Триллион долларов. В погоне за мечтой

Джон посмотрел на свою грудь, на палец, указывающий в нее, с грубой и бледной кожей. Взял его, отвел в сторону, словно дуло пистолета, вытер руку о брюки, поскольку тот оказался влажным и холодным.

– Что конкретно вы под этим понимаете? – спросил он. – Я должен купить Ай-би-эм? Или «Боинг»? И когда они у меня будут, что мне с ними делать?

Маккейн в задумчивости отвернулся от него, медленно подошел к своим шкафам.

– Правда, мистер Фонтанелли, – медленно произнес он, не глядя на него, – заключается в том, что все это вы один сделать не сможете. Вы можете купить яхту, но не можете купить предприятие – не говоря уже о том, чтобы управлять им. Не сочтите это за критику лично вас или ваших способностей. Но вы не изучали того, что нужно знать для этого, у вас нет двадцатипятилетнего опыта в финансовых вопросах. Все, чего вы добьетесь, если будете сами пытаться пробиться по пути, который я только что обрисовал, – это того, что ваше состояние уйдет в песок.

Он открыл шкаф, где стояло множество папок.

– Текущие балансы важнейших предприятий мира. Сможете прочесть их? Сможете определить, какие из них важны, а какие неспособны двигаться дальше? Вы поймете, о чем идет речь, если будете присутствовать на заседании наблюдательного совета или на заседании Центрального банка? Сможете умело обращаться с Международным валютным фондом? – Он снова закрыл шкаф. – Я готовился двадцать пять лет не только для того, чтобы сказать вам, в каком направлении искать выход. Я делал это для того, чтобы пойти с вами. Чтобы осуществлять всю тонкую работу. Вам нужно принимать масштабные решения. Если вы позовете меня, я брошу здесь все, продам свою фирму, сожгу за собой все мосты, безо всяких «если» и «но». Если вы позовете меня, я на сто процентов с вами. Все, что вам нужно сделать, – это сказать, что вы этого хотите.

Джон невольно принялся массировать щеки. Осознав это, он остановился и снова положил руки на колени. Ему все еще хотелось пить, у него по-прежнему болела голова.

– Но ведь не теперь же, правда?

– Когда бы вы ни позвали, я буду готов. И зовите только тогда, когда будете уверены в своем решении.

– Просто слишком много всего и сразу для одного утра. Мне нужно подумать.

Маккейн кивнул.

– Да. Конечно. Я вызову машину, чтобы она отвезла вас обратно в аэропорт. – Он посмотрел на часы. – Вы как раз успеете на ближайший рейс в Рим. Прошу вас, не сочтите невежливостью, что я не стану провожать вас обратно в Хитроу, – я сказал то, что должен был сказать, и не хочу вас торопить. Прошу вас, рассматривайте это так. Как скромное отступление.

– Да, я понимаю. – Это было ему на руку, очень на руку. Еще одна лекция по истории – и у него взорвется голова. Если этот Маккейн работает так же, как говорит, – без пауз, без оглядки на физические потребности, – имея за спиной триллион долларов, он действительно сможет раскатать всемирную экономику. – Мне нужно это спокойно обдумать. Переспать с этим. – А в аэропорту они с Марко пойдут пообедают.

– Днем больше, днем меньше – не играет роли.

– Может быть, стоит сейчас – раз уж я знаю ваше имя – дать мне свой телефонный номер?

– Я бы и так сделал это. – Маккейн подошел к своему письменному столу, вынул визитную карточку, запечатанную в пленку, как документ. На ней было написано имя «Малькольм Маккейн» и номер телефона, больше ничего.

– Одно слово на дорогу, – произнес Маккейн, когда они пожимали друг другу руки на прощание. – Прошу вас не ждать слишком долго. Хоть один день и не играет роли, время уходит. Я верю в человечество, и мне хотелось бы, чтобы у него было будущее, но я думаю, что план Джакомо Фонтанелли – последний имеющийся у нас шанс.

Когда самолет взлетел, Джон закрыл глаза, и оказалось, что держать их закрытыми так приятно, что он не открыл их даже тогда, когда они оказались в воздухе. Он не спал, даже не размышлял. Ощущение было скорее такое, что настойчивые речи Маккейна вызвали в его мозгу многократное эхо, и теперь он просто слушал, как они звучат внутри него, в конце концов стихая.

Когда принесли еду, он снова открыл глаза, и Марко тут же склонился к нему, словно только и ждал этого.

– Синьор Фонтанелли, можно кое-что спросить?

Джон устало кивнул.

– Конечно.

– Переговоры прошли успешно?

Джон на миг задумался. Что ответить Марко? Что вообще можно ответить на это?

– Пока не знаю.

– Может так статься, что в будущем мы будем часто бывать в Лондоне?

– Хм… – Джон прислушался к своим ощущениям. – Да. Может быть.

Марко широко усмехнулся.

– Мне это подходит, – произнес он. – Лондон мне нравится.

Джон удивленно поднял голову.

– Откуда вы знаете? Вы же практически ничего не видели.

Марко улыбнулся.

– Достаточно, чтобы понять это.