Время для жизни

— А разве тебе, как медику, не нужно постоянно сидеть где-то в одном месте, ну… на всякий случай… солнечный удар там… утопление? — удивился Косов.

— Типун тебе на язык — утопление! Вот скажешь тоже… Да и нас же здесь двое, медиков. Договорюсь с напарницей, буду до обеда с тобой заниматься… Сейчас зайдем в медпункт, я переоденусь сразу, чтобы потом не бегать, и пойдем.

«Переоденется… это она в купальнике будет, что ли? Хотя… а чего ты ждал? Что она в полушубке тут ходит?» — пресек нарождающуюся в себе панику Косов.

Как и ожидалось, Кира вышла из домика медпункта в купальнике. Уже знакомом Ивану — сплошном. Она шла, объясняя ему, где что находится, а тот старательно отводил взгляд от девушки.

«Да нет… вовсе она на бодибилдерш будущего не похожа! Никаких гипертрофированных мышц, ни тебе широчайших спины, ни трицепсов, ни мощных, более подобающих лошадям бедер. Но… широкие бедра, крепкие полные ноги, с явно видимыми мышцами, довольно тонкая талия. Высокая грудь… Так… на хрен, на хрен! Увлекся, и вот уже в штанах что-то отчетливо зашевелилось!».

Он поневоле чуть обогнал девушку, чтобы не видеть ее впереди себя.

— Иван! Ты куда побежал-то? Нам вот сюда! — Кира показала ему на мостки на боны.

— Смотри! Внутренняя длина затона — около двухсот метров. Это как раз дистанция для сдачи зачета. Ну — если туда-сюда сплавать. Ты сейчас как, в настроении устроить пробный заплыв? Хотя нет… много будет! Давай для начала — в одну сторону, согласен?

Не дожидаясь его ответа, девушка прошла дальше по бонам.

— Вот отсюда! До обеда, а точнее — часов до трех народа будет немного. Ни нам никто не помешает, ни мы — никому! Ну же… давай, раздевайся!

Косов чуть успокоился и уселся на настил:

— Давай я сначала покурю. Любая работа должна начинаться с хорошего перекура! — предложил он.

Кира хмыкнула:

— Это такой принцип лентяя? Ну ладно, кури! — и уселась на настил рядом.

Косов, не торопясь закурил, с удовольствием затягиваясь и подставляя лицо легкому ветерку от реки:

— Хорошо здесь! Сейчас бы не тренироваться, а просто — отдохнуть, покупаться в свое удовольствие, позагорать!

Кира засмеялась:

— Да, хорошо бы! А загорать… я и так уже загорела. Скоро как негритянка буду. Мама уже смеется надо мной, подшучивает!

Иван покосился на ножки собеседницы:

«Да! Точно — смуглая, почти бронзовая от загара!».

Трикотажный купальник очень плотно обтягивал в некоторых местах тело девушки, и Косову пришлось усилием воли отвести взгляд.

«Ладно! Сиди, не сиди — а начинать когда-то надо!».

Отбросил гильзу папиросы в воду реки, на что Кира покосилась неодобрительно, быстро разделся до трусов.

— Смотри-ка! А ты… ничего так подкачался! И в плечах раздался! Тебе — идет! Только вот — бледный, как поганка! — засмеялась Кира, потом подошла ближе и удивленно протянула:

— А ты что — подрос, что ли? Был же ниже… вроде бы?

Не глядя на ее лицо, Иван пробурчал:

— Я еще… росту! Мужчины, я читал, до двадцати пяти лет могут расти!

Кира стояла совсем рядом, почти вплотную. И он чувствовал ее запах — запах здорового женского тела, с чуть слышимым привкусом каких-то цветочных духов или мыла. Даже чуть слышимый запах женского пота ощущался — терпкий, чуть горьковатый и такой будоражащий! Казалось, что кожей лица он даже ощущает ее дыхание!

— Куда плыть-то? — каркающим голосом сбил он наваждение.

— Что? Ах, да… плыть. Вон, видишь — лесенка из воды, которая ближе к углу причала? Вот на нее и держи!

Иван чуть отстранился от Киры, обошел ее, присел и зачерпнув руками воду, обмылся — грудь, ноги, лицо. Плеснул и на голову.

«Ух! Хорошо-то как!».

И потом с плеском вошел в воду.

