Ошибочка вышла

Глава 19

Я лежала уже полчаса с закрытыми глазами, не решаясь хоть самую малость пошевелиться.

Моя ладошка с того момента как я проснулась покоилась на груди парня, носом я уткнулась в его шею, вдыхая запах мужчины. Он пах, как бы это странно ни звучало, сексом вперемешку с одеколоном.

Рука парня совсем не скромно притаилась на ягодице, словно там и было ее законное место.

Я боялась сделать слишком громкий вздох, дабы ненароком не разбудить красавца. Сердце бешено колотилось, а кончики пальцев подрагивали.

Безусловно, я все помнила. Я не была вчера пьяна, отнюдь. Да и парень был в своем уме. Только вот ночь прошла, а вместе с ней и некая таинственная магия, которую с приходом нового дня заменила привычная обыденность и ничто иное как реальность.

Определено, секс у меня был не впервые. Но прежде он был лишь с Никитой. И все было более проще, что-ли… Мы были подростками, гормоны играли, узнавали друг-друга, и все это было совсем по-другому. Нынче я ощущала себя больше женщиной, нежели неопытной девчонкой.

Я знала, что стоит встать. Возможно, разбудить наглого беса, однако не могла решиться. Я боялась его реакции.

Безусловно, ожидала, что парень проснется, затем в своей излюбленной манере что-то пошлое брякнет, а после ускачет в закат, точнее в рассвет, однако так хотелось еще немного полежать рядышком. Повздыхать, почувствовать рядом мужчину.

Трусливо приоткрыв один глаз, мельком осмотрела Тима.

Одеяло сползло ниже талии, что давало мне возможность рассмотреть все восемь кубиков точеного пресса, а еще подавиться слюной. Волосы были взлохмачены, а губы даже во сне образовали лукавую усмешку. Что ж ему там снится такое. Полагаю, что-то очень неприличное.

«Ненасытный какой», — подумала, усмехнулась, прежде чем успела себя остановить, и тут же замерла.

Брови темноволосого нахмурилась, а после, причмокнув губами, он вновь засопел, а я между тем закрыла глаза, пытаясь тщетно угомонись свои подрагивающие конечности.

«Нет. Не могу же я так лежать вечно!», — мысленно возмутилась.

И словно услышав мое недовольство, Тим пошевельнулся и, сжав мою, кхм, филейную часть, зевнул. Я же в свою очередь уже пожалела о своих мыслях. Вероятно, думала я очень громко!

Мои глаза были по-прежнему закрыты, а руки сжались в кулаки.

Тим проснулся. Сомнений не оставалось. И, должно быть, пялился на меня. Хотя нет… Он точно пялился на меня, а если быть точнее на мою грудь, что едва ли прикрывал мой локоть.

— Вот уж точно доброе утро, — хрипло, но вместе с тем ехидно прозвучало.

Я не шевелилась. И даже не дышала. А парень между тем все же убрал свою руку с моей задницы, при этом не забыв пробежаться недвусмысленно по бедру, отчего в животе заныло.

Он приподнялся на руке, а затем его лицо оказалось в сантиметре от моего.

— Птичка, ты долго будешь изображать мертвую ласточку? — потерся щекой о мою и поцеловал в уголок губ.

Мои глаза тотчас же распахнулись, и я отшатнулась от этого блудливого беса на другой край кровати.

— Рыжая, — не по доброму прищурился, хватая меня за ногу.

— М-м? — отозвалась, пытаясь натянуть как можно больше одеяла на обнаженные тело.

— Я там уже все видел, — фыркнул, а затем одним махом беспардонно вырвал мое «прикрытие» и откинул куда-то в сторону.

Сжав ноги, я сложила руки на груди, тем самым прикрывая ее, и несколько раздраженно отвела взгляд в сторону, пытаясь замаскировать свое смущение.

— Я… Мне… — пыталась произнести дрожащим голосом, а после, все же взяв себя в руки, отрезала: — Мне скоро уходить, так что…

Понять очевидного намека убраться не понял бы только полнейший идиот, кем, собственно говоря, и прикинулся парень.

