Доминик

Глава 13

— Уверен, что не хочешь выдвинуть обвинения, сладкий?

Я покачала головой и потерла лицо здоровой рукой, когда женщина из гарды уже в пятый раз задала Доминику один и тот же вопрос. Она была молодой, не старше двадцати пяти, и постоянно раздражала меня тем, что улыбалась и кивала Доминику каждый раз, когда он говорил что-то. А после ворковала над ним так же, как и новая медсестра, когда он вздрагивал из-за иголки, которую медсестра в него втыкала, зашивая порез у него под глазом, оставленный кольцом Бранны после того, как она заехала ему по лицу.

— Он уже сказал вам, что не хочет выдвигать обвинения против моей сестры, зачем вы постоянно спрашиваете одно и то же? — спросила я гарду; рычание в моем голосе было невозможно не заметить.

Гарда резко перевела взгляд на меня и хмуро посмотрела.

— Это моя работа, задавать жертве нападения подобные вопросы больше, чем один раз, чтобы удостовериться, что он тверд в своём решении.

О, да, конечно.

Я фыркнула, а затем поинтересовалась у неё:

— А флиртовать с упомянутой жертвой, когда его девушка сидит рядом с ним, тоже входит в вашу работу?

У гарды хотя бы хватило приличия покраснеть, а медсестра, зашивавшая порез под глазом Доминика, мгновенно притихла и уже больше не ворковала над ним, когда он издавал звуки, говорящие о том, что ему было больно.

— Слушай сюда, я не флиртовала…

— Да, флиртовали, но вы можете прекратить это, поскольку он не заинтересован в вас. Верно? — я взглянула на Доминика и обнаружила, что он уже смотрел на меня, из-за чего у меня внутри все перевернулось, потому что его взгляд был темным и полностью сосредоточенным на мне.

— Верно, — усмехнулся он, как раз когда медсестра сделала последний стежок и отстранилась от него, хоть и всего на несколько сантиметров.

Я кивнула ему, а затем снова посмотрела на гарду.

— Видите?

Гарда уже собиралась как-то грубо мне ответить, но вдруг замерла и вытаращилась на Доминика, когда он, прочистив горло, вытянул руки над головой, что заставило его бицепсы, трицепсы и все остальные «-цепсы» напрячься. Он был обнажен по пояс, потому что во время своего нападения Бранна порвала его майку, и ему пришлось выбросить её в мусорное ведро. Меня, кстати говоря, это абсолютно не беспокоило, потому что его торс был таким сексуальным, что я наслаждалась выпавшей мне возможностью полюбоваться им.

Вот только мои глаза не были единственными, любовавшимися им, и впервые я испытала ревность и собственнические чувства по отношению к Доминику. Вот почему я вела себя, как стерва с гардой и медсестрой; они открыто пожирали глазами его тело и бесстыдно флиртовали с ним, пока я сидела рядом. В какой-то момент они ошибочно приняли меня за его сестру, что было полнейшим отстоем. Доминик был охренительно горяч, но он не являлся чертовым богом, и я не была недостойной встречаться с ним, независимо от того, кто что думал. У него были недостатки, которые его внешность не могла компенсировать, и вообще-то это я была той, кто отшивала его в течение последних нескольких недель, поэтому очевидно, что наши отношения не были такой уж неестественной идеей, как казалось этим женщинам…

— Твоя татуировка просто великолепна, — произнес голос медсестры, вырывая меня из моих мыслей.

Гарда кивнула, соглашаясь с ней.

У меня было предчувствие, что в скором времени я окажусь арестованной за то, что дам подзатыльников двум этим идиоткам, если они не утихомирятся, пока не стало слишком поздно.

— Спасибо, дамы, моя девушка тоже так считает, — улыбнулся Доминик, обняв меня за талию левой рукой.

Обе женщины открыто нахмурились, увидев его жест, что заставило меня закатить глаза. Они выглядели так, словно им дали щенка только для того, чтобы снова его отнять.

