Время для жизни

— Да? Да я не раз чувствовала, как ты… меня разглядываешь!

— И что в этом такого? — удивленно поднял брови Косов.

— Ты не понимаешь, что ли? — удивилась Тоня.

— Нет… не понимаю. Если ты про библейское: «Не возжелай жены ближнего своего!», так я и не скрывал, что — слаб. Или я где-то делал вид высокоморального человека? Нет, вроде бы. Так что ж тогда? Не всем же быть такими, как Илья — одухотворенными и цельными натурами!

«Если честно сказать — не от мира сего! Это ближе к сути!».

— Оставим Илью! Разговор сейчас о тебе! — отмахнулась Тоня.

— М-да? Ну продолжай тогда…

— Ты… разве не понимаешь, что это… гнусно — спать сначала с одной, а потом — с другой? Причем они — подруги! А то, что они беременны? Как это принимать?

— Тоня, Тоня, Тоня… Ты сейчас рассуждаешь, не как взрослая девушка… Даже — женщина. А как идеалистически настроенная пионерка. Либо белое, либо черное; либо — все, либо — ничего! По-разному в жизни бывает… По-разному. То, что я спал с Лизой, а потом — с Лидой… так это и их решение тоже, не так ли? Они же не дети малые… И их беременность…

Тут Иван повернулся и постучал костяшками по доске топчана, пробормотав: «Чтобы не сглазить! Чтобы у них все было хорошо!».

— Их беременность… это — тоже их решение! Даже больше того — их желание!

— А ты здесь значит… как бычок-осеменитель, да? — скривилась Тоня.

— Да называй как хочешь! — Косова начал раздражать разговор.

— И что же… тебе самому не противно?

— Да что мне может быть противно, Тонечка? Я же спал с двумя красивыми женщинами! Не с мужиками же, право слово! Нет, Тоня! Мне не противно! Более того… Скажу честно — мне было хорошо! Думаю… нет, даже уверен — им было тоже хорошо! Все? Или еще что-нибудь?

Тоня пылала праведным гневом. Щечки горят, грудка взымается…

«Хотя грудка могла бы быть и побольше… Хоть чуток!».

— Ты… Ты — несносен! Ты — невыносим! Гадко это! Гадко!

— Да? Ну — пусть так… Я рад, что Вы с Ильей не такие!

«Илья ее покусал, что ли? Вот что значит… жить с идеалистом, в розовых очках! Писец, испортил девчонку! Не думаю, что она будет с ним счастлива. Хотя… Пусть я ошибаюсь!».

— Тонечка! Я скоро уеду и ничего здесь не будет напоминать обо мне! Ты успокоишься и… В общем — счастья тебе и Илюхе!

К радости Ивана, с Ильей он как-то разминулся. А то и с тем еще… отношения выясняй.

«Вот же… дурацкая фраза — «Выясняют отношения!». Чаще всего употребляется она тогда, когда уже ясно — что все выяснено и выяснять больше нечего, пора бить морду!».

Кира заставляла его менять занятия по какой-то своей, Косову неизвестной схеме. То сегодня с утра — плавание, то — прыжки, то ныряние за мешком с песком. В общем-то, понятно — дает нагрузку на разные группы мышц. Но все равно, систему Косов уяснить не мог.

«Сегодня можно было не ходить… в принципе-то! Понятно же — и дождик с утра заморосил, и ветер такой… явно свежий! В общем, не поплавать, и даже на ялике не позаниматься!».

Но Косов все одно — перся на водный стадион, как лосось на нерест.

— Ой, я думала ты уж сегодня не придешь! Погода-то… не позаниматься сегодня! — Кира была явно рада тому, что он пришел несмотря ни на что.

В комнате медпункта, кроме Киры находилась еще одна молодая женщина в медицинском халате. Вполне себе симпатичная на лицо, а фигуры женщины Иван толком не рассмотрел — за столом сидит и вставать не собирается!

— Да? А Вы чем в такие дни занимаетесь? — поинтересовался Косов.

— Да в общем-то… ничем. Так, бумажки всякие заполняем… сумки санитарные перебираем. От делать нечего! — Кира, положил подбородок на кисти поставленных на стол рук, с улыбкой смотрела на него.

«А ведь она… рада, что он пришел! Точно — рада!».

И, несмотря на доводы разума, теплая волна счастья заполнила его.

