Знаки и знамения

– Нет, – объявила Бредика, которая появилась будто из ниоткуда. – Селия выразила пожелание проживать не со стригоем, и мы его исполним. В Караймане не играют роли звания в Ардяле, помни об этом, Николай. Здесь ты не можешь решать за свою сестру.

– Кто-то из нас должен находиться с ней рядом. Так будет лучше, – непреклонно возразил он.

– Лучше для кого? – спросила я и тут же рассердилась на саму себя. Хотела же игнорировать его, а не провоцировать.

У него раздулись ноздри. Казалось, что от мужчины, с которым я познакомилась в Ардяле, не осталось и следа. Мое сердце по-прежнему таяло от его красоты, но от холода во взгляде этот чувствительный орган покрылся коркой льда. Несколько прядей его волос выбились из хвоста и упали ему на лицо. Это никак не смягчало черты его лица. Поза едва заметно изменилась, и мне вдруг пришло в голову, что он только и ждал от меня вызова. Я скрестила руки на груди, чтобы приготовиться к бою.

Участники, которые уже успели скрыться в своих комнатах, выглянули обратно в коридор. Бредика, сохраняя абсолютное хладнокровие, повернулась к Селии, а мы с Николаем между тем продолжали дуэль взглядов.

– Чего хочешь ты? Может, твой брат и магнат вашей семьи, но сейчас выбор за тобой.

Селия вздернула острый подбородок:

– Я хочу жить вместе с Валеа.

– Значит, решено. – Бредика с довольным видом потерла ладони. – Если Селии станет нехорошо, приходи ко мне, – обратилась она ко мне.

Эта стригойка явно страдала от болезни, с которой не справлялась ее способность к самоисцелению. По крайней мере, это объясняло волнение Николая.

– Конечно.

Я собиралась зайти в свою комнату, однако ладонь Николая сомкнулась на моей руке выше локтя. Хватка оказалась такой же мягкой, как его голос, и настолько же угрожающей. Тем не менее от его прикосновения у меня побежали мурашки по коже. Она слишком хорошо помнила нашу совместную ночь.

– Ты отвечаешь за ее безопасность, Валеа, – тихо приказал он. – Если с ней что-нибудь случится под твоим присмотром, я буду спрашивать с тебя.

Я подняла голову, и мой взгляд упал на его губы. В голове закружились самые неуместные воспоминания, и, судя по тому, как эти губы растянулись в улыбке, он считал с моего лица каждый из образов. Я выдернула руку из его захвата.

– Если так тебе будет легче, – как можно спокойнее ответила я. – Мне кажется, что это очень удобно, когда можно свалить на другого вину за собственные неудачи. – Этот комментарий вряд ли вошел бы в справочник «Как быть хорошей викканкой».

Раздался веселый смех Лупы, кто-то еще позади меня возмущенно зашипел, а Алексей тихо зааплодировал. Ни Николай, ни я никак на это не отреагировали. В его глазах вспыхнуло что-то вроде одобрения. Он наклонился ниже ко мне и так же соблазнительно, как той ночью, прошептал:

– Считай, что я тебя предупредил.

В ответ я вызывающе приподняла одну бровь, несмотря на то что старалась не дрожать как осиновый лист.

– Оставь ее в покое, Лазарь, – с запозданием пришел мне на помощь Магнус. – Если ты не хотел, чтобы твоя сестра здесь находилась, лучше запретил бы ей участвовать.

Николай сжал зубы. Похоже, его терпение заканчивалось. Когда он повернулся к корбию, я прошмыгнула в комнату и закрыла за собой дверь. Потом с глубоким вздохом привалилась к ней спиной.

Селия сидела на одной из кроватей и виновато улыбалась.

– Надеюсь, ты сможешь дать отпор Николаю. Лупа тоже была бы хорошим выбором, но эти двое разорвут друг друга в клочья, а я люблю своего брата, пусть он и слишком властный.

– Все в порядке.

