Знаки и знамения

Он оставался во мне, пока не успокоилось мое сердцебиение. Затем нежно поцеловал и помог одеться. Укутав меня в свой мокрый плащ, Николай уже собирался взять меня на руки, чтобы отнести обратно, но я положила руки ему на грудь. Он должен наконец узнать правду.

– Есть еще кое-что, о чем ты должен знать, – тихо заговорила я. Дождь стих до слабой мороси. – Я уже давно хотела тебе рассказать, но… – я подняла на него взгляд. Глаза Николая сияли теплом. – Не хочу, чтобы однажды ты это выяснил и подумал, что я намеренно обманывала тебя. До сих пор я скрывала это от тебя только потому, что этот секрет защищает меня. Меня, Лупу и Кирилла.

Он положил ладонь мне на щеку:

– Просто скажи мне. Если это ради твоей защиты, я сохраню все в тайне. Меньше всего я хочу, чтобы тебе кто-нибудь навредил.

– Мой отец не был человеком, – начала я. – Это ложь. Он был викканином. Так же как и моя мать. – Все это время неотрывно смотрела ему в глаза. – Она входила в ковен Пател, а ее отец – Раду. – Я видела, что Николай все понял, но он не отпрянул от меня. Наоборот. В его глазах вспыхнуло понимание, и я чуть не разрыдалась от облегчения. – Я его внучка. А Лупа и Кирилл – мои брат и сестра, – поспешно добавила я. – Селеста убила наших родителей, и Раду спрятал нас от нее. Меня он отправил к людям. – Я вздохнула. – Теперь ты знаешь. Извини. Я не могла сказать тебе раньше. – Поскольку боялась, что после этого Николай от меня отвернется, ведь по моим венам текла кровь человека, которого он ненавидел.

Вместо ответа стригой прижался ко мне губами и снова поцеловал. Медленно и нежно. Меня захлестнуло бесконечное облегчение. Мне следовало бы знать, что он не откажется от меня. Не этот мужчина.

– Мы никому об этом не скажем, – решил он затем. – Спасибо, что доверилась мне, – почти торжественно произнес Николай. А потом понес меня под дождем обратно к замку.

В высоком дверном проеме, качая головой, стояла Бредика.

– Я хочу знать, чем вы там занимались в такую погоду?

– Лучше не надо. Валеа нужно принять ванну. – Николай поставил меня на ноги и подтолкнул внутрь.

– Ну, дорогу ты знаешь, – многозначительно заявила Бредика. – Я пришлю Амелию. Она ей поможет и приготовит противозачаточный чай. Разве что ты не хочешь попросить об этом своего брата.

Я усмехнулась и увидела, как ведьма спрятала улыбку.

– Будет здорово, если Амелия мне его принесет. Большое спасибо.

Часть меня надеялась, что Николай пойдет со мной в ванную, другая же часть хотела спокойно обдумать то, что сейчас случилось. С понимающей улыбкой стригой проводил меня до комнаты в нашем крыле, где я еще не бывала, и открыл дверь. За ней скрывалась по-настоящему роскошная ванная.

– Удачи, Валеа, – пробормотал Николай мне на ухо. На мгновение я почувствовала его губы на своих мокрых волосах, прежде чем он широким шагом ушел прочь.

На следующий день Селия так плохо себя чувствовала, что не смогла встать с кровати. Ночью у нее шла кровь из носа, чего я совершенно не ожидала от стригоя. Я привела на помощь Кирилла, и у него получилось остановить кровотечение. Брат старался не показывать свою тревогу Селии и Алексею, который ему помогал, но меня ему обмануть не удалось. Горечь читалась в его глазах. То же выражение в них появлялось, когда в детстве ему становилось ясно, что он не сумеет спасти больное животное. Боль и беспомощность доводили его до слез. В таких случаях папа всегда брал его с собой в лес, пока мама хоронила зверя. Сострадание – одна из главных черт характера Кирилла.

