Триллион долларов. В погоне за мечтой

Повинуясь спонтанному порыву, Джон втянул голову в плечи, простер руку и пробормотал примерно на том же сленге, который слышал от мексиканцев по телевизору:

– Please, missis! Ten dollars, please, missis![81]

– О боже! – простонал мужчина. – Как я это ненавижу…

Она вдруг перестала пристально всматриваться в его лицо. Отвернулась, скрестила руки на груди и нервно прошипела, обращаясь к своему коллеге:

– Дай ему эти чертовы десять долларов, пусть исчезнет.

– Десять долларов? Это уж слишком, Бренда, остальные… – Он с отвращением полез в карман, выудил купюру и швырнул ее Джону. – Ну ладно, вот. А теперь убирайся. Vamos[82]. Проклятье, как я ненавижу этот город! – скрипнул зубами он и тоже отвернулся.

– Gracias, – пробормотал Джон, почти полностью исчерпав свои познания в испанском языке. – Muchas gracias, seňor[83]. – И с этими словами он убрался восвояси.

Через несколько улиц он отыскал небольшой переговорный пункт, под бело-голубой вывеской которого рекламировали larga distancia[84]. Несколько ступенек вели в комнату с низким потолком, где стоял телефонный автомат и сидел за прилавком толстый мужчина, за спиной которого висела карта Мехико. На стенах также висели толстые слои старых плакатов с концертов и богослужений. Офис был бедным, но достаточно чистым, чтобы мужчина посмотрел на него довольно подозрительно.

– Я могу позвонить отсюда? – спросил Джон и положил на прилавок десятидолларовую купюру. – За границу.

Брови мужчины снова опустились. Жадная лапа убрала купюру со стола, другая указала ему на два телефонных аппарата, висевших на стене.

– Está bien. Dos minutes[85].

Джон с благодарностью кивнул и взял трубку. Теперь, главное, не ошибиться. Он набрал код выхода за границу – 98, который невозможно было не заметить – надпись на всех языках красовалась на стене. Потом 1 для США.

И тут он остановился. Он хотел позвонить в нью-йоркский секретариат, чтобы его немедленно забрала служба безопасности. Но идея почему-то показалась ошибочной.

Мужчина за прилавком проворчал что-то, жестами велел ему продолжать набирать номер: «ándele, ándele!».

Нет. Это была плохая идея, неважно почему. Джон поднял руку, хотел уже нажать на рычаг, когда в голову пришла другая мысль, мысль, которой он последовал не задумываясь. Его палец набрал ноль, а потом цифры телефонного номера, который он не мог забыть, равно как и день рождения своего лучшего друга.

– Алло? – произнес голос Пола Зигеля.