На краю надежды

Глава 12 — Дима

Шелковистые волосы, соблазнительное лицо, восхитительное обнажённое тело сейчас лежат на мне, а я кайфую, как мелкий пацан, которому родители только что купили самолёт на радиоуправлении.

«Давно же мне так хорошо не было. Все же правда говорят: всё, что не делается, всё к лучшему. Все имеют право на счастья, даже такие, как мы с этой красоткой.»

«Нужно придумать что-то большее, чтобы её отблагодарить, ведь мы теперь часть друг друга, она теперь моя и я несу за неё ответственность, как и она за меня. Я не могу убить её морально, после того, что было между нами. Она не обязана и не должна была меня прощать и позволять жить у себя, но она это сделала.»

«Не позволю, что б её касался кто-то другой, со мной и после меня, не важно, при каких обстоятельствах. Больше никогда она не будет ни с кем близка кроме меня. Только я и она. Не допущу этого. Я не могу позволить, чтоб мой ангел превращался в хрен знает, что.»

«Она такая секси, когда злиться. Нет, я раньше видел, как она злилась, но до вчерашнего дня я не придавал этому лично значения. Вчера был реальный отвал башки. Господи, она так орала, думал всю глотку себе сорвёт, убьёт меня, расчленит и выкинет в мусор, но пронесло. Её глаза округлились до безумия широко, думал выскочат из орбит. Вспоминаю и смеюсь, а вчера, блин, было не до смеха. А ноздри? ноздри прикольно дёргаются и губы становятся похожими на бантик, рядом с которыми ещё прям хочется дорисовать ленточки… вот умора. Че я несу? Уверен, что все это она сама не замечает и не осознает, но боже, это так заводит. Прямо кровь в жилах закипает.»

«А как она кричит во время секса — это рай для ушей — это самые любимые звуки. Её изящное обнажённое тело на мне, ни следа каких-либо недостатков на нем. У неё между грудями есть родинка, под пупком дорожка из волосков, на коленке и на спине есть небольшой шрам явно давний, на руках старые шрамы в виде длинных полос, как от порезов. Моя бедная девочка. Не представляю, как ей было тяжело, что она этим занималась.»

«Было бы неплохо смотаться с ней куда-нибудь подальше отсюда, где будем только мы вдвоём, где не надо прятаться, где сможем куда-либо выйти, не стесняясь и никого не боясь, делать всё, что захотим, где захотим и сколько захотим. Мне самому прежде всего необходимо с ней побыть столько, сколько это будет возможно, насладиться ею сполна и всецело посвятить ей самого себя. Такое местечко однозначно есть. Надо предложить ей смотаться со мной в деревню на несколько дней. Было бы супер. Надо ехать прям сегодня».

Как можно аккуратнее выползаю из-под прекрасной леди, чтоб не разбудить, пусть поспит. Накрываю её пододеяльником, и она отворачивается от меня на другой бок, так мило надувает губки. Целую её в плечо, надеваю боксёры и ковыляю на кухню.

Смачиваю горло ледяной водой и открываю холодильник. Так отлично, есть из чего кучу бутербродов сделать, ещё плов с борщом остались. Грею себе порцию борща, и в это время накладываю в тарелку порцию плова. Она его обожает. Брызжу туда кетчунеза и рядом ставлю чай с 4 кубиками сахара.

Позавтракав и вымыв посуду, возвращаюсь в кровать. Включаю тихо телик и листаю каналы.

«Блин на «Первом» и на «России», суки, показывают мою наглую рожу

«Твою ж мать! ну, на хрен это дерьмо! не хочу портить прекрасное утро».

Листаю дальше.

Милое постанывание от пробуждения заставляетотвлечься от «Интернов» и обернуться назад. Глажу её гладкие ножки, целую ушко и шепчу: «доброе утро, малыш». Она поворачивается ко мне, кладёт голову мне на руку и целует меня в плечо. Крепко обнимает, прижимаясь сочной грудью ко мне. Мои губы расползаются в улыбке до ушей от удовольствия. Мила сладко так шепчет «доброе утро». Мы целуемся, и она открывает глаза.

— Как спалось? — спрашивает она.