Успокаивая сердцебиение, я с любопытством осмотрела комнату, которая на какое-то время станет мне домом. Она оказалась ненамного больше, чем в Раске. Перед окнами с занавесками цвета мха стояли два письменных стола, на которых лежало несколько книг. По обе стороны от двери разместились два шкафа, кровати стояли напротив друг друга. На каменном полу лежал узорчатый тканый ковер, все помещение заливал теплый свет свечей. В маленьком камине горел огонь, и пахло сосновыми шишками.

– Когда я попросила у них поселить меня с ведьмой или викканкой, то даже не предполагала, что Бредика выберет кого-то из ковена Пател. Вы близки с верховным жрецом? – от меня не укрылись нотки осторожности в ее словах.

– Я почти его не знаю, – ответила я и не солгала. – Я выросла среди людей. Зато я знаю твоего брата. Мы встретились в Аквинкуме. Вчера я не пришла к нему на свидание.

Она негромко засмеялась и накинула на плечи одеяло. Мерзла, хотя в комнате было не холодно.

– Неудивительно, что он злится. Зачем он приезжал в Аквинкум?

– Căldură, – пробормотала я, в результате чего огонь запылал сильнее, распространяя приятное тепло. – Не знаю.

– Так вот почему он в таком плохом настроении. Я почти думала, что он все это отменит. А почему ты там жила и как попала сюда? Разве это не опасно? Люди нас ненавидят.

– Так и есть. Но мой отец был человеком. Родители умерли, когда я была еще очень маленькой. – Придется рассказать ей ту же историю, что и Бредике. – Я всегда боялась, что кто-нибудь выяснит, что я наполовину викканка. Твой брат в первый раз появился в Аквинкуме на Имболк, а вчера внезапно вернулся, – я коротко обрисовала ситуацию. – Он меня напугал, и так как раньше моя мама входила в ковен Пател, я попросила их о помощи. Верховный жрец распорядился меня забрать и решил отправить в Карайман вместе с другими участниками съезда, чтобы здесь я заполнила все пробелы в знаниях. Мне практически ничего не известно об Ардяле.

Селия смотрела на меня круглыми глазами:

– Ты жила там совсем одна? Как необычно. Я всегда полагала, что виккане заботятся друг о друге.

А вот и слабое место моей истории, и поскольку разумного объяснения у меня не было, я просто пожала плечами.

– Теперь я тут и стала членом ковена. – Улыбка вышла немного натянутой.

– Ты будешь скучать по жизни с людьми?

Я села напротив нее на вторую кровать:

– Моим заветным желанием всегда было попасть в Ардял. Я тут всего день и пока чувствую себя странно. Надеюсь, что еще привыкну. В своей обычной жизни я бы сейчас работала в библиотеке Аквинкума и разбирала книги.

Она с пониманием кивнула:

– Ты привыкнешь. Кстати, мой брат не причинил бы тебе вреда.

– Закрыть шторы, на случай если завтра с утра будет солнечно? – сменила тему я, несмотря на то что мне хотелось узнать о Николае побольше. Но если не буду задавать ей слишком много вопросов, то, возможно, и она не станет задавать их мне, так что мне меньше придется лгать.

– Хорошо бы, хотя риск, что я получу ожоги, очень мал. В горах обычно туманно, к тому же мы не вспыхиваем ярким пламенем, как только на нас попадает солнечный луч. Мы не очень любим солнце, потому что от него у нас болят глаза. Все остальное – сказки, придуманные людьми, которым нужно было надеяться, что они смогут от нас убежать, – усмехнулась девушка.

– А ты охотилась на людей? – не подумав, ляпнула я. Глядя на нее, создавалось впечатление, что у нее не хватило бы на это сил, но чем-то же она все-таки питалась. Сейчас ее кожа выглядела еще прозрачнее, чем чуть раньше в гостиной.

Прежде чем сестра Николая успела ответить, дверь распахнулась, и внутрь вплыли мои сумки и громоздкий чемодан. Они опустились на пол перед шкафами.

