Триллион долларов. В погоне за мечтой

45

Общество «Темпл туморроу» приглашало на конгресс под названием «Планетарный менеджмент». Приглашало в Сан-Франциско лауреатов Нобелевской премии, бывших президентов США, убеленных сединами бывших глав государств и самых именитых управляющих экономикой со всего мира, чтоб на протяжении трех дней в знаменитом отеле «Фермон», этом культовом месте благосостояния, обсуждать исследование и указание пути в XXI век, пути к новой цивилизации. То, что во время подъема в стеклянном лифте с внешней стороны башни отеля в ресторан «Краун рум» открывался вид на мост Золотые Ворота, далекие холмы Беркли и Силиконовую долину, казалось подходящим случаю и в то же время волнительным. То, что Джона Фонтанелли не было в числе приглашенных акул экономики, похоже, никого не волновало.

– Я не обижен, ничего подобного, – сказал Джон, когда Марко пришел, чтобы представить ему результаты расследования, которое провели на месте сотрудники службы безопасности. – Я просто хочу знать, что там происходит.

– Само собой, мистер Фонтанелли, – сказал Марко.

Джон посмотрел на него.

– Вы ведь мне верите, правда?

– Да, – ответил телохранитель и положил пленку на проектор.

Общество «Темпл туморроу» было основано незадолго до Рождества 1997 года. Основателем и почетным председателем стал Брэдфорд С. Темпл, до того времени председатель совета директоров «Моррис-Кэпстоун», после вступления в должность Малькольма Маккейна отправившийся на пенсию. Темпл был светловолосым полным мужчиной с Дикого Запада, которого можно было, судя по имевшимся фотографиям, заподозрить в пристрастии к скачкам или молоденьким обнаженным танцовщицам, но никогда – в основании общества, которое выбрало себе девизом «Упростить человечеству путь в будущее».

– Значит, за этим стоит Маккейн, – решил Джон. Тогда ясно, почему его не пригласили.

Конгресс «Планетарный менеджмент» заседал за закрытыми дверями, строго отгородившись от СМИ. Лишь небольшая горстка избранных журналистов была допущена к некоторому числу открытых заседаний, причем все отчеты, все видеопленки – все проверялось перед публикацией.

Одну из этих видеопленок и запустил Марко. Это стоило небольшого состояния – быстро переправить ее из Сан-Франциско в Лондон.

Профессор экономики говорил о свободной торговле и ее развитии в будущем. Миллиардер распространялся об инвестициях в новые рынки. Никто не говорил дольше пяти минут, все излагалось очень кратко. Топ-менеджер компьютерной фирмы рассказывал, как у них круглосуточно трудятся разработчики программного обеспечения со всего мира благодаря соединенным в сеть компьютерам, без проблем, связанных с переездами, независимо от национальных правительств и предписаний для рабочих.

– Людей нанимают при помощи компьютера, они работают на компьютерах, и увольняют их тоже через компьютер.

Торговый магнат из Юго-Восточной Азии предсказал, что из-за увеличивающейся производительности труда в будущем окажется достаточно двадцати процентов работающего населения, чтобы поддерживать функционирование экономики всего мира. Одной пятой хватит, чтобы производить все товары и оказывать все услуги, которые может позволить себе мир.

После него к кафедре подошел Малькольм Маккейн, мрачно оглядел собравшихся, чтобы потом задать вопрос, который нужно было задать:

– Но что нам делать с лишними людьми?

Джон не поверил своим ушам. Маккейн действительно воспользовался понятием surplus people – лишние люди. И никто не возразил. Даже шепоток не прошел по залу.

Пол Зигель начал свою деятельность в качестве управляющего «Фонтанелли энтерпрайзис» в начале марта. За несколько дней до этого он приехал в Лондон и занялся тем, от чего Джон безнадежно пытался отговорить его: с помощью маклера и «наглого везения» он пытался найти квартиру, причем такую, которая соответствовала всем его требованиям. И она снова оказалась поразительно похожей на все его предыдущие квартиры, вот только сверху открывался красивый вид не на Гудзон или Потомак, а на Темзу.

