На краю надежды

Глава 19 — Мила

Заношу себя домой, едва держусь на ногах от усталости, а тут ещё телефон разрывается.

— Алло, — смотрю на экран, номер незнаком.

— Это Милана Константиновна? — бодро начинает собеседник.

— Да, это я, а вы кто?

— Я, Кирилл Степанович из компании «суд. нетт», к нам обратился Михаил Жеребцов по поводу того, чтобы вас снять с учёта судимости из базы МВД и восстановления документов. Вам это предложение ещё интересно?

«Стоп, что? Миша? Миша Жеребцов помогает мне? Мне послышалось или это реально так? С чего бы это вдруг?»

— Да, — выходит не уверенно, но все же, — конечно, интересно, я слушаю вас.

— Предлагаю завтра встретиться и обговорить детали.

— Хорошо, давайте, где и во сколько? — забегаю в комнату к письменному столу и хватаю листок с ручкой. На том конце провода мне сообщают время и место куда нужно приехать.

— Большое спасибо вам, я обязательно приеду завтра, — дрожащим голосом от радости заканчиваю я.

***

В назначенное время я прихожу в офис «Алмаза», меня встречает мужчина лет тридцати пяти с рыжеватыми волосами и небольшим пузом.

Он кратко рассказывает о себе и фирме, затем я вручаю ему пакет документов. Он внимательно изучает их, сверяется с данными в интернете, а затем говорят, что документы будут готовы только в конце следующей недели и нужно сделать новую фотографию.

«На радостях от того, что благодаря любимому человеку я могу теперь законно восстановить документы и жизнь наладиться, я выхожу из лифта и стремительно направляюсь к выходу, ничего не замечая вокруг. Я думаю о нас с Димой, о том, что можно сейчас поехать к предкам. Мы давно не виделись. Мы редко общаемся и постоянно ссоримся, но я соскучилась по ним, я хочу порадовать их тем, что теперь смогу начать работать в хороших местах. Они всегда предлагали слишком простые интеллектуально работы, но физически трудные с небольшой зарплатой.»

Широко распахнутая дверь бьётся о плечо молодого пар …

«Саша? Саша! …да чтоб тебя…опять ты! Только о тебе забудешь и опять ты.»

— Привет, красотка! — кладёт он руку на мою, которая ложится на дверную ручку и являет мне свою голливудскую улыбку, будто и не было ничего.

— Ты что преследуешь меня?

— С чего бы это? — надувает он пузырь из жвачки, — Я, конечно, отрицать не буду, что ты мне нравишься, но я не маньяк.

— Серьёзно?

— Вообще-то я тут по делам у знакомого был.

— М-гм, — протягиваю я — Чао! — резво иду на остановку.

— Милан, постой! — догоняет он и хватает меня за руку.

— Чего тебе?

— Пожалуйста, хватит меня избегать. Прошу, давай, спокойно поговорим. Я знаю, что ты меня не любишь и не хочешь. Да, и зла на меня, но прошу, дай все тебе объяснить.

— Не вижу смысла, — резко выдёргиваю руку из его руки и иду дальше.

— Мила-ан! Пожалуйста, дай всего десять минут. Всего десять. Пожалуйста!

Тяжело выдыхаю и смотрю в сторону.

— Ладно, но только одно условие! Не прикасайся ко мне, будь так добр!

— Хорошо, как скажешь.

— И-и…

— Ты же сейчас домой, да?

— Да, а что?

— Тогда может я подвезу тебя и в машине поговорим.

— Я не сяду в твою машину, ни за что! Говори тут.

— Ну, что ты будешь полчаса среди потных мужиков в маршрутке трястись, а?

Немного подумав, неуверенно соглашаюсь.

— Хорошо, только я буду на заднем сиденье сидеть.

— Как скажешь.

Я сажусь на заднее сиденье белой «лады-приоры» и пристёгиваюсь. Он заводит двигатель, и мы выезжаем с парковки.

— Я слушаю тебя, — не дав ему толком выехать на трассу, говорю я.

