На краю надежды

Глава 23 — Мила

Вхожу в здание СИЗО, в комнату входит он. Его руки освобождают от железных оков, он садится напротив меня, охранник сообщает, что у нас всего 15 минут и выходит в коридор.

Дима смотрит на меня глазами полными боли, вины, любви и нежности, нежно кладёт руки в свои, целует их. Из мозга выветривается вся боль, причинённая им, в голове только страстная любовь и желание его, прожить с этим человеком всю жизнь, от этого становится труднее дышать, сердце устраивает дискотеку в теле, губы поджимаются под зубы.

— Как ты? — спрашиваю я, тая от его прикосновений, и глажу его в ответ.

— Плохо…. без тебя, ты мне нужна, я безумно люблю тебя.

— Я тоже по тебе скучала — стараюсь твёрже ответить, но говорю так, будто ничего не было, после чего мысленно ругаю себя за это.

— Так ты простила меня?

— Да…я даю тебе ещё один шанс — уверено и с улыбкой сообщаю я

Он озаряется счастьем, целует руки, затем подходит ко мне и целует, крепко обнимая

— Спасибо, я люблю тебя — страстно говорит он

— Так что говорит адвокат, следователь, как идёт следствие?

— Нормально, скорей всего суд будет в четверг, ты нужна мне там.

— Я обязательно буду

Он несколько секунд смотрит на меня, затем садится напротив меня на колени. Ещё немного молчит, гладит ноги, целует колени, обнимает их, я глажу его волосы, а затем он поднимает на меня глаза и выпаливает:

— Пожалуйста, выходи за меня замуж. Я тебя люблю…

«Ого, вот это поворот…. я в шоке….»

— Знаю, что свадьба с уголовником, да, и в сизо не самое лучшее событие, но я этого хочу, я хочу быть твоим единственным. Я обещаю тебе, что всегда буду доверять и любить только тебя. Я хочу прожить с тобою жизнь. Прошу, стань моей женой.

Он крепко прижимает меня к себе, усаживает на стол, гладит везде, не отрываясь от губ, встаёт между ног и трётся об меня.

— Я согласна — слетает с губ.

Я просовываю руку к нему в штаны, он прилипает губами к шее, оставляя на ней следы, в то время как я массирую член.

После того как он кончает, он возвращается на лавку, усаживает меня на стол перед собой и покрывает моё тело поцелуями и одновременно множество раз говорит слова любви.

Затем он встаёт и проникает пальцами в меня. В момент кайфа наши губы крепко слипаются, а я впиваюсь в его спину ногтями.

Он садится на лавку, я остаюсь на столе, он задирает мою футболку и целует живот, а потом спрашивает:

— Ну а что с работой у тебя?

— Нормально, в больничном газетном киоске работаю у твоей матери — улыбаюсь в ответ, сажусь к нему на колени, и мы обнимаемся.

Заходит охранник и сообщает, что свидание окончено.

Всю следующую неделю я постоянно обдумываю предложение замужества с Димой, как это будет происходить, во что я могла бы одеться, как бы это происходило на воле. Знаю, что заключённым после регистрации брака дают сутки или три дня, чтоб провести их с супругом наедине в специально отведённом доме на территории колонии, там не райские квартиры, но все же лучше камеры в местах не столь отдалённых.

Так же за это время я посещаю психолога, которая в конце концов помогает принять правильное решение, и кстати сеансы с ней начинают давать плоды. Кошмары все реже сняться, в присутствии детей у меня меньше тревоги, и иногда могу позволить малышам прикоснуться ко мне.

Сегодня безумно сложный и волнительный день, нервы на пределе с самого утра. Меня всю трясёт и летит из рук. Одно радует — хоть выспалась. У меня аппетита нет для завтрака.

«Представляю, как ему сейчас намного тяжелее чем мне. Невероятно сильно боюсь за него, надеюсь, что его оправдают и мы вернёмся в эту квартиру вдвоём и все станет как прежде. Страсть, любовь, поцелуи, нежность, мы будем помогать друг другу, поддерживать, и мы обязательно со всем справимся, у нас все будет хорошо, ведь он обещал исправиться. Каким бы не было решение суда, сегодня я готова дать ему ответ на его предложение.»

Приезжаю в большое светлое здание суда, прохожу к нужному залу и вижу, как у двери, где состоится слушание по делу, набрался народ. Его друзья, семья и знакомые жертвы.

Черт, от бешеного волнения становиться плохо, голова кругом идёт, несмотря на жару мне холодно и трясёт ужасно. Боюсь, как бы случайно от волнения не сказать лишнего, когда буду давать показания суду. Ноги подкашиваются поэтому сажусь на мягкий кожаный стул. Как же сильно я бы хотела его сейчас увидеть, но жаль, что это невозможно до начала заседания.

Судорожно от волнения постоянно либо оглядываюсь, либо кусаю ногти, либо думаю о будущих словах или же смотрю в телефон. Время от времени замечаю, как на меня презрительно смотрит его мамаша, хотя она сама виновата в том, что потеряла сына.

