Знаки и знамения

– Твоя мама, брат и сестра очень волнуются, – только и сказал он, вместо того чтобы ругаться. – И еда уже готова. Не знаю, как ты, а я голодный.

Я почувствовала, как Лупа боролась с собой. Ей хотелось и дальше злиться, но она не могла. Поэтому сестра просто встала и взяла его за руку. И тут словно из ниоткуда выпрыгнули три громадных ликана и оторвали отца от нее. У него не было шансов, он слишком отвлекся. Лупа закричала, но они утащили его, а она осталась в лесу.

Воспоминание исчезло, хотя я отчаянно за него цеплялась. Не хотела его отпускать. Хотела еще раз увидеть маму, но Лупа убрала руку.

Когда я распахнула глаза, по ее лицу бежали слезы.

– Это я их приманила, – прошептала сестра. – Они бы не нашли нас, если бы я не оставила те идиотские следы. Я побежала обратно, домой. Мама была мертва, а вы с Кириллом исчезли. На поляне я обнаружила труп отца. Его связали, а на спине у него была та звезда. Это все моя вина.

Я обняла ее за плечи и прижала к себе. Как она могла так думать? Или Раду ее в этом убедил?

– Чушь. Они, наверное, давно нас искали.

И теперь я знала почему. Милошу как-то удалось сбежать от королевы и из Ониксовой крепости. Он встретил нашу маму и спрятался вместе с ней недалеко от Караймана, родового гнезда его семьи. Десять или одиннадцать лет они жили там незаметно для всех. Но Селеста не сдавалась.

Вот только… куда она пропала? Королева исчезла в то же время, когда он сбежал. Нанятые ею ликаны, должно быть, непрестанно прочесывали весь Ардял, разыскивая Милоша. Знал ли он, что однажды она вернется? Почему родители не предостерегли нас и не подготовили к этому дню?

– Спасибо, – тихо сказала я Лупе. – Спасибо, что позволила мне увидеть их еще раз.

Она села прямо. Вода легкими волнами плескалась у ее плеч.

– Ты так мало помнишь только потому, что Раду велел Магнусу стереть тебе память. И если бы он действительно исполнил приказ, то ты бы забыла и нас с Кириллом.

Так вот почему я почти ничего не помню? Во мне поднялась ярость, словно море во время прилива, и вода нагрелась.

– Если не хочешь, чтобы мы сварились, держи себя в руках, – строго скомандовала Лупа.

– Почему я не должна была помнить? – спросила я, стараясь успокоиться.

Она пожала плечами:

– Этого я не знаю. Потому что Раду – одержимый властью садист? Он думал, что ты не обладаешь магией. Его интересовал лишь Кирилл.

– Тебе известно, кто твой отец? – продолжила я. Оставалось еще столько вопросов.

– Он был викканином и Рогатым Богом в Бельтайн. Той ночью мама забеременела мной, но этот мужчина ей не особенно нравился. Раду пытался устроить их брак, но она отказалась и вышла из ковена.

Я погрузилась под воду с головой. Потребность стереть со своего тела все следы этой ночи и ужасной новой информации, стала просто непреодолимой.

Когда я всплыла, Лупа протянула мне кусок мыла, и сама тоже начала намыливаться.

– О самом страшном ты теперь знаешь, – сказала она гораздо спокойнее, чем пару минут назад. – Осталась только одна вещь. Раду утверждает, что этих монстров отправила королева, но как по мне, у него были куда более веские причины. Собственная дочь обвела его вокруг пальца. Она вышла замуж за ведьмака и родила от него детей. Дочь верховного жреца нарушила закон. Если бы об этом стало известно, то над ним насмехался бы весь Ардял. Раду не из тех, кто прощает. Ну с чего бы Селесте нами интересоваться? В этом нет никакого смысла.

Значит, она не в курсе всей правды. Я вспомнила совет Николая, но потом отмахнулась от него и повернулась к ней спиной.

