Марк Розовский

Михаил Зощенко. Из «Голубой книги»

И вот глядим в историю.

Нищие бродят. Бомбы падают. Камни кидают. «Спартак» опять проиграл. Насекомые размножаются, а людская смертность растет. Кто-то с кем-то не то выпил. А кто-то кому-то на ногу наступил и дальше пошел. Богатый обокрал бедного. Бедный богатого не отблагодарил. Чья-то мама на кухне плачет. Папа вчера в ночь ушел и под утро не вернулся. Невеста без наркотиков страдает. Кошка валерьянкой перепилась. Жених без прописки является. Фурункул под мышкой опять вылез. Водка фальшивая, пиво опять размешанное, а в парламенте снова одни дураки и двое умных. Кому-то уши на войне отрезали. А кому-то и с головой вместе. Сахар дорожает, огня нет, евреи по-прежнему во всем виноваты, а поговорить не с кем. Младенца схватили за ножки и послали на чемпионат мира по гимнастике… В театрах премьеры одна за одной, а смотреть нечего. Кого-то царь за ребро повесил, а его опять, на второй срок, выбрали.

Спрашивается, что изменилось?.. А коли изменений нет, почему сегодня кто-то считает, что писатель Зощенко устарел?

Борис Гребенщиков. ГРАФОМАНИУМ

(Из репертуара известного ансамбля)

Дайте мне крюк, дайте мне брюк.
Дайте мне шанс, иначе каюк!
То Корнелий Шнапс блюз-Мочалкин свищет.
Дайте мне топ, дайте мне хлоп.
Дайте мне спеть пять фальшивых нот —
Козлодоев в сортире с полковником Васиным дрищет!

Припев:

Я пришел на этот концерт,
Чтоб гармоний сыскать сложных — простых.
Сторож Сергеев синий с похмелья весь,
Не зная, зачем и куда,
Скромный герой труда,
В «Аквариум» — бултых!
Все у него впереди на этом большом пути.
Я шепнул ему вслед:
«Лети, мой ангел, лети!»
Дайте мне глаз, дайте мне хвост!
Дайте мне руку, в которую можно вбить гвоздь!
И тогда на меня молиться будете сами.
Рок-н-ролл мертв, а я еще нет.
Под столом я уснул и оставил свой след —
И теперь меня можно побить ногами!

Маркиз де Сад. Злоключения добродетели

Жюльетта едва достигла шестнадцати лет, когда некий граф де Вонзишь, сорокалетний анжуйский старикашка, так в нее влюбился, что, не будучи достаточно состоятельным, чтоб ее содержать, отважился предложить ей свой…

Титул. А вы что подумали?

Тут-то она и ощутила, что рождена для преступления. Де Вонзишь имел чисто бутафорский клин, длина которого простиралась от Роны до Ганга, если бы Жюльетта могла приложить его к школьной карте. Через пару лет совместных радостей, в которых взаимное созерцание в спальне превалировало над исполнением священных обязанностей супругов, де Вонзишь взял в руки плеть и, изнывая от любви и нежности, впервые отхлестал свою красавицу. Ей ничего не оставалось, кроме как быстренько укоротить…

Дни своего мужа. А вы что подумали?

Далее, находясь в плену приятных воспоминаний о том, что с ней произошло, Жюльетта осквернила себя, продавая свое тело трем послам за двести луидоров, шестнадцати пастухам за бесплатно и тремстам сорока четырем матросам, которым сама приплачивала из-под полы юбки. Она озарила свое существование сладкими снами, в которых убийства, подвиги и другие праздники оказались реальностью, а наслаждения, тайно сопровождавшие эти ее действия, — фантастикой.

В течение следующих десяти лет Жюльетта сожительствовала со своей свиньей, а к старости стала объектом удовлетворения самых невообразимых желаний сластолюбивого квартета — монах из Лиона, лошадь из Страсбурга, безудержный юноша из Гренобля и нежный олигофрен Жак Гнусаль из Бретани сделали ее матерью 19 детей, которых она удавила по очереди батистовым шнурочком от своей левой туфельки в ночь перед пасхальным воскресеньем 1768 года.

Детоубийцу возвели на эшафот, где вдруг выяснилось, что она девственница, но было уже поздно… Голова Жюльетты уже скатилась к ногам ликующей толпы, которая тотчас затоптала ее в булыжную мостовую. Мы ходим по ней по сей день.

Эта история, рассказанная мной в полном соответствии с правдой жизни, заставит вас призадуматься о величии греха, зовущего истерзанную страстями душу на суд к Всевышнему и приговаривающего всех нас к страшным мукам ада, а также…

О всесилии отчаянного бреда. А вы что подумали?

Юрий Левитанский.Сцена из «Фауста»

Винный погребок в Центральном доме литераторов.

Входит Поэт. Его не пускают.

