Ледяной Улей

Глава XII Ликующий Варгес

Колонна благополучно двигалась назад. Фермер и его семья успокоились, солдаты чувствовали себя легче, во многом потому, что знали, что идут домой.

Дормина похоронили ещё в том месте, где его нашли, он был вырублен и валялся в кустах без сознания, а позже испустил дух, так и не придя в себя. Аскольду не было жаль его. Как и Малону. Они шли ровно, отдыхали чаще, без сотника, и потому солдаты не были в постоянном напряжении. То, что осталось от сотни потеряло то свое важное качество, что звалось дисциплиной. И теперь они брели просто, как кучка бродяг, возвращающихся в Варгес.

Но вскоре все кончилось… солдаты шли кучками, телеги лениво брелись за ними. Вилмар тоскливо смотрел себе под ноги. Но тогда кусты зашевелились. Засвистели стрелы. Меж деревьев показались варвары — лучники. Из кустов стали выскакивать дикари, в кольчугах, без шлемов, с топорами и круглыми деревянными щитами, обтянутыми кожей. Они били топорами по щитам своим и кричали, выкрикивая что-то невнятно и рыча.

Солдаты фаланги сбежались в кучки и встали кругами, ощетинившись. Варвары хлынули поток из леса на дороги и стали бить по щитам горожан, обтекая их строй.

Варваров становилось больше. Они лупили топорами по щитам, в ответ получали удар копий, по ногам, в головы, по открытым местам. Бородатые кричащие табунщики падали мертвыми на пыльную лесную дорогу… Но так продолжалось только десяток минут. Строй горожан дрогнул. Варвары захлестнули океаном все место битвы.

Аскольд стоял в одной из групп и отбивался как мог. Он метнул копья в противника и вытащил короткий меч. Он начал бить по щиту противника, забивая его. Его товарищи сделали также, послышался лязг одновременно выходящих мечей из ножен. Варгесцы закричали, подобно варварам и кинулись.

Спустя ещё несколько минут положение стало меняться. где-то в центре битвы, в самом пылком, жарком месте, плечом к плечу со своими друзьями также отчаянно дрался Малон. Он резал и рубил на лево и направо. Он кричал и бил по щитам, бил снизу и сверху, вырезая одного за другим врагов.

Скоро ситуация стала меняться…

* * *

После боя дорога была усеяна трупами. Телеги горели… Вилмар валялся среди двух сотен трупов воинов, со своей семьей. Выжившие восемь воинов сидели полумертвые, на обочине, кто-то опирался спиной на ствол ели. Кто-то ещё точил меч.

Место выглядело ужасно. Трупы валялись друг на друге, с воткнутыми копьями. Между ними были лужи мутной крови, смешавшейся с дорожной пылью и засохшей грязью и мелкими камнями. Мечи также торчали из тел. Это был страшный бой.

Стоны раненых и визги, крики уже умирающих людей звенели в ушах, как лязг мечей. И тогда Аскольд стоял, приклонив одно колено, держа на руках захлебывающегося в крови Малона… Тот пытался говорить, но у него не получалось. В двух местах: в груди и в животе, из него торчали обломки копий, пробивших его насквозь. Он был весь в ранениях от мечей, лицо было в шрамах, он был облит, запачкан кровью. Последние минуты боя стали для него роковыми в жизни.

Аскольд смотрел на него холодным взглядом, не проявляя эмоций, и самому ему становилось от этого не по себе. Ведь он всегда считал, что должен испытывать нечто, когда люди умирают, такие, которых он знал. Но он просто смотрел как его сослуживец умирает ни за что…

* * *

Варгесцы их не приветствовали. Они скромно прошли через горные врата, и прошлись под темными окнами кирпичных молчаливых домов, прямо к дворцу-бастиону. Они прошли через подземный ход. На пути в городе им встретилось меньше жителей, чем можно было бы предположить.