«М-да… погорячился я что-то. Метров тут… семьдесят-восемьдесят. А у меня уже… что-то руки одеревенели и ноги… как чугунные! Вроде же и плавал уже нынче… и не раз! Но… нагрузки при плавании мышцами еще не усвоены!».

Примерно на середине пути, он заметил сбоку от себя плывущую Киру. Девушка, сначала отпустив его подальше, уже догнала и сейчас плыла неподалеку.

«Мля… ты тонуть еще затей тут, придурок! Вот будет… позорище! А ведь эта Викинг-Барби вытянет меня, точно — вытянет! Как она вон… легко рассекает воду! Касатка… сраная!».

Косов злился прежде всего на себя. Но что уж тут поделать — если есть рядом на кого можно позлиться… Это же лучше, чем злиться на себя, не так ли?

Как Кира обогнала его, он не увидел, только подплыв… на морально-волевых… к стенке и лесенке из воды, увидел протянутую сверху руку. Посмотрел на Киру, сквозь стекающую с волос воду, зло помотал головой, и, шипя, стал вытягивать себя наверх.

«Надеюсь, ей не видно, как у меня руки… и ноги трясутся?».

— Ф-ф-у-у-х-х! — он плюхнулся на настил площадки, на девушку — не глядел вовсе.

— Ну-у-у… в общем-то — неплохо! Я, честно говоря, ожидала худшего! — негромко сказала Кира.

— Ага… не утонул! — хрипя, с сарказмом, ответил Иван.

— Да ладно тебе! Половина мужиков бы эту дистанцию не осилила! — немного возмутилась Кира, — Так что… нечего самоедством заниматься! Давай, отдыхай. А то нам еще назад плыть!

И увидев ошеломленное лицо Косова, засмеялась:

— Одежда-то твоя — там!

— Я бы и вокруг обойти… не постеснялся!

— Э нет! Это ты брось! Я тебя сделаю пловцом! Ты согласился? Согласился! А я пообещала с тобой позаниматься. А я, как комсомолка, слов на ветер бросать не привыкла!

Звон в ушах и голове постепенно стихал, дыхание выравнивалось, казалось уже, что жизнь продолжается. Только вот о необходимости плыть назад Косов старался не думать.

— У тебя мышцы забились. Давай разомну! — предложила Кира, и не дожидаясь согласия Ивана, стала разминать ему икры, потом бедра, а потом — руки.

Делала это она… очень энергично, мягко говоря. И Косову оставалось только шипеть сквозь зубы и прикусывать губы.

— А ну — встань! Встань, кому говорю! Вот! Разомнись, руками помаши, ногами. Корпусом поработай!

Косову оставалось только подчиниться.

— Ну что? Назад? Только не торопись, не выкладывайся! Сейчас — просто тренировка, не забывай! А то ты в прошлый раз сразу так «вчистил», вот и выдохся. Давай рядом, размерено. Ну — готов? Пошел!

Вылезти на боны сам он не смог. Кира выволокла. Стыдно…

Они лежали рядом, отдыхая. Только Косов сомневался, что ей нужен этот вот отдых.

— Вань… Тебе привет! — негромко сказала девушка.

— М-да? От кого?

— От Зины… Она приезжала недавно. Почти три недели у нас жила.

— Вот как?

— Угу… Я ее спросила — с Иваном встретится не хочешь? А она… нет, говорит. Смеется — могу, говорит, не удержаться. А я сейчас почти замужняя женщина, мне это не к лицу. Вот…

— Спасибо… За привет! Зина… она молодец! Я и правда хотел бы, чтобы у нее все было хорошо!

— Кобель ты, Ваня…

— А тут даже спорить не буду. Что же делать, если Вы, девушки, такие красивые!

— И ты так всех… под одну гребенку?

— Вовсе нет! В каждой есть своя… изюминка! А вот к некоторым…, - Косов со вздохом приподнялся и сел, доставая папиросы из кармана одежды, — К некоторым даже приближаться опасно!

Покосился на ножки… и выше! лежавшей рядом на животе Киры.

— Это почему же? Что в этих… некоторых… такого страшного? — смеясь глазами, спросила она.

— Не страшного… Опасно — я сказал. А опасно… потому, что… как в омут головой! А рассудка лишаться… не хочется! — с удовольствием затянулся и выпустил дым.