— Замечательно! Выспался, как слон. Поел вот только, и тебе оставил там кое-что на столе. Пойдём, покушаешь. А я тебе одну мыслишку свою расскажу.

Она трёт глаза и потягивается, как кошечка, выгибая спинку.

— Задобрить меня едой хочешь? интрига! Ладно, — поднимается с кровати, не прикрывая бесстыжее голое тело и идёт в туалет

«Что творит?»

Облизываюсь, как кот на масленицу

Слышу, как через некоторое время спускает воду и открывает кран, чтобы умыться. Тогда и я встаю с кровати и иду к ней.

Дверь не заперта. Открываю. Она по-прежнему обнажена и чертовски соблазнительна. Подхожу к ней сзади и трусь о половинки её ягодиц набухшим членом в труселях.

— Как тебе спалось? — касаюсь губами её спины.

— На удивление отлично, — выгибается она, опершись ладонями на раковину.

— На удивление?

— Это была лучшая ночь в моей жизни, — улыбается, поворачивается ко мне и крепко целует в губы.

Усаживаю её на стиралку и одним движением освобождаю друга из плена и ввожу его в неё. Как же сладко она стонет, хватая меня за шею. Прижимаю её плотно к себе и вцепляюсь в стиралку. С первых же секунд задаю бешеный ритм. Крышу рвёт от возбуждения и предчувствия фееричного оргазма. Аж скулы сводит от напряжения. Уши закладывает от её экстатических криков. В какой-то момент она срывает голос, но этот хрип только пуще прежнего будоражит все внутри меня. Плюс к этому, стоящие на стиралке банки, склянки летят к чертям громко звеня. Мельком бросаю взгляд на них, пока Милка сползает с меня и встаёт раком, уперевшись руками в ванну.

Со стоном вхожу в неё. Так быстро я ещё никогда не двигался, а ощущения при этом — космос!

Хватаюсь за стиралку и раковину, делая последние фрикции и кончаю. Кончаю и зависаю внутри Милы. Выхожу и упираюсь локтями и лбом в стиралку, сердце выпрыгивает из груди. Зажмуриваюсь на пару секунд, чтоб слегка прийти в себя, открываю глаза и вижу пачку противозачаточных, а рядом другая пачка с незнакомым названием.

— Ты со мной?

Поворачиваю голову и вижу её, стоящей в ванне с душем в руке. Пот и правда льёт с меня градом.

— Конечно — переваливаю через бортик ванны и вместе с ней включаю освежающий душ.

Она выдавливает гель для душа на мочалку и проводит ею по моей груди. Кладу руку поверх её и вместе с ней намыливаюсь. Когда мы спускаемся ниже пупка, то забираю мочалку, чтобы намылить её тело. Мила, тем временем, касается члена пальчиками так, будто боится его.

«Господи! Я ещё не отошёл, а она сейчас снова выведет меня на стартовую позицию. Господи, где она этому научилась? это точно та Милана, что я встретил семь лет назад?»

Запрокидываю слегка голову, уперевшись спиной в стену ванной. Мила прижимается ко мне и сочно целует в губы, но, не выпуская член из цепких пальчиков.

— М-м, — шиплю я, когда она чересчур его сдавливает.

— Больно? — её бровки так подлетают вверх, будто ей самой стало больно.

— Нет, просто нужен не большой перерыв, а то сотрём банан, — улыбаюсь я и целую её мыльные ручки.

***

Спустя время мы выходим на кухню, где все остыло триста раз.

«Триста — отсоси у тракториста»

— Ты помнишь? Это… это так мило, — слезинки радости сверкают в её глазах.

— Это ж просто плов, детка, — ставлю тарелку с кружкой чая разогреваться.

В это время она собирает волосы в фирменный пучок и садится за стол.

— Так что ты придумал? — накидывается она на ещё парящий жаром плов с такой жадностью, что кажется, будто она готова насмерть заколоть его вилкой.

— что, если нам … смотаться сегодня на несколько дней в «Михеево»? Там классно. Тишь, да гладь. Ни души на километры вокруг, а? Мы бы могли там оторваться на всю катушку, делать все что хочется, ничего не боясь, м?

