Время для жизни

Иван показал, как должен быть размещен нож в ножнах.

Юзик пожевал губами:

— Ну что ж… это не будет сложно! Что-то еще?

— Да… у Вас есть спец… нужно зачернить клинок и вот этот… набалдашник, на рукояти!

— Х-м-м… а зачем?

— Это несет две функции: первая — черненный клинок не так поддается ржавчине; вторая — клинок не отсвечивает там, где не надо!

— Ну-у-у… Логика в Вашим словах есть… Только нужно время. Да и… подороже это будет стоить!

Сговорились на трехстах пятидесяти рублях. И что за ножом Иван зайдет через неделю. Остальные деньги Юзик выдал ему наличными, причем… зараза такая! Старыми потертыми купюрами!

— Слушайте… Ну это как-то… Вы бы мне еще медью отдали! — кривился Косов.

— Молодой человек! Не говорите мне, что Вы эти деньги зашьете в матрас, и что… дескать, они будут Вам неприятно пахнуть! Сами же знаете — что через неделю-две у Вас от них ничего не останется!

— А Вы почем знаете?

— Ай! Не трепите мне нерьвы! А то Юзик не был таким молодым поцем, как Вы сейчас! Все, молодой человек! Вы меня задерживаете!

«Деньги, деньги, дребеденьги,

Позабыв покой и лень,

Делай деньги, делай деньги,

А остальное все дребедень,

А остальное все дребебедень!»

«А шо делать? Шо делать?! Остается только напевать… Вот куда мне деть эту кучу… ну — по нынешним временам! Денях… Больше тридцати тысяч — не комар чихнул! И куда? Везти с собой в Омск? А там куда они мне? Подозреваю, что первый курс даже в «увал»-то не пускают. Да и в увольнении — куда их там тратить? На девочек? Ну — это да! Но… как показывает практика… точнее — показывала, в той еще жизни, в училище — увольнение — на четыре часа, ну — край — на полдня! И куда пойдешь в это время? Киношка… Погулять по городу. В горсад сходить. Что еще? Да не думаю, что сейчас в Омске, да и в любом другом городе Союза — масса развлечений имеется! И что? Ну… познакомился ты с девчонками… Хотя практика показывает, что в плане секса знакомиться следует с молодыми женщинами, а не девчонками. Те, что повзрослее — они в этом деле уже что-то понимают, без излишнего романтизма и розовых соплей! Ну и даже так — ну ресторан там… Ага! А рестораны — в центре города, а в этом центре — патрули! Да и в курсантской форме по «кабакам» ходить — так себе затея! Значит… значит «гражданка» все же — нужна! Сделать ревизию вещам… Зимнее — вряд ли стоит брать! Да и где их хранить, эти вещи? В каптерке? Ага, ага… кто-то их там у меня, у салаги-первокурсника примет! А потом — выдаст, чтобы в «увал» сбегать… Нет, так-то… найти квартиру, чтобы хранить там «граждань» — не вопрос, но — не сразу, далеко не сразу! Там сначала… летний лагерь, потом — «КМБ», потом — в училище нарядами, да хозработами — «заипут»! Первые полгода — точно ничего не светит!

М-да… Ладно! Что там поводу денег? Как пишут в книжках для попаданцев… точнее — писали! Сейчас этих книг пока нет. Так вот… что делает чел, попавший в прошлое, и вдруг заимевший кучу денег? Он их тратит на «богоугодные» дела! Ну там… в детский дом перечисляет! Как Юра Деточкин! Ага… Представляю, прихожу я сейчас на почтамт и говорю — «А ну-ка, девушка, перегоните-ка эти вот тридцать тысяч детскому дому!». Обыденное явление, да? Каждый день стоит очередь граждан, желающих перечислить в детские дома такую кучу денег! И чего сделает удивленная девушка… ну или — тетенька на почтамте? Да милицию вызовет! Случай неординарный, и еще — откуда у молодого человека такие деньги? Да и, скорее всего, на почте стоит такой «сторожок» на перечисления такого типа! А потом — вопросы… «У Шпака — магнитофон, у посла — медальон!».

А еще… скорее всего и документы попросят, когда приду с таким на почту!

Но! Но даже — представим! Все прошло нормально, девушка-тетенька оказалась не из любопытных и оформила перевод в ближайший детский дом. Ага! А детдом, как госучреждение, работает в основном по «безналу». И тут такая кучка «денях» — вздынь! Приходит на адрес! И что думает директор этого дома… или — бухгалтер его же? А думают эти люди — «Это чего такое?!». Радуются, говорите? Ну — не знаю, не знаю… может и обрадуются, что нашелся «лох», который им так денежку «заслал»! Тишком снимают денежку, «пилят» ее в тишине, и остаются довольными — «Ваня! Шлите еще!».