В просторной подземной комнате, где по середине стоял стол, а кирпичные стены были закрыты красными полотнами, стоял у стола, с бокалом вина в руке тысячник. Ему было около тридцати на вид, он был худым и выглядел не внушительно, имел правильные черты лица. Командир сурово смотрел на карту. И о чем-то думал.

Все восемь, из, тускло освещённого редкими факелами, коридора, ввалились в комнату, уставшие, волочащиеся. Окрашенные кровью и грязью, чудом уцелевшие воины стояли перед своим командиром, таким далеким от них. Между ними была пропасть. На них с высока, ленивыми, почти такими же глазами, смотрел тысячник. Высокий, гладко выбритый, его черные волосы лоснились, они были коротко подстрижены, но его одежда была восхитительного качества. Он был не усталым, а утомленным. Он не дрался в пылу битвы. А лишь ждал.

В это мгновенье у Аскольда появилась мысль, что все храбры и доблестные полководцы уже исчезли. А тысячник перед ними слабак и бездарь, напрасно занимающий свое место. Но чуть погодя молодой воин утешил себя другой мыслью, что это могло быть только поверхностное впечатление об этом человеке, ведь он его совсем не знал. И видел второй раз в жизни.

— Где ваш командир? Где ваш сотник? — спросил он, сопроводив свои слова унылым взглядом, будто его заставляют делать тяжелую работу.

— Он мертв, — резко ответил Аскольд.

— И что же? Что произошло? — начал расспрашивать Тысячник. Аскольд подошел к нему ближе, встал у стола и продолжил:

— Мы попали в засаду. На нас несколько раз нападали. Последний раз был по дороге сюда. Телеги с зерном подожгли.

— Что!? — Тысячник был в ярости. — То есть вы потеряли всех людей, и даже не сохранили зерно. наши горожане голодают! — завопил истерично Тысячник. Он был не самого крепкого телосложения, можно даже сказать был костлявый, или худосочный…

— Все так, ваше превосходительство. Мы только уцелели.

— Ладно… — Тысячник очень резко сменил тон и уставился вникуда остекленевшими глазами, — проваливайте. — он сжал губы и лоб его покрылся морщинами, — Для вас на время война закончена. Идите в бар или бордель, в общем… отдыхайте. Вы заслужили.

* * *

Спустя десяток минут. Аскольд стоял, без меча и щита, без кольчуги, в лохмотьях, но с хорошим поясом, к которому крепился кошель серебра. Такого хватило бы на несколько месяцев хорошей жизни. Молодой воин стоял и вдыхал сладкие запахи города. Ароматические масла, приправы… Кругом были жители, они ходили в шубах и дубленках, с меховыми лоснящимися и, переливающимися на солнце, шапками.

Главная дорога, широкая, плавно спускающаяся вниз через сто шагов на север. "И куда мне теперь идти?" — растерялся молодой воин. Аскольд шагнул в толпу и направился по главной дороге. Он пойдет в ближайший постоялый двор и отдохнет там от всего. Он подумал, что мог бы навестить родителей. Но… нет. Этому не бывать. Ему не хотелось сейчас с кем-либо говорить. Он устал от всего, от чего можно было устать.

* * *

Обшитая железными полосками, дубовая дверь, с ажурной железной ручкой, открылась без скрипа, тихо. Аскольд вошел внутрь постоялого двора, под названием: "Глухой дом". У барной стойки грустил Рой. Клиенты почти перестали заходить. Жизнь словно остановилась.

Хозяин остался таким же невзрачным и гадким на вид, каким был. Только теперь менее сговорчивый. Но Аскольд не знал его прежнего. И для него здесь не было чего-то удивительно. Он вяло прошел к барной стойке. Потом он положил возле кисти хозяина серебряную монету.

— Мне нужен хороший ужин, мясо, хорошего вина, немного овощей, и хлеб, как можно более свежий. Потом… я был бы рад, если бы ты дал мне комнату. — Аскольд говорил устало. День клонился к вечеру. Внутри помещения уже горело несколько светильников. — Мне нужна хорошая комната.

