Ледяной Улей

Глава XIII Змеиная тропа

Кхолин сидел в своем доме и рассматривал недавно купленную картину, у одного очень опытного уважаемого мастера. На ней человек, в рванье, борющийся с барсом, где-то в лесной чаще… Человек был повален и одной рукой огородился. Барс вцепился в эту руку, и его зубы впивались в мягкую теплую плоть человека. Другая рука выжившего сжимала кинжал, готовясь вонзить стальное лезвие в тело барса, которое пульсировало жаждой крови. Но глаза человека пылали огнем, яростью, которая не уступала животным глазам белого мускулистого кота.

И человеку, который не слишком часто ввязывался в такие жестокие драки, было интересно наблюдать противоборство природы, инстинкта и воли человека, самой беспощадной силы в мире. Ведь обычно Кхолин дрался не долго, и все его драки происходили в несколько секунд. А ещё чаще, он не дрался, а просто делал одно движении кинжалом, в нужное место. Реже он даже не применял кинжал, а пользовался ядом.

Вообще-то Кхолин был скорее добытчиком информации, а не убийцей. И он охотно поменялся бы судьбой с каким-нибудь доблестным воином. Поменялся бы судьбой… но не домом и всем, нажитым нечестным темным делом, добром: серебро, золото… разное убранство, резная мебель, наряды, книги, оружие, эфесы которого отделаны Арнольдом — особенно большая ценность и богатство. Арнольд делает лучшие мечи, топоры и молоты, лучшие наконечники для стрел…

Также здесь были панцири, в особом кладовом помещении, внизу, куда вел узкий коридор. каменные ступеньки спускались к такой же заурядной, но таинственной дверце, еле достигающей человеческого роста. Кхолину приходилось наклонять голову. Потолок там также был низким. Но там уже можно было встать свободно.

И ящики, столы, где валялись мечи, наконечники для копий, молоты, топоры. Все хорошего качества, искусно сделанное, ажурно украшенное, со вкусом. Множество боевых трофеев. Кхолин иногда брал оружие, у тех богатый людей, которых убивал. А иногда и просто покупал. Но самые дорогие он, конечно, повесил на стенах, как украшение. Над камином, в своей комнате… На эфесах нередко встречались разные имена.

Картина противостояния барса и человека называлась: "Жизнь, вопреки смерти." Автором был Ерузе. Да, его живопись ценилась в высших кругах. Его кистью восхищались, и восхищаются сегодня. И буду восхищаться потомки. В Стальграде нет таких искусных мастеров, такого тонкого дела.

И висела эта картина в комнате Кхолина. Он и не заметил шагов Агила сзади. Жрец подошел так тихо. Но Кхолин скорее не услышал в последний момент, а почувствовал это. Он резко достал кинжал с пояса и обернулся, встав в расслабленной позе, направив кинжал на "врага". Агила изумился, но потом скорчил гримасу. Он нахмурился.

— Ты плохо реагируешь. Ты не услышал, как открылась дверь? — язвил жрец.

— Я… жрец, у меня нет оправдания. — Рассеяно ответил Кхолин. Он стал весел, сразу как отвел внимание от картины.

— Ты ужасен и противен. Проклятый варвар. — Агил говорил совершенно спокойно, и казалось даже слегка женственно. Агил мог позволить себе, или же просто думал так, легкую истерику.

— Что ты от меня хочешь, Агил. — спросил Кхол, и сделал усталый взгляд.

— Мне нужно, — с этими слова Агил поднял лениво руку и стал рассматривать свою кисть, еще более женственно, — чтобы ты узнал кое-что для меня. В городе вновь ходят слухи…

— Какие слухи? — искренне удивился Кхолин.

— Слухи о крупных существах, человекоподобных, со змеиной кожей… некие люди-змеи. Солдаты распространяют эти слухи. Но над этим я сам поработаю. А вот ты… — Агил поднял глаза и уставился прямо на Кхолина, отчего тот немного помялся и сжал губы, поднял одну бровь, изо всех сил пытался не выглядеть глупо, но лицо его дрожало.