Джон велел отремонтировать офис Маккейна и перебрался в него сам, а Полу отдал свой прежний. Мысль о том, что Пол будет сидеть в том же офисе, что и Маккейн, так сказать, как замена, была ему отвратительна.

Пол ввел новый способ общения на этаже руководства. Немедленно было покончено с одинокими скромными обедами за столом в конференц-зале – Пол Зигель обедал в общем зале вместе со всеми присутствующими директорами, не стеснялся сдвинуть несколько столов, поощрял мужчин и немногих женщин прямо говорить о деле. После некоторого колебания Джон присоединился к ним и нашел, что решение на время оставить высоту своего командного поста довольно-таки освежает.

Но Пол Зигель был не только общительным и отзывчивым. Он быстро доказал, что может и действовать решительно, когда это необходимо. Он внимательно выслушал, как три директора восхищались мнением Маккейна о том, что существуют некие surplus people. Детективы, которых Пол пустил по следу, нашли доказательства связи двух из них с Маккейном, после чего он уволил их со словами: «Surplus people – это вы», обвинив в нелояльности, подстрекательстве к нанесению ущерба чужому имуществу и промышленном шпионаже. Впоследствии он нашел еще множество «вражеских агентов» на различных уровнях системы, которых уволил, всех без исключения.

Джон трижды пытался позвонить Урсуле. Первый раз он начал набирать номер, но, набрав код, положил трубку и сказал себе, что она позвонила бы, если бы он для нее что-то значил. Несколько дней спустя он заставил себя набрать номер до конца, но услышал только ее автоответчик и положил трубку, не оставив сообщения: то, чего он хотел, не устраивалось с помощью автоответчика. А когда он попытался позвонить спустя еще несколько дней, не отозвался даже аппарат, раздавались лишь бесконечные тщетные гудки.

Как раз в эти дни одна из секретарш принесла Джону письмо, отличавшееся от обычной деловой корреспонденции.

– Мы сначала подумали, что это одно из тех писем, которые иногда пишут вам дети, – сказала она, – но оно действительно деловое.

– Правда? – удивился Джон и взял в руки конверт.

Как и все письма, ему адресованные, его, конечно же, просветили и вскрыли. Оно все было в переводных картинках, подписано неровно, от руки, но, верно, адресовано мистеру Джону С. Фонтанелли; на нем красовались почтовые марки Филиппинской республики. Отправителем был некий Мануэль Мелгар.

– Кто такой Мануэль Мелгар? – пробормотал Джон и в тот же миг вспомнил. Мальчик. Туай. Панглаван. Который попросил у него взаймы триста долларов.

В конверте было письмо, в котором Мануэль описывал свои первые успехи и неудачи – он купил мотоцикл с коляской и переоборудовал его, спустя два месяца поссорился с мистером Балабаганом, затем нашел другого скупщика рыбы; дело процветало, особенно прибыльной неожиданно оказалась продажа сладостей встречающимся по пути детям. К письму прилагалось фото его усеянного рекламными наклейками мотоцикла, с лучащимся от гордости филиппинцем за рулем, дальше на листке бумаги в клеточку был представлен тщательно разработанный план погашения ссуды в триста долларов. Мануэль по собственному почину выбрал срок пятнадцать лет со ставкой шесть процентов и вышел на месячную выплату в 2 доллара 53 цента. За первое полугодие он прилагал чек на 15 долларов 18 центов.

– Да черт побери, – пробормотал Джон. – Неужели я никогда не смогу потратить свои деньги?

Похоже, Пол не понял волнение Джона. Он пробежал взглядом письмо, спокойно изучил план погашения ссуды, указал на одно из чисел и произнес, потянувшись за калькулятором:

– По-моему, он обсчитался.

– Речь вообще не об этом! – возмутился Джон.