Непонятно, сколько они так друг на друга пялились, но тактичное покашливание медсестры заставило Ивана встряхнуться.

— М-да… Кира! Я вот чего хотел спросить… Если Вы не сильно заняты… ну, в смысле — ты не сильно занята… Да. Нельзя ли тебя отпросить… у твоей коллеги? Дело в том, что мне скоро уезжать… Хотя — да, ты же и так об этом знаешь. Чего это я… В-о-о-т… Мне нужно купить кое-что с собой. И ты могла бы… ну… в общем — помочь мне. Составить компанию, да!

Улыбка девушки при упоминании о его отъезде померкла, и она слушала его лепет опустив голову. Потом подняла:

— Да! Познакомься! Это моя коллега — Катя! Катя! Это мой… знакомый, его зовут Иван!

— Да, Катюша! Можно ли отпросить Киру? Ведь все равно — похоже, что дождь сегодня на весь день. А с меня… тортик и… бутылка игристого! Вы пьете игристое вино?

Медсестра Катя все это время сидела молча, только переводила взгляд с Ивана на Киру и назад. И был этот взгляд… как на убогих — с сожалением, и сочувствием.

— Идите уж… Погуляйте. Хотя погода сегодня не прогулочная, — вздохнула медсестра.

— Кир! Тогда я подожду тебя на крыльце, покурю. Хорошо? — повеселел Косов.

Девушка кивнула головой, снова заулыбавшись.

Иван стоял на крыльце, курил. Сквозь тонкое стекло одинарной рамы медпункта донеслось:

— Кир! Ты чего… влюбилась, что ли? Ты как… пыльным мешком ударенная последние дни. Это не мое дело, конечно… Но как же — Сергей? Да и этот… Иван… Сергей-то куда как красивше!

Что ответила Кира, Косов не расслышал за волной накатившей злости:

«Вот же… сука, эта Катя! Вот какое ее дело, а? Сама вон… подкрашенная, и маникюр на руках виден! Тоже небось… от внимания тренеров всяких здесь… не увиливает! А туда же… моралистка хренова!».

Со злостью Косов откинул от себя недокуренную папиросу. Кира вышла на крыльцо тоже — морщась. Но подхватила его под руку, заулыбалась:

— Ну! Куда пойдем? Что тебе купить нужно? Ты хоть сам понимаешь, что тебе нужно?

Косов направился к выходу со стадиона, не выдержав, прошипел:

— Сука! Терпеть не могу… советчиков этих…

— Ты чего, Вань? — опешила Кира, но поняв, засмеялась, — Ты про Катьку, что ли? Да брось! Она сама-то… не образец морали! Мы… знаешь… с Сергеем уже года три как на этот стадионе прописались! Ну — летом! Так вот… Знаешь, как она перед ним задницей крутила? Да и потом… есть у нас парни, которые могут записать ее в свой «актив». Так что… брось даже думать о ней!

— А тебе… неприятностями это не грозит? Еще найдет адрес Сергея, да чиркнет ему письмецо… Так, мол, и так!

Кира помолчала, задумавшись, потом грустно улыбнулась:

— Ты знаешь… а там, наверное… уже — всё! Так что мне… не сказать, что — все равно! Но… У нас в последнее время с Сергеем все как-то… Слушай! Давай не будем об этом, а?

Он вздохнул:

— Давай не будем!

— Ну вот — другое дело! Давай, улыбнись! Хоть погода сегодня и не очень… но погулять-то мы можем. Или зайдем куда-нибудь! — Кира прижалась к его плечу.

В светлом плаще, в косынке, наброшенной на плечи, Кира сегодня казалась постарше своих лет. Такая… молодая, очень красивая женщина! И телесного цвета чулочки на ножках, выглядывающих из-под плаща, и туфли на небольшом каблучке… Иван любовался девушкой, и волей-неволей постоянно улыбался. А под зонтом Киры ему приходилось также прижиматься к ней, постоянно ощущая ее плечо, а иногда и крепкое бедро, когда девушка прижималась к нему, обходя лужи.

— Ну… так куда путь держим! — весело спросила она Косова.

— Ты знаешь… есть одно ателье. Там мой знакомый работает! Так вот… у меня уже был опыт… В общем, там можно найти все, а не только одежду!

«М-да… опыт-то у меня был… в этом ателье! Как бы… какая-нибудь «мышь белая» не ляпнула бы чего, при Кире-то!».