– Обожаю колдовство, – с тоской протянула Селия. – Мне бы хотелось, чтобы мой чемодан распаковался сам. – Она легла на бок и закрыла глаза. – Разбудишь меня, когда придет время спускаться? Я немного устала, но нужно будет еще переодеться. Николай подарил мне чудесное платье, – зевнула соседка.

– Хорошо. Отдыхай. – Я смотрела, как она постепенно расслаблялась и засыпала. До Николая я никогда не встречала стригоев. А если и встречала, то воспоминание о них стало одним из тех, которые от меня скрывались. Однако ни он, ни Селия не соответствовали тем представлениям, которые сформировались у меня об их народе. Я начинала задаваться вопросом, возможно ли, что те книги, которые присылал мне Раду, очень тщательно отбирались и утаивали больше информации, чем давали.

Из-за двери доносились тихие голоса, в камине потрескивали поленья, чуть слышно дышала во сне Селия. На меня тоже наваливалась усталость, потому что прошлой ночью я почти не спала. Нет, я не скучала по жизни с людьми. И ничто не заставит меня к ним вернуться. Поднявшись с кровати, я открыла свою сумку и в изумлении уставилась на ее содержимое. Я предполагала, что Раду велел какой-нибудь послушнице подобрать мне гардероб. Так что ужасно удивилась, обнаружив вещи из своей хижины в Аквинкуме. Неужели Магнус слетал обратно и принес их? Я погладила рукой знакомые нижние рубашки, юбки и платки. Плащ Николая, аккуратно сложенный, лежал на дне сумки, а еще я нашла зеленый плащ с меховой оторочкой на воротнике, который очень пригодится мне в холодном замке. Решительно распаковав собственный багаж, я развесила и содержимое чемодана Селии в ее шкафу. Она крепко спала, пока я помылась в небольшой ванной и переоделась в свежие вещи. А потом, так как все равно еще оставалось время, села за стол полистать книги. За окном постепенно смеркалось. Дождь почти неслышно барабанил каплями по стеклу. Когда он наконец прекратится, я, возможно, смогу прогуляться по одной из зубчатых стен. Сегодня полнолуние. Идеальный момент, чтобы попросить у Богини защиты и исцеления. Не для себя, для Кирилла. Ему срочно требовалась эта помощь. К сожалению, на то, что он присоединится ко мне во время прогулки, рассчитывать не приходилось. Но я терпелива. Он не сможет злиться на меня вечно. Снаружи раздались шаги, которые ненадолго стихли перед нашей дверью, но потом продолжили свой путь. Пора будить Селию, чтобы мы не опоздали.

Она потерла глаза, когда я слегка потрясла ее за плечо, а затем села. На ее бледное лицо вернулось немного цвета.

– Иван здесь уже давно, верно? – спросила я чуть позже, пока она расчесывала волосы и укладывала их в высокую прическу. Девушка надела платье, подаренное Николаем, и выглядела в нем как принцесса.

– Хм. С Имболка. На самом деле я тоже собиралась приехать уже тогда, но плохо себя чувствовала, и мама мне запретила. – Селия вздохнула. – Она и сейчас не разрешала. К счастью, последнее слово остается за Николаем. И теперь мама с ним не разговаривает.

– Она за тебя переживает.

– Я знаю. Они все переживают. Обращаются со мной так, как будто я стеклянная. Я была рождена, знаешь, не создана. Это и делает меня такой особенной. – Девушка закатила глаза, и я не сдержала смех. – Это и правда нечасто происходит. Мою мать еще не обратили, когда она мной забеременела.

В дверь постучали, и почти сразу после этого Алексей просунул голову в комнату.

– Ты готова? – спросил он сестру.

– Почти. – Она нанесла на губы розовую помаду из баночки. – Заходи. Ты поговорил с Кириллом? – поинтересовалась Селия и убрала баночку в маленькую серебристую сумочку, которая идеально сочеталась с ее платьем. Она обладала просто неземной красотой, и ее хрупкость это только подчеркивала. Ничего удивительного, что братья так ее защищали. Обычный порыв ветра мог сбить ее с ног.