Рой наполнился энтузиазмом и, взяв монетку, пошел быстрым шагом выполнять все заказы. Усталый воин подошел к ближайшему столику и сел за него, развалившись на стуле. Он пару раз зевнул и стал ждать.

* * *

Ему подали так, как он хотел, и то, что он хотел. Вино и вправду оказалось хорошим. И чуть повеселев, получив до ужина ключ, он поднялся в свою комнату. Там он и провел всю ночь. Здоровый долгий сон, в мягкой постели… Сейчас это было нужно Аскольду.

Солнце пробивалось в комнату лучом, шторы были задвинуты. Аскольд встал. ему было приятно. Он был полон сил после такого отдыха. Неужели ему хватило всего лишь одной спокойной ночи и нормальной еды, чтобы восстановится? Да, но он с удовольствием еще раз был плотно поел, а позже выпил бы крепкого и пошел искать своих восемь друзей, которые также остались живы, чтобы повеселится вместе, пока их не отправили снова в мясорубку, только в составе другой сотни, возможно другой тысячи.

Аскольд услышал шаги по коридору. Кто-то шел в сапогах. Дверь квадратной комнаты отворилась и зашел Агил, в шубе. В левой руке он держал свою шапку.

В комнате, просторной и светлой, дверь была против кровати, справа от кровати было окно, а слева комод. Агил был очень тихим и скромным в этот момент.

— Приветствую тебя, Аскольд. Я верховный жрец Архиса — Агил. Я хотел бы с тобой поговорить. — у него был спокойный добрый взгляд. Он даже согревал, как и голос, от которого именно в эту минуту завораживало.

— Я простой воин, служу Варгесу, о чем мы можем говорить, ваша светлость? — спросил недоверчиво Аскольд. И поднял одну бровь, что изумило Агила и тот на глазах похолодел.

Аскольд встал, подошел к комоду и начал доставать оттуда свои вещи, выдвинув одну из полок выше. Он кинул удивленный вопросительный взгляд на Агила, лицо которого перестало выражать эмоции.

— Мне нужно знать, солдат. Не видел ли ты в лесу нечто странное? Нечто, что могло бы тебя поразить… то, что ты не видел никогда, и не думал даже, что способен видеть такое.

— Нет. — ровно ответил Аскольд и стал одеваться.

— Ты уверен в своих словах. — Агил сжал губы и поднял брови вверх, посмотрел в окно.

— Да. — точно также сказал Аскольд.

— Конечно… это хорошо. Ведь ходят слухи о разных причудах, виденных в лесу. Будь осторожен, воин города. — сказал напоследок Агил и вышел. Его шаги были на этот раз более громкими и частыми.

* * *

Спустившись, Аскольд позавтракал. Рой был рад ему прислуживать. Когда Аскольд уходил, сказал, чтобы хозяин придержал комнату. Что он вернется и проведет в ней ещё пару ночей. Рой на это сказал, что в ближайшую неделю продаст здание.

Слушать о том, что человек оставит место, созданное трудом, временем и деньгами, он покидает навсегда. Это было его дело, которое он хорошо делает, а теперь целой гостиницы просто не будет. Но молодому воин было не до этого. Теперь, когда у него было столько денег, он решил, что пора обзавестись хорошим мечом.

Аскольд прошел по переулкам к главной дороге, широкой и так же многолюдной. Торговля пошла на убыль, да и людей было намного меньше все же, чем до того, как стали распространятся слухи о насекомых и вторжении варваров. Теперь то и другое воспринималось не как бред, ходящий из одних уст в другие, гуляющий по переулкам и темным закоулкам города, но как общепризнанное и такое же реальное, как небо и вода, метель и величие Варгеса.

Вдоль главной дороги он шел по направлению к центру города, и когда оставалось несколько кварталов до дворцовой площади, он нашел вывеску, которую искал: "Оружейная Арнольда". Воин давно мечтал меч, который был бы сделан именно этим мастером. Он делал мечи и сам продавал их, причем торговался также искусно, как и ковал, и был он дьявольски хитер.