После ужина я принесла Селии тарелку с ее любимыми блюдами в надежде, что она что-нибудь съест, но, когда я вернулась, она уже спала. Алексей сидел у ее постели и держал девушку за руку.

– Где Кирилл? – спросила я.

– В лаборатории, готовит мазь, чтобы ей стало легче дышать. И принесет что-нибудь от боли.

Я села на свою кровать.

– Селия говорила, что из-за болезни чувствует, будто превращается в обычного человека. У вас у всех так, или только у нее, потому что она рождена?

Он пожал плечами:

– Мне так не кажется, но мы стали гораздо уязвимее, нам опять нужно дышать, есть – все эти обычные вещи. Возможно, она права.

– По чему ты больше всего скучаешь? – я подтянула к себе ноги.

– По полетам, – без раздумий ответил стригой. – Это было потрясающе.

– Однажды вы вернете себе магию, ни одно проклятие не держится вечно. Ты же понимаешь?

– Конечно, но тогда для нас может быть уже слишком поздно. Для Селии почти наверняка. Посмотри на нее. В ней кипела жизнь. Я виноват в том, что тогда она ушла с друзьями. Она хотела отправиться на охоту со мной. Мы бы поймали косулю или волка. Но мне не хотелось. Я договорился с Кириллом. – Он потер лицо обеими руками. – Каким же я был идиотом. Никогда себе не прощу.

– Селия сама приняла это решение, – тихо сказала я. – И она знает, что ты ее любишь. Иногда этого должно быть достаточно. Она бы не хотела, чтобы ты винил себя.

– Я знаю. – Он горько рассмеялся. – Но все равно виню. Ты мне нравишься, Валеа. Очень нравишься, и я рад, что ты с ней в эти последние дни.

Кирилл открыл дверь и прервал наш разговор.

– Простите, меня задержали. Три ведьмака Селесты заявились в лабораторию и устроили там дебош.

Алексей выпрямился в полный рост, в его глазах полыхнула жажда крови.

– Они что-то сделали тебе?

Кирилл покачал головой:

– Нет. Они нацелились на двух ведьм, которые собирались приготовить приворотное зелье. – Он закатил глаза. – Ярон подошел вовремя и разрядил обстановку.

– Позавчера они привязались к двум викканам, – рассказала я. – В зале для завтраков. Оба уехали.

– Вероятно, в этом и заключается цель их атак, – произнес Алексей. – Не ходите больше по замку по одному. Берите с собой Лупу, она одна сеет страх и ужас за троих виккан.

Селия открыла глаза.

– Я могу оставить тебя наедине с этими двумя? – спросила я у нее.

– Естественно. Я за ними присмотрю, – прошептала она. – Если придут ведьмаки, то получат от меня хук справа.

– Постарайся не искалечить их слишком сильно. И не забудь что-нибудь съесть. – А потом я ушла, пока Селия не увидела, как сильно меня расстраивает ее плохое самочувствие.

Я прошлась по коридорам, однако сестру долго искать не пришлось. Издалека доносился рев и пахло горящей магией. Шум доносился из холла. Я бросилась вниз по лестнице, где Лупа сражалась с Адрианом. Ведьмак носился вокруг нее на метле и пробовал сковать ее заклинанием, но сестра была быстрее. Она уворачивалась от него, отпрыгивала и швыряла в него маленькие огненные молнии, которые вылетали из кончиков ее пальцев. Безобидные чары, которым ее научил папа. Большинство собравшихся зрителей болели за нее, хотя было ясно, что это лишь сильнее злило Адриана. Он и так уронил себя во время визита Селесты. Лупа не сможет его долго дразнить, скоро он ударит каким-нибудь проклятием, которое серьезно ей навредит. Лупа играла с огнем, но ее это не волновало. Пусть я и не одобряла ее действий, все же не удержалась от ухмылки, когда тщательно уложенные белые волосы Адриана внезапно вспыхнули фиолетовым пламенем. Смех стал громче. Адриан судорожно пытался потушить огонь рукой, однако потерял контроль над метлой. Прежде чем он врезался в окно, Лупа остановила его одним движением, а потом над головой Адриана возникло ведро воды, которое тут же на него опрокинулось. После этого ведьмак стал похож на мокрого пуделя. По лицу фиолетовыми полосами потекла краска.