– Потому что, – медленно произнесла я и отвела волосы в сторону, чтобы она хорошо рассмотрела семиконечную звезду, – мужчина, с которым сбежала наша мать, оказался не просто ведьмаком, а потерянным наследником королевы. Ее внуком. – Лупа ахнула, когда я встала. – Мы с Кириллом – правнуки Селесты.

– Вот дерьмо… – прошептала она. – А я-то думала, что знаю все наши темные семейные тайны.

– Самую темную, очевидно, нет. – Я опустилась обратно в воду. – Понятия не имею, что мне теперь делать. Раду в курсе, и рано или поздно он этим воспользуется. Тогда он нас защитил, но я не верю, что он сделал это ради нас.

– Я тоже, – согласилась сестра. На ее на лице появилось воинственное выражение. – Николай это видел?

Я кивнула.

Она поднялась, и вода закапала с ее тела, покрытого порезами и синяками. Ни одна из этих ран, казалось, не причиняла ей боли.

– Тогда я возьмусь за этого кровососа. Если скажет кому-то хоть слово, он труп.

Лупа, несомненно, была настоящим стихийным бедствием в обличье викканки, сегодня она сражалась и выжила, но против Николая ей не выстоять.

Я тоже встала и направилась в сторону ступеней, которые вели к выходу из бассейна.

– Он никому не скажет.

Сестра жестко рассмеялась:

– Тут ты, возможно, права. Он будет хранить этот секрет, пока не представится возможность продать его с максимальной выгодой. – Она взяла меня за плечи и слегка встряхнула. – Очнись, Валеа. Мир не такой, каким его описывал твой отец. Он был мечтателем. Считал, что сумеет спрятаться в домике в лесу и все на свете о нем забудут. Но они не забыли, и он за это поплатился. Я не допущу, чтобы с тобой случилось то же самое.

– Кирилл знает? – спросила я, после того как мы вылезли из воды.

– Он знает, что ваш отец был ведьмаком. Раду рассказал ему и в то же время дал понять, насколько ужасно подобное происхождение.

Укутавшись в пушистые банные полотенца, мы сидели на теплых каменных скамейках. Мне не хотелось покидать эту комнату, так как я не знала, что ожидало меня за пределами.

– Я всегда надеялась, что Раду не вернет тебя обратно. Надеялась, что среди людей ты в безопасности.

Я выгнула бровь:

– Ловко же ты это скрывала. Мне казалось, ты меня ненавидишь.

– Я никогда не испытывала к тебе ненависти. Может быть, не питала особой симпатии, потому что родители относились к тебе как к особенной, а ты, судя по всему, такая и есть. Ну, эту загадку мы уже решили. Главное, теперь не зазнавайся.

Улыбнувшись, я положила голову ей на плечо.

– Раду прятал меня у людей, – медленно проговорила я, – потому что точно знал, какие силы дремлют во мне, а сейчас вернул обратно, так как желает превратить меня в свое оружие.

– А ты им станешь?

– Нет. Может, у меня и есть ведьминские силы, но я по-прежнему викканка и клянусь, что не позволю себя использовать. Ни Раду, ни Селесте.

– Тогда помолись Великой Богине, чтобы она помогла тебе сдержать эту клятву. Верховный жрец и королева давно сделали тебя своей игрушкой. Как и всех нас. – Сестра встала. – Нам нужен план действий. Грядет война, Валеа, и ты окажешься на передовой. Хочешь ты того или нет.

Я стояла в одном из проходов библиотеки Эстеры, уставившись на корешки книг, но не читая названий. После нападения прошло три дня. Николай, Алексей и Кайла сменяли друг друга у постелей Ивана и Селии. Ярон не отходил от Карис. Последние участники съезда разъехались, и замок казался вымершим. Лупа, Кирилл, Магнус и я тоже получили распоряжение вернуться в Раску, но не подчинились ему. Я не уеду, не удостоверившись, что Селия, Иван и Карис выжили. Но мы все понимали, что однажды Раду сам появится в Караймане, чтобы забрать нас, это было лишь вопросом времени. Я хотела навестить Селию, но Кайла меня не пустила. Просто смешно, что они пускали к ней даже Лупу, но не меня. Разумеется, я понимала, что им запретил лично Николай, и я не могла осуждать его за желание защитить сестру. Они не могли увезти Селию, потому что даже для этого она была слишком слаба. Кирилл метался от одного больного к другому. Как-то раз я нашла его в лаборатории, однако он был слишком занят приготовлением лекарства из пчелиного яда, которое требовало максимальной концентрации. Раны Ивана воспалились, и у него поднялась температура. Он умирал. Николаю будет очень тяжело, если вместе с его сестрой скончается и самый близкий друг. Но моего утешения он не хотел. В эти дни компанию мне составлял только котенок, которого подарил Кирилл.