— Он уже закончил здесь? — спросила я гарду и медсестру.

Они кивнули, хотя я могла сказать, что им совсем этого не хотелось.

— Так значит, мы можем идти? — спросила я; в моем тоне сочилось раздражение.

Гарда резко перевела взгляд на меня.

— У тебя какая-то проблема…

— Да, у неё действительно есть проблема, — перебил Доминик гарду и улыбнулся ей. — Она растянула руку несколько часов назад и до сих пор не получила никаких болеутоляющих. Мы купим их в круглосуточной аптеке по дороге домой, сразу же, как только я закончу здесь.

Гарда снова улыбнулась Доминику, и я мысленно прокляла её. Очевидно, что она дерьмово справлялась со своей работой, если было достаточно всего лишь красивого парня, чтобы отвлечь её.

— Я сейчас отпущу тебя. — Медсестра ослепительно улыбнулась Доминику.

Я закатила глаза, желая, чтобы вместо этой молодой медсестры здесь была та, что накладывала повязку на мою руку. Она была классной и не такой извращенкой, в отличие от этой.

— Я тоже здесь закончила, если только ты не хочешь выдвинуть обвинения. Мы можем поехать в участок, если ты передумал.

Да я, мать вашу, готова биться об заклад, что она будет просто счастлива отвезти его куда-нибудь, где у неё будет легкий доступ к наручникам!

— Нет, спасибо, я уверен в своём решении, — снова улыбнулся ей Доминик.

Гарда кивнула и, попрощавшись, покинула комнату.

Я продолжала тихо кипеть от гнева ещё несколько секунд, пока не почувствовала на себе его взгляд.

— Что? — пробормотала я, не поднимая на него глаз.

— Ты так чертовски сексуальна, — прорычал он и склонился ко мне, прижимаясь губами к моей шее и посасывая её.

Все мое тело дернулось, и я отскочила он него.

— Прекрати это, кто-нибудь может войти! — нахмурилась я.

Он ухмыльнулся.

— Как будто мне не пофиг. То, что ты вела себя так ревниво и собственнически по отношению ко мне, сделало меня твердым как алмаз. Я чертовски люблю эту сторону тебя.

Твёрдым как алмаз?

Ох, боже!

— Доминик, — ахнула я, почувствовав, как кровь пробежалась вверх по моей шее и прилила к щекам.

Он рассмеялся надо мной.

— Ты из охренительно сексуальной превращаешься в чертовски очаровательную. Да ты просто убиваешь меня!

Я хмуро уставилась на него.

— Я убью тебя, если ты не прекратишь, мне это не нравится.

— Тогда почему ты скрещиваешь ноги? — спросил он, ухмыляясь.

Я опустила взгляд на свои ноги и мысленно нахмурилась. Я действительно их скрещивала и только в тот момент заметила ноющую боль между ними. Я автоматически сжала ноги, пытаясь облегчить её, что не ускользнуло от внимания Доминика.

— Заткнись!

Он улыбнулся мне.

— Если ты подойдешь ко мне, я избавлю тебя от этой боли и превращу её в огромное удовольствие.

Я почувствовала, как внизу живота всё сжалось; боль была такой сильной, мне было необходимо, чтобы она ушла. Я сжала бедра сильнее, что заставило Доминика облизать губы.

— Готов поспорить, ты мокрая для меня. Через всё это расстояние я практически могу почувствовать, насколько ты горячая для меня, — промурлыкал он.

Я закрыла глаза, пытаясь игнорировать Доминика и возбуждение между ног.

— Подойди ко мне, детка, — снова промурлыкал он.

Я почувствовала, как мои ноги задвигались прежде, чем мой мозг успел что-нибудь обдумать. Когда мои колени соприкоснулись с коленями Доминика, я открыла глаза. Он, ухмыляясь, склонил ко мне голову и потерся своим носом о мой.

— Что ты сейчас чувствуешь? Скажи мне, красавица.

Моё дыхание стало немного тяжелее, когда я открыла рот и произнесла:

— Я чувствую жар… и ноющую боль.

