он и не пытался остановиться: его все равно никто бы не услышал.