— Я все узнаю. А возьму одного своего помощника. Все будет сделано жрец.

* * *

Горы были суровым местом. Дорога петляла из стороны в сторону. Кое-где можно было шагнуть в сторону и оказаться в долгом полете вниз… убийственное место. Но каждый день, сюда вновь, хоть и не с такой силой, теперь — одинокие, прибывали повозки с зерном, мехом, пушниной, мясом. Путь через горные врата вновь был открыт.

Странники, барды вновь стали открыто ходить по земле… как они делали это раньше… странствующие торговцы, которые продают разный мусор, также вышли из Варгеса и пошли по миру. Как и разбойники. Теперь их боялись больше, чем табунщиков. Грабители заполнили леса и это было страшно.

Воры озверели на столько, что теперь не заходят бесшумно, чтобы утащить золото, а вламываются, и теперь они не лучше грабителей. Нет больше того порядка. Его придется строить заново. И головная боль захлестывает Маркуса, уже какую неделю.

Но этим мыслям не должно быть места в голове Следопыта, разведчика Кхолина. Он медленно и сторожено, вместе со своим напарником и помощником Яроном, который был молчалив в подобного рода занятиях. Ярон и без того вечно был угрюмым, в последнее время. Он стал закрытым, замкнутым. Безвылазно сидел у себя дома. Кхолин не звал его, и не давал никаких поручений.

Через несколько часов напряженной прогулки, они доберутся до низин, и там будет широкая дорога, с разветвлениями…

* * *

Лесная чаща казалось расцвела… с окончанием войны. Все здесь стало цветущим. Запахи казались сильнее. Все было более свежим. Корни деревьев, словно пульсировали, высасывая желанную жизнь из почвы, где тысячами лет, десятками тысяч лет, разлагались живые существа, теперь их кровь, плоть… все это стало черной смесью, плодородной. Великие, могучие деревья выросли здесь из миллионов трупов живых организмов. Жизнь кончатся смертью, а смерть порождает жизнь.

Кхолин заметил, что лес определенно стал другим…

Они шли пешим по дороге… потому, что миссия их была мирной. Разбойников они вряд ли встретят близко к городу. Второй хребет и Третий находятся южнее и восточнее, чем город. А грабители и последние очаги варварских лагерей обосновались именно там.

Да, дикари по-прежнему сопротивлялись. Фаланга давала им арьергардные бои. Тысячники Маркуса не хотели тратить много воинов, они изматывали врага. Эта техника работала, она была недавно разработана Ардесом. Он самолично вел своих воинов к последнему рубежу войны. Ходили слухи, что грабители также начали сколачиваться в крупные банды, чтобы давать отпор армии Варгеса…

* * *

Двое подъезжали к ферме Вилмара. Он вернулся на свою ферму около недели назад и теперь уже преступил к сбору урожая, часть которого была растоптана дикими зверями и воинами, во время боев за ферму. И Вилмар надеялся, что вскоре к нему снова пришлют сотню для защиты.

Фермер был прав. Сейчас, чтобы удержать порядок, Маркусу нужно было незамедлительно возобновить поставки зерна и мяса в Варгес, причем с прежней силой… И потому — каждая ферма была важна для города. Полководцы фаланги теперь сильно беспокоились за земледельцев.

Кхолин подошел показался на середине дороги, Вилмар вместе с семьей косил пшено. Он выпрямился вдалеке и стал всматриваться в двоицу, не вызывающую доверия… Двое рослых мужчин, одетых в кольчугу, в плащах и с длинными одноручными мечами, с походными сумками, в хороших сапогах и штанах, с великолепными ремнями и искусно сделанными ножнами. Слишком богатые для странников и хорошо вооружены для торговцев.