— И куда же ты так спешишь? — едко поинтересовался, между тем устраиваясь поудобнее, тем самым давая понять, что голубоглазый иуда с этого места никуда не сдвинется.

— Новый Год же на носу. Много дел.

Отчасти это было правдой. Новый год грядет, это да. А вот что касается дел… Родители, наверняка, поехали встречать бабулю, которая должна прибыть из самого Прованса, а затем будут готовить. Так что немного я все же слукавила. Спешить мне было некуда.

— Какие же?

Вот же дотошный. Заладил все. Куда? Какие? Его дело, что ли?!

— Многие, — шепотом неоднозначно промолвила.

— Что-то мне подсказывает, — ухмыльнулся этот лис, — что ты меня хочешь выпроводить.

Я не стала отвечать.

— Рыжая, ну вот что ты портишь настроение с самого утра, а? — недовольно скривившись, задал вопрос, а затем одним резким движением усадил к себе на колени.

Я попыталась встать, однако крепкие руки не дали мне возможности, усадив обратно.

Губы прошлись по шее, а под собой я почувствовала что-то определенно твердое.

— Тим, — пропищала.

— Все самому, — буркнул. — Любимая, что-то неправильно ты своего мужчину с утра будешь.

— Ч-что? — хлопая глазами, едва ли вымолвила.

«Мужчина?! Какой еще, к чертям собачьим, мужчина?» — завопил мой мозг.

Нет, то, что Тим был мужчиной, мы, безусловно, вчера выяснили, так же как и его ориентацию, которая, к слову, оказалось более чем традиционная, однако смутило меня другое….С каких пор он МОЙ мужчина, позвольте поинтересоваться?!

Вероятно, все мои мысли отображалась на моем крайне шокированном лице, поэтому парень поспешил добавить:

— А ты что ожидала, что так легко избавишься от меня?! — фыркнул. — Тебя, рыжая, смогу вытерпеть только я, — самовлюбленно и, пожалуй, излишне важно произнес. — А если кто-то попробует еще, — устрашающе сверкнул глазами, — то ему будет очень сложно жить без конечностей и возможности продолжения рода. Я, знаешь ли, своим делиться не намерен, — закончил уже более серьезно, между тем проводя рукой по ноге, плавно скользя в опасную зону…

— Что? — вскрикнула, дернувшись. — Каким «своим»? — шикнула, напоминая кобру, что уже распустила свой «капюшон», готовясь пускаться ядом. — Какой «мой»? Ты что, ума своего лишился, что ли?!

— Как только связался с тобой, — стало мне ответом, а между тем вторая рука гладила мою грудь, отчего мое тело не осталось равнодушным.

— Сейчас мы повторим эпизод, — властно зашептал на ухо. — Сперва займемся утренней «зарядкой», — поцеловал за ушком, — потом примем водные процедуры, — рука уже находилась между ног, потирая заветное местечко, — а потом ты накормишь своего любимого вкусным завтраком.

Сдержать стон было выше моих сил, когда его пальцы вошли в меня одним плавным движением.

— Моя девочка, — прошептал, покусывая шею. — Всегда готова.

— Н-не т-твоя, — не то ли простонала, не то ли вскрикнула.

— Моя, — жестко изрек, входя глубже, что заставило меня выгнуться дугой.

Его пальцы не прекращали двигаться, губы оставляли грубые поцелуи на шее, словно наказывая за своенравность и непослушание.

— Так чья ты? — замедляя темп, хитро поинтересовался.

— Своя, — выдала, сама насаживаясь на пальцы.

Злостно зарычав, Тим укусил меня за плечо, чем заставил вскрикнуть, а затем снова задал тот же вопрос, но и тут потерпел неудачу. Сдаваться я была не намерена, а меж тем этот плут продолжал свою сладостную пытку, явно наслаждаясь моими стонами.

Его тщеславие в данный момент не знало границ. Полагаю, даже то, что я никак не хотела признавать тот факт, что я «его», парня не расстраивало, ведь мое тело говорило ровно противоположное моим словам.