Наконец в коридоре звучит звонок, означающий начало слушания дела, все напрягаются, замолкают, рассаживаются по стульям, смотрят друг на друга и прислушиваются к тому, что происходит за дверью.

Начальная речь судьи, прокурора, адвоката, затем звучит голос Димы, который отвечает на вопросы работников правоохранительных органов, затем судья сообщает, что пришло время вызова свидетелей. Сначала приглашаются свидетели со стороны защиты, и первой вызывают меня.

Я встаю, и чтобы расслабиться и собраться духом поправляю причёску, трогаю лицо, нервно дышу и прохожу в зал к ним. Ко мне снова возвращается бешеная тревога, перед глазами плывёт, кружится голова, вся трясусь и держусь за металлический тонкий ремешок мини сумки. Мне невыносимо страшно, но я вижу его, и мы задерживаемся взглядом друг на друге. У меня пропадает голос, и я встаю за деревянную стойку и смотрю на судью-женщину в чёрной мантии. Она полностью седая, на вид лет сорок, плотного телосложения.

Судья Мария Витальевна озвучивает нужные правила дачи показаний, а затем к допросу первым приступает адвокат.

— Как давно вы знаете подсудимого?

— Семь лет.

— Какую характеристику вы могли бы дать подсудимому?

— Дима добрый, отзывчивый, весёлый, дружелюбный, общительный и ласковый парень и друг.

— Подсудимый способен на преднамеренное убийство?

— Нет, определённо нет.

— Ранее в вашем присутствии Дмитрий вступал с кем-либо в серьёзные конфликты и драки?

— Да, бывало, ведь все когда-то ссорятся и дерутся. Раньше, когда у Димы возникали спорные ситуации, то он искренне старался уладить конфликт мирным путём и шёл в этом до последнего, успокаивал другого человека. Или же, если драки было не избежать, то естественно он защищался в бою, но буквально несколько ударов, и он прекращал драку, либо собственными силами, либо кто-то со стороны приходил ему на помощь. А потом спустя время он и этот человек, с которым он ссорился, они оставались наедине, извинялись друг перед другом и мирились, а потом как ни в чём не бывало продолжали общаться и дружить.

Далее допрос продолжает прокурор.

— Как вы думаете, почему в день преступления Дмитрий не действовал по тому же принципу?

— Всё вполне логично, почему так произошло. Тёмное время суток, на улице никого нет, кроме него и покойного. Покойный крупнее и сильнее Димы, да, и то что Дима не мог его угомонить тоже имеет значение, тот парень неадекватный был. В конце концов, у него был единственный вариант спасись — это самооборона. Никто не говорит, что тыкать ножом в людей это разрешено, но если другие способы не помогают, то приходиться идти на крайние меры.

— Как вы думаете, что могло вызвать взрывные реакции на стресс у Дмитрия?

— Я думаю, что больше всего… хотя нет, я уверена, что больше всего это вызвало болезненный разрыв с бывшей девушкой, которую он сильно любил, но она предала его.

— Расскажите о событиях 29 мая этого года.

— В тот день вечером я дремала дома, потом меня разбудил Дима ночным визитом. Я открыла дверь и увидела, что он весь в синяках, крови и грязи. Я сильно испугалась и впустила его в квартиру. Отвела его в ванну отмыться. Затем он сказал, что шёл к другу в гости, который живёт недалеко от меня и к нему пристал сильный парень с претензиями о том, что он переспал с его девушкой. Слово за слово, и они подрались. Как сказал Дима в драке все остались живы и разошлись каждый своей дорогой.

— А когда вы узнали правду?

— Шестого июня, когда днём ко мне пришли сотрудники полиции, чтобы взять у меня показания, и они показали его фото. В это время Дима был в душе, потом мы поговорили об этом, и он рассказал правду, что убил человека. Он этого не хотел, он жалеет об этом, и ему было страшно, вот и все.

— Почему вы позволили ему остаться у вас? — спрашивает адвокат

— Не буду скрывать, потому что я его всегда любила и дорожила им. Ну а как тут оставить любимого человека в беде. Какой бы он не был, если любим, то ты все для этого человека сделаешь, чтоб обезопасить, даже во вред себе. Любовь всегда требует жертв.

— Вы осознавали свою ответственность за сокрытие преступления и преступника? — продолжает прокурор

— Да, абсолютно.

— На данный момент в каких отношениях вы состоите с подсудимым?

— Мы с ним встречаемся, я жду от него ребёнка, и мы собираемся расписаться.

— Вот как? Ну хорошо, я вас понял. Милана Константиновна, у вас есть, что добавить? Есть ли ещё что-то чего мы не знаем и может повлиять на судьбу вашего жениха?

— Нет, я все рассказала, это была самооборона, он жалеет об этом. Я уверена, что, если была бы возможность, то он бы с удовольствием поступил бы иначе. Просто ему не повезло, он оказался не в том месте, не в то время.

— Хорошо, спасибо, у меня вопросов больше нет, ваша честь — говорит прокурор