— Это какое ателье? Это… не «Дом моды» который сейчас… случайно? — удивилась красавица.

— Ну… да. А что тебя удивляет?

— Ну так… там же… Там же… очень недешево все. Мы как-то с мамой и… тетей Тамарой, — Кира с подозрением покосилась на Косова, — там бывали. Даже — покупали кое-что… Больше, конечно, тетя Тома покупала…

— О как! А разве эта… княгиня… не уехала с мужем в дали дальние? — насторожился Иван.

— Уехала… в дали дальние, да! Мы же еще в апреле там были. А они уехали уже в мае. Где-то сейчас в Киеве живет княгиня… как ты ее назвал. Да, кстати… Ванечка! А не подскажешь ли… мне просто любопытно! Ты… ну… с Тамарой… не?

— Вот еще! За кого ты меня принимаешь? — почти искренне возмутился Косов.

— Я тебя, Ваня, принимаю за того, кто ты и есть на самом деле! За кобеля блудливого я тебя принимаю! А Тамара… она… та еще фифа!

— Не-не-не… Я может… и кобель блудливый, но… я ее тогда испугался! Вот честно-честно! Она как… змея такая — красивая, но смертельно опасная. Ну — мне так тогда показалось…, - постарался откреститься попаданец.

Кира хмыкнула, внимательно посмотрела на него:

— Да-а-а? Ну не знаю, не знаю… Так-то она… и правда — красивая! А ты ж у нас… морально нестойкий, мог «запасть» на даму!

— Нет! Вот сейчас — как на духу — нет! Мне тогда Зиночка взор застилала! — Косов постарался быть максимально убедительным.

— Да? А сейчас вот — честно! Скучаешь по Зине? — Кира прижалась к его плечу и заглядывала в глаза.

— Скучаю ли я? Ну-у-у… как тебе сказать… Зина, она, конечно, красивая… И веселая! А уж…, - тут Иван опомнился и поперхнулся.

«Не хватало еще ляпнуть, что и в постели Зиночка была — огонь!».

Кира расхохоталась, ткнула его кулачком в бок:

— Ой, да знаю я все! У Зины никогда эти тайны не держались! А мы, все-таки, подружки с ней! Так что… все я знаю.

— М-да? — озадачился Косов, — и что… тебя это нигде… не скребет… внутри?

Кира задумалась, вздохнула:

— Честно? Скребет! Еще как… Как дала бы тебе по башке! Вот прямо со всего маху — да по наглой, белобрысой морде! Только это же в прошлом, так ведь?

Он помолчал, потом вздохнул:

— Кир! Мне же уезжать через пару недель…

Она насупилась:

— Косов! Вот что ты за скотина, а? Ну что за дурак? Зачем ты сейчас… Или ты думаешь, я не помню?

Помолчали, вышагивая по тротуару.

— Только… Вань! Омск — он же совсем недалеко, да? И адрес я тебе свой запишу!

— Хорошо…

Похоже, эта девушка не могла долго грустить. Потому как уже через несколько минут, стала весело поглядывать на Косова, помахивая сумочкой в левой руке.

— Слушай… а давай и правда куда-нибудь зайдем? Кофе выпьем… может — пирожное какое, а?

— А я не против! — весело кивнула она.

В уже знакомом ресторане, который только что открылся, зал был полностью пустым.

— Молодые люди! К сожалению, мы только открылись и особого разнообразия сейчас предложить не можем, — с ходу «разочаровал» их официант.

— М-да? Ну… просто кофе есть? Или чай? Что-то из выпечки? Может быть — просто бутерброды? — сморщился Косов.

— Ну-у-у… посмотреть могу. Кофе — это вряд ли, сразу говорю! Чай… бутерброды. Какие бутерброды желаете? — официант был явно не рад такому раннему визиту.

— А давайте… ну хоть с колбасой, если уж у Вас семги и буженины нет, — начал сердиться Иван.

— Ну почему же нет… Как раз-таки и семга, и буженина есть! — гордо заявил работник элитной точки общепита.

— Ладно! Давайте Ваши бутерброды! Надеюсь, буженина еще не позеленела от старости, и семга не почернела от горя? Уважаемый! Давайте так! Вы организуете нам нормальный… я подчеркиваю — нормальный перекус! И Ваши чаевые Вас приятно удивят! — «Вот еще… приходится тут выпендриваться! Перед Кирой неудобно!».