Вилмару не нравилось их появление. Он взял крепко косу, что-то крикнул своим домашним, и те побежали в дом. Затем он откинул косу и подошел к дому, что-то подобрал там, потом быстро и решительно, почти воинственно, пошел прямо на разведчиков. Фермеру не нравились эти двое, и почему он не мог прогнать их со своей земли?! Он, все-таки, делает то, из-за чего живет Варгес… иначе люди бы там не жили… Не было бы больше того баланса лесов и пустоши… мясо и хлеб не встречались бы на улицах, где живут купцы и ремесленники.

Ярон схватился за рукоять меча, но Кхолин сделал знак рукой, и тот расслабился, или сделал вид. Сам же разведчик распростер руки и улыбнулся, немного изумив Вилмара, который уже был в пятидесяти шагах от них. Кхолин резко пошел на встречу, Ярон остался позади и стал оглядываться, стараясь не нервничать.

Следопыт улыбнулся и начал диалог:

— Не надо так! — Вилмар остановился и опустил крепко сжатый в руке топор, стал подозрительно разглядывать незнакомца. — Зачем ты к нам с топором. Я горожанин. Я пришел от Варгесцев. И мне нужно кое-что узнать…

— Что ты хочешь знать? — Вилмар казалось поверил ему, нагнулся, отряхнул штанину, а затем лениво выпрямился, и принялся исследовать Ярона своим обычным, таинственным хитрым взглядом, морщинки возле глаз его украшали и придавали хитрости и ума в лице.

— Я слышал, что ужасное, темное здесь творится. — Кхолин был с Вилмаром чем-то схож, и казалось он будто играл роль в дешевом театре.

— Здесь уже три месяца творятся необъяснимые вещи, что именно тебя интересует. — Вилмара утомился и хотел побыстрее прогнать их со своей земли, чтобы спокойно заняться своим делом.

— Я слышал, об существах, которые стали бродить в лесной чаще, среди деревьев, по заброшенным тропам лесников и фермеров, они даже напали на несколько деревень. Я слышал, что перемещаются с чудовищной скоростью, что они способны летать, в своих каменных шарах. — Кхолин повернулся к Ярону, который стал улыбаться. — Я сейчас не похож на придурка? — спросил Кхол, и парень заржал, самым добрым смехом. Вилмар расплылся в улыбке, как будто смотрел на идиота или циркача.

— Да. Как бы это глупо не звучало. Я также слышал об этом. Проверь соседнюю ферму… там есть тропа. — Вилмар указал на одно место, среди кустов, где они странно выглядели…

* * *

Ярон остался в той ферме, Вилмар расположил его у себя дома. Земледельцы могли располагать завидным гостеприимством, но лишь тогда, когда знали, кого пускают под свой кров, к своему огню… Сам Кхолин же уже спокойно исследовал тропу, начало которой было спрятано за кустами, специально посаженными в том месте.

Лес сразу же перестал быть тем цветущим нечто, каким был при выходе с горной тропы, где она становилась широкой дорогой в лес. Полтора дня ходьбы резко изменили те образы в голове следопыта, которые там были до этого. Раньше он всегда представлял себе лес таинственным местом, в синих тонах… для солнечного света в этих образах и мыслях не было места.

Можно сказать, что Кхол представлял лес неким чудом. Столько жизни, сильной, буйной, в одном месте. Одно огромное зеленое пятно на леднике… на все большом леднике.

Тропа кончилась. Он видел опустевшее, истоптанное поле, в противоположном крае верхушки деревьев были поломаны, на разной высоте, а у подножья гигантских древ лежала мертвая ель, половина хвои с которой уже опала… Кое-где лежали трупы людей. Их клевали немногочисленные стервятники, обгладывая последнее гнилое мясо… уже не один раз дикие звери полакомились мертвечиной. Дома вдалеке также были разрушены, до основания… везде валялся мусор и обломки. Словно дом вынесло одним мощным ударом изнутри.

Страх мощно нахлынул на Кхолина. Но он быстро подавил его в себе и стал огибать поле, чтобы приблизится к развалинам. Ничего не было слышно… Только сейчас он заметил, что птицы перестали петь… ветер стих, верхушки деревьев не качались. Словно время здесь остановилось.