– Надеюсь, это послужит тебе уроком. Больше не нападай на того, кто слабее тебя. Это недостойно даже ведьмака, – заявила она, развернулась и под аплодисменты присутствующих покинула поле боя.

Сестра ухмыльнулась, заметив меня на лестнице, и поставила ногу на первую ступень. Внезапно вокруг ее головы появился водный пузырь. Она распахнула глаза и схватилась за горло, которое безжалостно сдавила вода. Я побежала вниз по ступенькам. Смех прекратился. Ее лицо потемнело, Лупа тщетно пыталась вдохнуть. Я попробовала лопнуть пузырь, но вода двигалась под моими пальцами, как желеобразная субстанция, меняла форму, все плотнее сжимаясь вокруг лица моей сестры. У нее посинели губы, глаза вылезали из орбит. И вдруг в воздухе сверкнула молния, разорвавшая пузырь. Лупа упала мне на руки, и мы вместе рухнули на пол.

– Что ж, если все повеселились, – раздался голос Бредики, – предлагаю вам вернуться к работе.

Холл наполнился шумом поспешных удаляющихся шагов. В поле моего зрения появилась пара сапог.

– Однажды ты за это заплатишь, викканка, – зло сказал Адриан. – Мы вас растопчем. Всех вас.

– У червя нет ног, идиот, – охрипшим голосом ответила Лупа.

Прежде чем Адриан успел ее пнуть, его ноги оторвались от земли, и ведьмак жестко приземлился на задницу.

– Я отдала приказ, – произнесла Бредика, которая теперь стояла рядом с нами. – У тебя только два варианта, Адриан. Либо ты забиваешься в самый дальний угол библиотеки, либо покидаешь Карайман.

Он встал.

– Ты еще пожалеешь, что защищаешь их, – прошипел он, уходя.

– Не нужно было его провоцировать, – строго сказала ведьма Лупе, чей цвет лица вернулся к изначальному, хотя она все еще судорожно дышала.

– Он заслужил, – откликнулась та и оперлась на меня, чтобы подняться.

– Это не имеет значения. Если не научишься контролировать свои эмоции, ты очень быстро погибнешь в этой войне. Мелинда хочет вас видеть вас обеих. Ее кабинет сегодня можно найти на третьем этаже, в пятом коридоре. – С этими словами управляющая уплыла, не касаясь ногами пола. Интересно, заметила ли она вообще, как передвигалась, потому что от меня не укрылся гнев в ее глазах.

– Этот слабак не владеет такой магией, – процедила Лупа.

– Да, – согласилась я и подняла взгляд.

Наверху лестницы стояли три ведьмака Селесты с опущенными головами и спрятанными в рукава плащей руками. Они выстроились стеной, и от этого зрелища у меня на затылке волосы встали дыбом. Под капюшонами, там, где должны быть глаза, тлели угли. Затем они развернулись и абсолютно синхронными движениями пошли прочь.

– Пойдем к Мелинде, – скомандовала я, и в виде исключения Лупа не стала возражать.

Мы быстро миновали один коридор за другим, не встретив никого по пути. Перед дверью кабинета Мелинды мы ненадолго замерли, и я подняла руку, чтобы постучать, но дверь уже распахнулась.

– Проходите, – произнесла она. – Смелость и глупость ходят рядом.

– Заткнись, – рявкнула на дверь Лупа, но густо покраснела.

Та захлопнулась, подтолкнув ее. Лупа споткнулась и чуть не упала.

– Умная дверь, – пробормотала я.