Знаки и знамения

– Почему именно ты нам об этом рассказываешь? – задал вполне справедливый вопрос Николай. – Сдается мне, что Селеста убила бы всякого, кто распространяет слухи.

– Она так и делала и сделает снова. – Ярон уверенно посмотрел в глаза сначала Николаю, а потом Магнусу. – Королева возвратилась несколько недель назад. До сих пор она показывалась только некоторым своим советникам. Четверо из них уже мертвы. Ими оказались те, кто договаривался о мире. Так что можно смело предположить, что нас ждет война. И неважно, что она будет утверждать, чтобы убедить вас в безопасности. Эта война будет страшнее, чем все предыдущие. Женщина, убивающая свое дитя, способна на все. Многие ведьмы и ведьмаки не хотят новой войны. Но если Селеста их призовет, им тоже придется сражаться. И есть еще кое-что. – Он вздохнул. – Если верить слухам, то за эти годы ее магия возросла. Не знаю, правда ли это и как ей это удалось. Должно быть, это темные заклинания, которые вообще не должны были быть созданы.

Температура в помещении словно резко упала, так что я натянула на плечи плед.

– Почему вы не восстанете против нее?

– Страх, – отозвался Николай вместо Ярона. – Они боятся собственную королеву. – В его словах ощущалось не презрение, а искреннее понимание. – Магия Селесты всегда была невероятно сильна. Любой, кто выступит против нее, подвергнет опасности не только себя, но и всю свою семью. Поэтому они будут сражаться и надеяться на победу. Я прав?

Ярон кивнул:

– Семьи четырех советников, которых она убила, тоже мертвы. Никто не отваживается об этом говорить.

Николай откинулся на большую подушку и, кажется, полностью погрузился в свои мысли.

– Мелинде стоило гораздо раньше поставить перед нами эту задачу, – сказала Кайла. – В ближайшие недели нам потребуется вся магия, которую только можно получить.

– Вероятно, она надеялась, что Селеста не вернется, – откликнулся Ярон. – Но ты права. Нам давно следовало принять меры безопасности. Я лишь боюсь, что Мелинда станет следующей жертвой Селесты. Она не может себе позволить оставить ее в живых. Если кто-то еще и может претендовать на корону королевы ведьм, то это Мелинда.

– Почему? – резко спросил Николай.

– Селеста и Мелинда единоутробные сестры, – заявил Ярон. – Широкой публике об этом неизвестно, потому что Мелинда никогда не считала важным обнародовать этот факт. Старая королева отдала своего второго ребенка на попечение отца. Селеста на год старше. В детстве они не особенно часто встречались. Когда Селесту короновали, Мелинда подала заявку на место ее советницы. И к изумлению всего Совета, Селеста назначила на эту должность единоутробную сестру. На протяжении многих лет Мелинда являлась одним из ее ближайших доверенных лиц, пока не настояла на том, чтобы Селеста подписала пакт. Что произошло дальше, вам известно. Они поссорились, и Мелинда осталась в Караймане, в то время как Селеста с внуком отправилась в Ониксовую крепость.

– Сколько тайн. – Кайла встала. – Я и так терпеть не могла Селесту, даже до этой истории. Она не просто злая. Она чудовище. – Ее и без того бледная кожа как будто лишилась вообще всех красок. Магнус тоже поднялся, когда стригойка покачнулась, но прежде, чем он успел ей помочь, возле девушки уже возник Николай и приобнял ее за плечи.

– Все опять начнется сначала? – меня напугало отчаяние в ее голосе. В поисках поддержки она взглянула на Магнуса.

– Вместе мы ее остановим, – сказал он, на что Кайла благодарно улыбнулась.

– Не давай обещаний, которые не можешь исполнить. – Голос Николая казался холодным как лед.

– Верховный жрец сохранит союз с вами, – поспешила я на помощь Магнусу. – Он тоже не хочет новой войны.

Николай тихо хмыкнул.

– Спасибо, что доверился нам, – поблагодарил он Ярона и повернулся к Селии. – Пошли. – Брат протянул ей руку, но, попытавшись встать, девушка запуталась в пледе. Николай поймал ее до того, как она упала, и взял на руки, как маленького ребенка. – Я отнесу тебя в твою комнату. Тебе надо отдохнуть.

Стригойка без возражений позволила ему ее унести. Пораженная, я смотрела вслед им троим.

– И больше ему нечего на это сказать?

– Кайла и Николай единственные из нас, кто пережил последнюю войну, – попытался оправдать стригоев Ярон. – Селеста сотворила нечто ужасное с их народом. Им нужно время, чтобы решить, как действовать дальше.

– А что, если королева узнает, что ты рассказал нам обо всем этом? – мне вдруг стало страшно за молодого ведьмака.

– Тогда она покарает только меня одного, – собранно ответил тот. – У меня никого нет. Я ничем не рискую, выступив против нее. А Николай должен знать, что есть наследник трона, который может быть еще опаснее, чем Селеста. Я не горжусь тем, что предаю свой народ, но альтернатив у меня нет.

Чем бы ни закончилась эта ситуация, никто не будет благодарен ему за это предательство. Он это знал и принимал в расчет.

– А что насчет твоей матери? – спросила я. – Разве она не одна из королевских советниц? Что, если Селеста будет пытать ее вместо тебя или убьет?

– Она этого не сделает. Куда вероятнее, что моя мать будет пытать меня, чтобы развлечь Селесту. – В его тоне сквозило равнодушие, зато в глазах вспыхнуло пламя, прежде чем Ярон отвернулся и тоже ушел.

Мы с Магнусом остались одни.

– Он подверг себя риску, рассказав нам эту историю, – заметила я.

– Совершенно верно, вот почему тебе следовало бы задаться вопросом, зачем он это сделал. Все ведьмы и ведьмаки по достижении совершеннолетия обязаны поклясться королеве в абсолютном повиновении. Этого обычая придерживались и во время ее отсутствия. Рассказав нам все, Ярон нарушил эту клятву. И его не в первый раз наказывают за непокорность.

– Шрамы? – догадалась я, особенно не удивившись.

– Это шрамы от проклятий. Лишь ведьмы с огромной силой в состоянии сплести такое карающее заклятие. Он по-прежнему кажется не очень послушным, а теперь я спрашиваю себя, возможно ли, что он просто хочет кому-нибудь отомстить и тем самым провоцирует войну.

– На меня он не произвел впечатление сумасшедшего мстителя.

– Ты ничего не знаешь об Ардяле, а войны начинались и из-за меньшего.