— Лгунья, — промолвил, делая еще толчок пальцами, тем самым подводя меня к краю.

Мои мышцы пульсировали, грудь тяжело опускалась и поднималась. Еще одно движение, и я рассыпалась на тысячу Ян.

Где-то вдалеке послышался дребезжащий звук, однако я не придавала значения ничему, за исключением собственного звона в ушах.

— Черт! — чертыхнулся Тим, и до меня наконец дошло, что звонили в дверь.

Еще секунда, и я резко подорвалась с кровати и, не удержавшись на дрожащих ногах, упала.

— Дерьмо!

Со скоростью света я надела белье, а затем и халат. Кое-как поправила растрепанную шевелюру и побежала к двери.

— Кто там? — запыхавшись, спросила.

— Дочь, это я, — раздался голос мамы.

Я ударила себя от безысходности ладошкой по лбу и прокричала:

— Одну секунду!

— Одевайся! — забежала в комнату и шепотом крикнула на парня, который, кажется, был в замешательстве. — И чтоб носа из комнаты не высовывал! Если услышишь, что кто-то идет — прячься!

— Что? — насупился он, явно недовольный моими наставлениями.

Мне некогда было отвечать, я лишь захлопнула дверь и побежала открывать своей матушке, что, вероятно, уже потеряла терпение.

— Ну наконец-то, — недовольно сложив губы, проворчала женщина.

— Прости, только проснулась, — для достоверности зевнув, промолвила милым невинным голосом.

Мама скептически приподняла бровь и внимательно меня осмотрела, почему-то особое внимание уделяя шее.

Неловко переступив с ноги на ногу, произнесла:

— Чай?

— Кофе, — качнула она головой, а затем принялась расстегивать пальто.

Я же направилась на кухню, однако задержалась в коридоре на секунду, кинув взгляд в зеркало.

«Мерзавец», — мысленно окрестила я то чудовище, что сидело у меня в комнате, а на шее оставило засосы, которые заметить не мог только слепой.

Благо, при том, что мама хоть и была у меня весьма строгая, однако что касалось секса все понимала. Полагаю, потому что сама врач. И в физиологии разбиралась лучше меня, так что еще в тринадцать объяснила, чтобы я все делала с головой, но не думала, что это плохо. Прям парадокс.

Папа же не говорил на подобные темы, вопреки тому что сам был биолог. Стоило только маман поднять подобный разговор, как он тотчас же краснел, бледнел и под каким-то дурацким предлогом покидал нашу женскую компанию.

Поставив турку на плиту, кинула кофе в воду и достала чашку. Кофе далеко убирать не стала, все равно же гад не отцепится, пока свой завтрак не получит.

— Дочь, — произнесла мама, но голос вместо привычно грозного прозвучал неожиданно мягко.

— Что? — тотчас же отозвалась, вскинув голову.

— Ты ничего не хочешь мне рассказать? — подозрительно косясь в сторону коридора, спросила.

В ответ я неопределенно пожала плечами, продолжая нарезать помидоры на омлет, а после меня словно молнией ошарашило.

«Вещи!» — красными буквами вещал мой мозг, включая сирены.

Как же я могла забыть?! Там, в коридоре, вещи парня и мои так и валялись у двери. Так, еще и белые найки. Нет, безусловно, можно было бы сказать, что это мои, однако не сорок с лишним размера же?

Я хлопнула ладошкой по лбу. И тотчас же принялась придумывать легенду, и только хотела сказать, что, мол, Баринов оставил… Когда повернулась и лицезрела за спиной мамы Тима в коридоре.

Нахал стоял, облокотившись на дверь, с самым беспечным видом.

Уже умытый (и когда он успел?!), одетый, причесанный.

Мама пока не заметила парня, а что-то печатала в телефоне.

Сделав круглые глаза, я жестом показала парню на дверь, мол «проваливай!», на что он лишь хитро ухмыльнулся и покачал отрицательно головой.

Я сжала в руке нож, тем самым намекая, что отрежу ему кое-что важное из его органов, если он немедленно не уберется! Однако и этот прием потерпел крах.