Доминик кивнул, словно точно понимал, что я сейчас чувствовала.

— Это дразнящая боль? — прошептал он, нежно потираясь своими губами о мои.

Я кивнула.

— Мм-мх.

Доминик втянул мою нижнюю губу себе в рот на секунду, а затем снова её отпустил.

— Твоё тело знает, чего хочет, и, чем больше ты колеблешься, тем сильнее твой маленький хорошенький клитор пульсирует, требуя моего внимания. Он же просто хочет моего внимания, верно?

Почувствовав, как мои колени начали подгибаться, я использовала свою здоровую руку, чтобы опереться о голое плечо Доминика. Я сжала его, когда его руки, обогнув мою талию, направились на север и схватили меня за задницу.

— Зачем ты делаешь это со мной? Ты же знаешь, что я прикончу тебя, как только снова начну мыслить ясно, — простонала я и поцеловала его, когда он шлепнул меня по левой ягодице.

Он целовал меня жестко и глубоко, скользнув правой рукой к передней части моих джинсов и расстегнув их за пару секунд.

— Доминик, пожалуйста, — выдохнула я напротив его рта.

Я сама точно не знала, о чем просила его в тот момент: не дотрагиваться до меня или же наоборот, дотрагиваться; казалось, мой разум был абсолютно затуманен.

— Просто расслабься, детка, и позволь мне позаботиться о тебе, — прошептал он, опустив руку в переднюю часть моих трусиков.

Я ахнула, когда его палец скользнул между моих гладких влажных складок; за ним последовал большой палец, который потерся о крошечный комочек нервов, доставлявший мне столько мучений.

— Брона, детка, да ты просто истекаешь, — простонал Доминик, поймав мой рот в поцелуе.

Я не могла поцеловать его в ответ должным образом, потому что, когда его большой палец начал выводить ленивые круги вокруг моего опухшего клитора, мои глаза самопроизвольно закатились.

— О боже, — выдохнула я напротив рта Доминика.

Он наблюдал за моим лицом, словно то, что я ощущала, каким-то образом проецировалось на нем.

— Смотри на меня, — приказал он.

Его требование только усилило пульсацию; нужда ощущать его прикосновения по всему моему телу становилась просто невыносимой.

— Да, да! Не останавливайся, — взмолилась я, принуждая свои глаза смотреть на него.

— Тебе это нравится, красавица? — прошептал он, вращая большим пальцем быстрее.

Мои бедра дернулись, и он улыбнулся.

— Я приму это, как «да». Раздвинь ноги чуть пошире для меня.

Я бесстыдно сделала, как он просил, и застонала немного громче, когда он скользнул пальцем дальше по моим складкам и осторожно погрузил его внутрь меня.

— Здесь хватает места только для одного пальца, детка, я не могу дождаться, когда почувствую тебя вокруг своего члена. Ты станешь моей погибелью, красавица, я знаю это.

После нескольких толчков его пальцев в и из меня, он вернулся к моему клитору и начал выводить круги на нем в более быстром, чем раньше, темпе, и это заставило меня начать издавать такие звуки, на которые я и понятия не имела, что была способна.

— О боже, — ахнула я, почувствовав, что мое тело было готово вспыхнуть огнем. — Хорошо, ты можешь остановиться с-сейчас, Доминик, это становится уже слишком, я не м-могу…

— Ты собираешься кончить, детка, вот и все. Позволь мне заставить тебя кончить, красавица, — сказал мне Доминик и, когда я начала стонать слишком громко, захватил мой рот своим.

Своей свободной рукой он крепко обнимал меня за талию, и когда я попыталась отстраниться от него, он сжал меня даже крепче.

Это было слишком, я не могла принять ощущение, которое Доминик вызывал во мне. Я уже собиралась наорать на него, чтобы он остановился, как внезапно перед глазами появились пятна, и мое тело обмякло, когда ощущение горячего покалывания волнами атаковало мое тело, заставляя меня дергаться и дрожать в его руках.