ПОЭТ([уходя)

Жизнь моя — кинематограф. Черно-белое кино…

ФАУСТ

Но ходить в кинотеатры…

ИРОНИЧЕСКИЙ ЧЕЛОВЕК

Нам теперь не по карману.

МЕФИСТОФЕЛЬ

И сегодня не дано.

Все проваливаются в бездну.

ПОЭТ (возвращаясь)

Каждый выбирает для себя (пьет и падает у входа в ЦДЛ).

Юнна Мориц

В логове логоса,
В слогове ребуса,
В кактусе резуса,
В колосе кактуса,
В минусе волоса,
В голосе сепсиса,
В конусе, бонусе
И апокалипсисе,
В климаксе, «Роллексе» и запределиксе,
В ринусе максиса,
В типсисе киксиса,
В трюкесе, пукисе, каксисе, пупсисе,
Куксесе, типсесе, гонусе, клинсесе,
Канусе, гринесе, трипсесе, мисесе,
Ронсесе, стрипсесе, тиксесе, пипсесе —
Осоловелое речи родимое
Неизгладимое
Морицевское,
Галлюцинатское
Слово поэтское,
Слово
Юннатское.

Константин Симонов

Не сердитесь — к лучшему.
Что, себя не мучая,
Я пишу от случая
До другого случая.
Есть поэмы разные,
Есть стихи банальные.
Иногда прекрасные.
Чаще — гениальные.
В прозе все не скажется,
И не все у слышится,
А в стихах, мне кажется.
Главное напишется.
Я пишу по-быстрому
В дни и ночи темные
Про любовь неистовую
Книги многотомные.
Непростого времени
В них словечки сложены.
Сталинские премии
Мне за них положены.
Тема «О любви» — нова.
Хоть война затюкала.
От стихов тех Симонова
Вся страна захлюпала!
Новости кошмарные
Поэзией украсились —
Разрыдались армии
И тылы расквасились.
Из гранита скалы
Стали мокроваты.
Плачут генералы
И навзрыд солдаты.
Слезы у наводчиков,
У старшин-сержантов.
Пехотинцев, летчиков.
На щеках лейтенантов…
Вот майор разнюнился.
До стихов не лаком.
Что ж ты пригорюнился?
Ведь тебе в атаку!
На фронтах березы
И дубы с корнями
Утирают слезы.
Что текут ручьями.
«Жди меня. И я вернусь.
Только очень жди…»—
Сразу Русь пустилась в грусть.
Льют из глаз дожди…
Зарыдали жены
Всех артиллеристов.
Пушки заряжены —
Но слезы у танкистов.
Мужики, а тоже
Стали вдруг как бабы.
Все на них похожи —
И штабы, и штабы.
Слезы льются ведрами.
Даже — вот коллизии! —
Не остались бодрыми
Гвардейские дивизии!
Что же будет дальше?
Что же это значит?
Плачут генеральши,
И солдаты плачут.
От стихов растаяв,
Под Поэта дудку
Даже сам хозяин
Капнул чем-то в трубку!..
Войну, нет, не продули мы.
Свет солнца был в морозы,
И разрывными пулями
Нам были эти слезы.
Стихи в войну не лгали.
К победе нас вели.
Они нам помогали.
Они нам помогли.

Джордж Оруэлл. Скотный двор-1849

Вечером скоты Англии собрались на свой съезд в Доме Победы у своей кормушки.

— Товарищи! — сказал старый хряк Майор и был зарезан Старшим Братом.

— Братья! — хрюкнул Старший Брат и искоса взглянул на монгольское лицо Гольдштейна. Скотный двор понимал лишь новояз сложнейших метафор. — Готовы ли вы в целях Изобилия плеснуть в лицо своему противнику серную кислоту?

— Да. — Вождь Полиции Гольдштейн смотрел со своего портрета в Министерстве Правды.

«Все животные равны, но некоторые равнее, — подумал хряк Наполеон. — Незнание — это сила, а война — это мир. Кто контролирует прошлое — контролирует будущее, а кто бесконтролен в настоящем, того сделают главным в Министерстве Любви. Дважды два пять».

Его тотчас расстреляли за инакомыслие. Возникла радостная овация, переходящая во всеобщий стон.

— Товарищ Наполеон умер! Но дело его — живот! — заплакали свиньи и провозгласили свой скотный двор республикой.

Президентом избрали того, у кого было больше подбородков.

На этом митинг закончился, и все пошли спать, то есть работать с целью увеличить свое поголовье.

Николай Заболоцкий

Среди поэтов — чудаков и простаков
Он никого нам не напоминает.
Судьба его в цепях, душа же без оков
Трудилась день и ночь, не уставая.
А если так, то что есть Заболоцкий?
Предтеча Бродского? Какой заполнил Вакум?
Поэт он гениальнее, чем Бродский?
Иль Бродский, что на равных с Пастернаком?!