— В общем … я хотел сказать, что … Прости меня за все то, что произошло. Просто мы все тогда на нервах были. Пока был в командировке, я много думал о нас. Ты же знаешь, что ты мне не безразлична…. Я думал снова предложить тебе встречаться со мной. А там, ну, я не знаю….Может, и поженились бы, м? И тут ты, твой пацан этот. Блин, Мил, я реально приревновал тебя. Да, я понимаю, что у каждого из нас своя жизнь, просто я так привык к тебе и, что у тебя был только я … Мне просто интересно, кто он, как долго ты его знаешь, чем он лучше меня, у вас все серьёзно?

«Он себя слышит? Что он несёт? Какая к черту женитьба». От его слов и духоты в машине, аж затошнило.

— Останови машину.

‐ Что?

— Останови эту чёртову машину!

Саша бьёт по тормозам, я выпрыгиваю на обочину. Сажусь на тротуар.

«Голова кругом. Воздуха не хватает. Что за хрень?»

— Ты как? Все хорошо?

— Да… вроде. Просто голова закружилась.

— Погоди. У меня есть вода, — бросается к машине и протягивает бутылку.

Делаю глоток, и тошнота отступает.

— Лучше? Ты извини, если я…

— Много чести, — цежу я сквозь зубы и возвращаюсь в авто, — Поехали.

— Уверена?

Бросаю в ответ искромётный взгляд в зеркало заднего вида.

Через несколько минут он решается продолжить беседу, или лучше сказать монолог.

— Можно я…

— Валяй.

— Милан, он же, ну, он же убил человека…

— Он защищался. Хотя теперь это не важно, — смахиваю непрошенную слезу и отворачивается к окну.

— Все равно не понимаю, как ты и он…

— Значит, ты просто не любишь, Саш. Любил бы, понял бы.

Мы приезжаем к подъезду и выходим из машины. Идём до двери в подъезд в полном безмолвии. Я открываю дверь и замираю на пороге, поворачиваюсь к нему и говорю:

— Спасибо, что подвёз. За все спасибо, правда. Да, и я прощаю тебя. И я тебя прошу — забудь обо мне и уйди из моей жизни. Я люблю Диму, очень люблю. Я уверена, что ты найдёшь себе достойную девушку, которая тебя полюбит, — он подавленно смотрит на меня и закуривает, — Прощай, Саш.

— Милан, стой, — снова хватает меня за руку.

— Что?

— М-м, — говорит он, делает затяжку и продолжает, — знаю, что это наверно невозможно, но все-таки я рискну.

Я вопросительно смотрю на него.

— Может, мы попробуем быть друзьями? У тебя же их нет, мы можем дружить, общаться без всего, честно.

— Ты сам-то веришь в то, что говоришь?

В ответ тишина и сигаретный дым.

— Прости, но нет. Я все сказала. Но для тебя повторю, я люблю Диму, — захожу в подъезд

Понедельник. Девять утра. Нервы не к черту. Все из рук валится. Накрасилась и то с пятого раза. Перед выходом закидываюсь колёсами валерианы.

Из больничного лифта выхожу на девятом этаже и направляюсь в отделении кардиологии, по пути надевая медицинскую маску. Подхожу к посту медсестры и спрашиваю, как найти Светлану Михайловну. Мне сообщают, что сейчас у неё обход подходит к концу и нужно ее подождать около ординаторской.

По совету молодой медсестры Вари, как было написано у неё на бейджике, я усаживаюсь на коричневое кожаное кресло напротив двери в ординаторскую, рядом с процедурным кабинетом. Во время ожидания мамы Димы я просматриваю наши фото с ним.

— Милана? — слышу презрительный голос.

— Здравствуйте, я пришла устроиться на работу.

— Какая прелесть. Что ж…, — оглядывается она по сторонам, — Сейчас вернусь.

В коридоре отделения немного прохладно. Пытаюсь разогреть пальцы, потирая их. Нервное напряжение иголками колет кончики пальцев. Пелена застилает глаза. Тру их и в этот момент она выходит из ординаторской.

— Ладно, пойдём, — бросает она, словно в пустоту, и мы молча идём к лифту.

Створки лифта раскрываются и перед нами из него выходят врач и пациентки. Мы заходим следом. Светлана нажимает на кнопку третьего этажа.