— Дурак же ты, Косов! — девушка легко вскочила на ноги, — Пошли… будем ялик тебе выбирать! Сейчас пойдем в буфет, перекусим. Потом — пройдемся разок по гребной дистанции, и на сегодня — все. Пойдешь отдыхать… к тем, которые неопасны!

«Ну и чего она разозлилась так?».

Он подождал, пока Кира переоденется в медпункте, потом они перекусили в буфете водного стадиона.

— Не надо так резко! Не надо, я тебе говорю! Плавнее, плавнее… Сначала привыкни к лодке, к веслам. Дистанцию пойми. Вон, поглядывай искоса, как держаться нужно, расстояние от бонов, а потом от берега запоминай. Тут у тебя кормового не будет, рулить некому! И самому головой крутить тоже — особо некогда! Так что — только на память. А то — либо на реку выкатишься, либо в берег упрешься.

Кира, сидя на кормовой банке ялика, командовала, объясняла. А он то греб, стараясь это делать плавнее, то поглядывал по сторонам, запоминая расстояния.

«От бакена, до бакена… Там — разворот и назад! Вроде бы и немного, но — два километра вниз по течению, и, что гораздо хуже — два километра вверх по течению. И пусть течение тут, в излучине, ближе к затону, очень небольшое… Но оно все же — есть! И это — ни хрена не айс!».

Они проходили дистанцию несколько раз. Уже и плечи затекать начали, про спину Косов старался не думать. Возвращаясь к бонам, Кира командовала ему развернуться, а когда он поворачивался к ней спиной, разминала ему спину и плечи. Мяла жестко, больно…

И снова — и-э-х-х… и-э-х-х…

— И-и-и — раз! И-и-и — раз! Молодец! Уже куда как лучше! И плавно, и четко! Хорошо идешь!

«Ага… и голые коленки Киры перед носом! Да куда там — коленки! Ноги… голые — прямо до самого… паха!».

После обеда Кира снова переоделась, и на ней теперь были спортивные трусы, по типу — мужские «семейники», и такая же майка-алкоголичка.

«Ну нет сейчас всей этой спортивной формы будущего! Нету!».

И вот… в процессе занятий… Косову приходилось лицезреть стати спортсменки, комсомолки и просто — красавицы! А места в ялике было очень немного, очень! Он же — одноместный, не рассчитан на парные катания по водной глади!

Вот и приходится Ивану, при заносе весел назад, практически упираться носом в такой красивый, комсомольский бюст.

— Так… поворот! Не упирайся ты так веслом — еще ялик перевернешь! Все… сейчас к бонам… и тренировка окончена! Вань! Если ты сейчас все правильно сделаешь… я даже разрешу тебе мою коленку погладить! — засмеялась Кира, — А может и чуть повыше!

«Вот же… стервь!».

К бонам Иван причалил, будучи мокрым от пота. Подхватив ладошкой воды из-за борта, умылся, потом обильно полил на голову.

— Все-таки — молодец! Неплохо для первого раза! — Кира оперлась ему на плечо и ловко выпрыгнула на настил.

— Так… а это…, - протянул Косов.

— Что? — повернулась девушка.

— Ну… коленку погладить… и даже — выше?

— Да? Ну не знаю… ты же там… как ты говоришь — «налажал»! Если бы меня не было — выкатился бы на реку, да прямо — под лихтер! Так что… не получишь, Ваня! — засмеялась хитрая.

— Тьфу ты! Везде обман! — Иван прицелился и послал веслом хорошую порцию воды, попал хорошо — на майку и на трусы, — Вот так-то!

Кира взвизгнула, потом расхохоталась. Укоризненно покачав головой, спросила:

— Ну и как мне сейчас идти мимо людей? У меня же… все «в облипку!».

— Будешь знать, как обманывать!

«Ага… а подгорел я в тот раз! Пусть и не сильно, но подгорел. Вроде бы уже и успел загореть немного, когда купался на реке… Но так-то понятно — часа полтора-два в тот раз гоняла меня Кира на этом ялике. И солнышко изрядно припекало, а он — в одних трусах веслами махал. Балбес! Ох и ругалась тогда Завадская на него, намазывая его спину какой-то толи простоквашей, толи сывороткой. И воняла она, эта жидкость, не очень приятно. Пришлось перед тем, как в койку к Лене прыгнуть, обмыться в ванной, а то — неудобно было перед женщиной!».