Повисает неловкая пауза. Начинаю чувствовать себя идиотом.

— Классная идея, мне нравиться, но только ты наверно забыл, что я аллергик? Нет, если ты, хочешь, то, пожалуйста, говори мне триста раз «будь здорова» и ужасайся опухшему лицо от чесотки и чихотки беспрерывной.

— Слышь, теперь ты моя, и мне это не помешает. Для меня это ерунда. Так что, я могу и потерпеть. Главное, что ты рядом. И к тому же от аллергии можно будет отвлечься одним прикольным делом, — мурлычу я последние слова и облизываю губы.

— Ну, раз так…То давай съездим, чем черт не шутит.

— Толькоо….

— Только что? — её тон за наносекунду меняется с кошечки на стерву с плёткой.

— Там грязно и пыльно, поэтому там надо прибраться. Хотя бы, в кухне и в комнате.

— Блестяще! То есть помимо аллергии на растения, ты ещё и на пыль аллергию приготовил. Бомба-пушка!

— Ну-у, я помогу тебе прибраться, — натянуто улыбаюсь я, глядя на то, как сильно она сжимает вилку.

— Ну не знаю, не знаю. А что мне за это будет?

— Как что? Я тебя отдеру по самое не хочу.

Мы смеёмся

— да, шучу я, шучу…но… я правда хочу побыть с тобой там наедине, пока не….

— Ладно, уговорил- садится она на меня — Поехали.

— Отлично! Только надо затариться всем необходимым. Там же всего один магазинчик поблизости

— Хорошо.

— Собирай пока манатки, а я сделаю заказ.

***

Когда улицу уже освещает фонарные столбы, то мы одеваемся и вызываем такси. После чего, шустро и тихо выходим из подъезда с капюшонами на голове и со спокойной душой три часа едем до деревни.

Приехав глубокой ночью в пункт назначения, мы заходим в дом и включаем свет. После жуткой тряски в тачке невыносимо хочется спать. Поэтому, мы убираем продукты в холодильник, включаем ночник и укладываемся спать.

Некоторое время спустя, дикая жажда выдергивает меня из сна. Жарко, как в пустыне. Иду на кухню, попутно проверяю все ли в порядке. Пью воду и сонно наблюдаю за полной луной в звёздном небе. В следующую минуту живот урчать начинает. Лезу в холодильник, достаю пачку крекеров «тук» и остатки лимонада с того раза. Сижу, жую с закрытыми глазами.

— нет, Дим, отпусти меня, пожалуйста — внезапно раздается оглушительный крик моей белокурой красавицы.

Я тут же подпрыгиваю на месте, чуть ли не падаю со стула, точно седею в эту секунду и накладываю кирпичей в труханы…А она всё вопит и вопит…страх сковывает всё тело, не могу пошевелиться

Кое-как заставляю себя прийти в себя, подняться на ноги и спасти любимую.

Вбегаю в комнату и … вновь… замираю как вкопанный.

Она лежит на кровати, дёргает ногами, рыдает, держит руки на горле, её трясет что-то невидимое. От такого шока и страха у меня сердце в пятки уходит, дышать не могу нормально. Такое ощущение, будто я приклеен к чёртовому полу. Невыносимо смотреть на то, как любимый человек мучается в ночном кошмаре, кричит на весь дом, тебе самому безумно страшно от всего этого, а ты не можешь ей помочь, потому что обездвижен чем-то извне. Мне ничего не остаётся, как только кричать, чтоб она проснулась. Кричу…кричу…но всё беззвучно … не знаю почему… Не понимаю…не могу ей ничем помочь. Твою ж мать! я не могу позволить, чтобы … чтоб … её… её не стало

— Пожалуйста, проснись! Проснись! — продолжаю пытаться выдавить из себя звук и сдвинуть с места— Мила, проснись

Она начинает задыхаться, её сопротивления ослабевают, и она затихает.

— Нет, нет, нет!!! не бросай меня, пожалуйста! Проснись!

Из меня градом текут слезы, невозможно на это смотреть.

В следующую секунду я вижу, как моя подушка в воздухе оказывается над ней, опускаясь все ниже и ниже