Из мрачных мыслей меня выдернуло испуганное перешептывание книг. Они как-то узнали о сражении и теперь категорически отказывались со мной общаться, хотя я не понимала почему. Многие просто-напросто не давали мне их открыть. Даже люмины прятались в щелях между стеллажами. Если я правнучка Селесты, то могла бы, по крайней мере, рассчитывать на то, что они будут мне подчиняться. От одной мысли об этом в желудке все перевернулось. Никто не обязан мне подчиняться, даже книги и световые шары. Маленький томик в кожаном переплете выдвинулся с полки, перед которой я остановилась, и смело попытался схватить мои пальцы. Однако я оказалась быстрее и шлепнула его по страницам. Заворчав, он скользнул обратно, но другие книги все равно забормотали ему поздравления.

– Это неподходящее место, если ты ищешь ответы на свои вопросы. – Стоявший в конце ряда стеллажей Кирилл направился ко мне.

– Знаю. – Я тихо вздохнула, когда он остановился передо мной. – Надо поискать в библиотеке Нексора, да?

Брат кивнул.

– Лупа тебе все рассказала?

Он лишь снова кивнул и приложил палец к губам. Эта мера предосторожности была излишней. Я не собиралась говорить что-то при этих любопытных книгах.

– Как дела у Ивана, Карис и Селии? – спросила я, но он взял меня за руку и потянул за собой. Мы вышли в пустынный холл.

– У Ивана есть надежда, – ответил Кирилл. – Карис и Селия не выкарабкаются. Я не знаю, что еще сделать. Селии поможет только своевременное возвращение магии стригоев, а Карис получила слишком серьезные ранения. С ней Ярон. Конец близок. Единственное, что я могу, – это избавить ее от боли.

У меня задрожали ноги, захотелось куда-нибудь присесть. Карис была храброй и дружелюбной девушкой и верной подругой Ярона. Теперь он ее потеряет, а в его жизни и так слишком мало людей, которым он мог доверять. Если кто и знал, каково быть одной, так это я. По моей щеке скатилась слеза.

Кирилл взял меня за руку и сжал ее:

– Ее душа отправится в страну вечного лета и однажды вернется к нам. Более счастливой и опытной, потому что радости и печали прошлой жизни сделали ее более зрелой.

Я вытерла слезы и кивнула.

– Как думаешь, души наших родителей уже вернулись? – спросила я затем.

– Не знаю. – Осторожно, как будто сомневался, позволю ли я, он притянул меня к груди, и я с облегчением обхватила его руками. Отдалась его теплу и безопасности. В детстве мы очень часто обнимались, и сейчас это ощущалось как возвращение домой. Кирилл уткнулся лицом мне в шею, и я почувствовала на коже его слезы. – Прости меня, – прошептал он. – Я не должен был тебя отталкивать, но если Раду поймет, насколько ты все еще мне дорога, он снова отнимет тебя у меня.

– Я этого не допущу, – потрясенная и расстроенная, всхлипнула я. Магия хлынула из меня наружу и окутала нас прозрачной пеленой, словно желая нас защитить. Я не могла ни предотвратить это, ни остановить. Почему Кирилл не рассказал мне раньше? Насколько же велик его страх перед верховным жрецом? Даже здесь, в Караймане. – Тогда мы не вернемся в Раску. Никто из нас, – решила я. – Исчезнем отсюда при первой возможности.