– А о чем же еще? Ты ссудил ему деньги, он их возвращает. Самая нормальная вещь в мире.

– С процентами! – Джон вскочил. – Проклятье, я дал ему деньги, чтобы у него был шанс что-то построить… а теперь я еще на этом и зарабатываю! Чем все это закончится? Я даю людям деньги, они мне их возвращают. Должно же это когда-нибудь закончиться! Иначе когда-нибудь у меня окажутся все деньги, и что потом? Тогда у меня будет весь мир или как? Это же не имеет смысла!

Пол откинулся в кресле и задумчиво посмотрел на него.

– Не думаю, что до этого дойдет. Что тебе когда-нибудь будет принадлежать весь мир, я имею в виду.

– Ты так не думаешь, вот как. Пол, деньги текут ко мне быстрее, чем я успеваю их тратить. Как же все может не прийти когда-нибудь ко мне?

– До сих пор все огромные состояния однажды исчезали.

– До сих пор.

– Если бы все было так просто, как ты думаешь, то весь мир давно принадлежал бы семье Рокфеллеров, если уж не потомкам Фуггеров.

Джон пронзительно вскрикнул:

– А как же? Кто я такой? Я потомок Якоба Фуггера!

– Утверждает некая Урсула Вален. На мой взгляд, ты в первую очередь потомок Франческо Фонтанелли.

– О да! – Джон рухнул в кресло, закрыл рот кулаком и уставился в потолок. Некоторое время царило молчание, нарушаемое щелканьем ручки, которой поигрывал Пол. – А как насчет пророчества?

– А что насчет него? – Голос Пола доносился словно с расстояния в миллион миль.

– Я наследник? Да. Истинный ли я наследник? Нет. Я не могу вернуть людям утраченное будущее. Я понятия не имею, как это сделать. Я даже не знаю, о чем вообще идет речь. – Он шевельнул сложенными руками. – Лоренцо знал бы. Лоренцо был им. Но Маккейн убил его…

– Джон, – произнес Пол.

– Хм…

– Не знаю, стоит ли мне восхищаться божественным провидением, которое позволяет ломать свои планы с такой легкостью, как это сделал Маккейн.

Джон удивленно поднял голову. Пол сидел за своим письменным столом, вертел в руках шариковую ручку и казался несколько раздраженным.

– Что?

– Я считаю все это величайшей чушью, – сказал Пол. – Без разницы, чей ты потомок и какие там у кого были видения. Важно настоящее. Сейчас у тебя на шее состояние и концерн, и ты должен управляться с ними. До чего другого мог бы додуматься твой кузен? Ему было шестнадцать, боже мой! Разве в этом возрасте можно что-то знать о жизни?

– Что в этом возрасте можно знать о жизни? – Джон встал. – Я тебе покажу, что знал о жизни в своем возрасте Лоренцо. – Он бросился в свой офис, перерыл все ящики в поисках обеих частей статьи в школьной газете и их переводов, сделанных им самим, и вернулся с ними к Полу. – Вот. Почитай.

Пол прочел. Читая, он сначала ухмылялся, потом по мере прочтения стал хмурить лоб и наконец произнес:

– Хм…

– Ну? – нетерпеливо поинтересовался Джон. – Гениально, правда?

– Не знаю. Немного напоминает один из этих памфлетов, которые хотят доказать, будто Эйнштейн был неправ, или то, что не может быть верна теория эволюции. Которые вкладывают нам в руки на Таймс-сквер какие-то ненормальные со вшивой бородой и безумным взглядом. – Он отложил листки в сторону, словно в них поселились блохи.

– Почему? – набросился на него Джон. – Скажи мне, что не так. Я читал, проверял. Создание денег работает именно так. Через Центральный банк и через коммерческие банки. Лоренцо не писал об этом, но ведь я знаю игру по своему собственному банку: кто-то вкладывает деньги, чтобы я мог их дать взаймы, и так далее. Так возникает все больше активов, которые считаются деньгами. Ведь все верно?