«Я рядом с ней как нашкодившая школьница, и она ведёт меня к директрисе».

Мой взгляд поднимается к цифровому таблу с номерами этажей.

9 8 7 6… как только загорается шестёрка, лифт останавливается, она сначала долго не переключается на последующие цифры. Моё сердце ёкает и в голове начинается пульсация. Затем шестёрка начинает мигать и перекрашивается в красный цвет, а затем и вовсе начинает пищать от чего паника накрывает меня с головой. Светлана начинает ворчать, нажимать на разные кнопки. Нажимает на кнопку вызова диспетчера, но там тишина. Она нервничает, судорожно достаёт из кармана халата модный телефон, ну и конечно по закону всех жанров телефон в лифте не ловит. Она то поднимает, то опускает телефон и тот издаёт жалкий писк, она смотрит на экран и сияет улыбкой радости. Одна маленькая палочка сети появилась в верхнем правом углу, но ее не хватает на звонок, а только на смс в мессенджере, проговаривая текст вслух. Позже она сдаётся и садится устало на пол, облокотившись на стену кабины лифта.

— Феноменально! — всплёскивает она руками

— Что именно? я и тут по-вашему виновата?

Светлана опускает глаза на экран телефона, а именно на фото Димы на заставке.

— Уже была у моего сына в сизо?

— Да, в четверг.

— Волшебно. Вот, ты говоришь, что любишь моего сына. Так зачем же ты мучаешь его. Ходишь к нему.

— Я его не мучаю!

— Да, он только нервничает из-за тебя. Ему и так нелегко, а ты только добавляешь ему переживаний. Я дам тебе работу и точка. Во всем. Ты уйдёшь из жизни моей семьи навсегда.

— Светлана Михайловна, я понимаю, что у вас есть серьёзные причины меня не уважать и не принимать. Я понимаю, что вы любите сына и хотите для него только лучшего. Правда, я это все понимаю, и я с вами согласна… немного, но, пожалуйста, поверьте мне, я не сделаю больно Диме, обещаю. Я его люблю, он прекрасный человек, я всегда его любила. Раз мы обе так сильно его любим, то может, стоит объединиться и помочь ему выбраться из ямы. Вы согласны, что тюрьма — это яма?

— Я согласна только с тем, что твои слова красивы и не более. Чуть что и им пшик цена. Ты же переобуешься, если тебе нечто иное покажется более выгодным.

— Что ж. Вы в праве. Я больше не стану вам что-либо доказывать, но с таким подходом вы можете потерять сына.

— Но и тебе его не видать.

Ещё некоторое время мы сидим в тишине, затем появляется шум снаружи, лифт начинает двигаться, лампочки на кнопках и на цифрах сверху мигают, появляются голоса, и диспетчер из динамика в панели сообщает, что техники пришли к нам и сейчас нас вытащат.

Вскоре двери лифта открываются, и мы выходим на шестой этаж, где нас встречают техники-электрики и рядом стоят несколько врачей и пациентов. После чего мы идём снова молча на лестницу и спускаемся на третий этаж.

Подходя к кабинету главврача, Светлана говорит:

— Так, если что, его зовут Андрей Викторович, ты дочь моей давней знакомой, твоя мать лежит парализованная и работу ты ищешь, чтоб оплачивать сиделку, нигде официально ты не работала, и в садике тем более.

— Хорошо, поняла.

Она стучится, и мы заходим во внутрь.

Мы садимся за небольшой стол напротив главврача.

— Вот привела свою знакомую, о которой вам говорила. Та, что хочет работать.

— Представьтесь, пожалуйста.

— Я, Милана Константиновна Лазарева.

— Сколько вам лет?

— Двадцать шесть.

— Расскажите о себе.

— Всю жизнь живу в этом городе, раньше училась на воспитателя, но по профессии не работала, не замужем, есть любимый человек, детей нет, но планирую, у меня мать больная парализованная, сейчас ищу работу, чтоб сиделку оплачивать.

— Где до этого работали?

— Да, но давно.

— А последнее место работы какое?

— Продавец в торговом центре.

— Хорошо, я понял. Сами понимаете, что я мало что могу вам предложить.