А скорее всего — директор с бухгалтером бегут наперегонки в «энкавэдэ» и пишут заявление — «Ни при чем мы, родненькие!». А «родненькие» начинают интересоваться — «Это чего это у нас такое, кто у нас такой тут красивый и добрый? А где взял деньги, щедрый? Из тумбочки, говоришь? А ну-ка, показывай, где та тумбочка!».

И становится красивому и доброму — очень грустно!

Так что… не — так-то не жалко! Денег, в смысле! А вот себя — жалко… от возможных последствий! Не… не буду я так делать! Что-то, конечно, возьму с собой — расширить горизонт возможностей, так сказать! А остальные?

В Сберкассу отнести? На свой счет положить, куда деньги из филармонии капают? Ну… примерно тоже самое — что по почте в детский дом отдать! Все перечисления из филармонии — они абсолютно прозрачны и понятны. А тут вдруг — такое поступление наличкой? Опять может вызвать вопросы… у компетентных органов.

Фатьме отдать? Ну… какую-то часть — да! Завадской и Ритке? Тоже! Но не все же? Нет? Или да? Пром-б-л-е-е-ма… мать ее за ногу! Савоське в рост отдать? Ага… А я найду потом этого Савоську? Нет, не потому, что он сбежит. Думаю — у этого старого черта денежек побольше заныкано. Но… бизнес у него такой… за чертой закона и вполне может «Штехель», после очередного «гешефта», поехать лет на несколько — Колыму осваивать! Вот — то ж!

Ладно… часть — Фатьме, часть — Завадской и Ритке… Остальные — с собой! У меня же в ранце, в верхнем клапане, есть потайной такой карман? Вот пусть там и соблюдаются!

Эх! Хреново без карточки… в смысле — банковской! Да еще проблема — как мне объяснили в сберкассе — деньги с филармонии идут на счет сберкнижки, заведенный в Красно-Сибирске. И я не смогу снять хоть сколько-то с этой сберкнижки в Омске! Вроде банк один, а книжка обслуживается только там, где заведена! Пичалька! И дорожных чеков — нетути! Вот же… тоталитарный «совок», сколько препон для финансово-состоятельного человека!

Ладно… поживем — увидим!».

Все эти мысли… все эти «думы окаянныя!» крутились в голове Косова, пока тело было занято другим. Тело занималось греблей! Нет — именно греблей! А не тем, что короче на две первые буквы!

Все-таки Иван приплелся, как и обещал Кире, на водный стадион. Водный стадион — здесь и сейчас, это такая заводь реки Оби, на ее излучине, в черте города. Изрядная такая заводь — в длину как бы не больше километра! А еще эта заводь отгорожена от основного русла реки бонами, поставленными на якоря. Боны бревенчатые, длиннющие, чуть не на всю эту заводь. Довольно широкие — почти два метра в ширину, накрытые сверху по бревнам дощатым настилом, выгоревшим на солнце и днем нагревающимся чуть не до горяча! Очень классно «наплюхавшись» в воде, завалиться на эти горячие доски и млеть так — кайф! Что множество людей и делает, кстати!

Еще на этом стадионе, по берегу, есть много различных построек — административные, служебные, какие-то склады, эллинги. Есть и вышки спасателей, и вышки для прыжков в воду, и даже зрительские трибуны — ну это вдоль берега!

Вот сюда-то Косов и приплелся как на голгофу несколько дней назад. Почему как на Голгофу? Да потому что видеть Киру для него — по-прежнему… тяжко! Все-таки что-то это тело к этой девушке испытывает! Интересно… это тело — к ней «испытывает», или все же — весь он? Разумом-то понятно, что — «ни-з-з-я!», а вот тело… реагирует вполне так резво, и даже — чересчур! Нет! Не ядреной, молодецкой эрекцией. Хотя… и это тоже присутствует! И ядреная, и молодецкая! А вот с психикой нужно что-то делать. Когда эта красавица комсомолка рядом — аж дух захватывает, в голове шум и непонятные волны плещутся, и неясное томление в груди! И язык становится… ватным, мягким. Аж противно, чес-слово! И речь невнятная… заплетающаяся.

Когда этак — недолго, да в присутствие посторонних — еще ничего, а вот если они остаются наедине… Там все — очень плохо!

Спрашивается — а зачем пришел? Да хрен его знает! Вот прямо тянет его к ней, к этой… красотке! Уже и отговорку себе придумал — «ну обещал же прийти, чё!». И даже — продолжение этой отговорки есть — «Силу воли закаливаю!». Только вот… что-то не очень-то получается! Лучше бы вообще ее не видеть! Вот — жил же сколько-то времени без нее? И что — неплохо же жил! И женщины-девушки у него такие, что просто — у-у-х! А вот нет же… получается, что частенько вспоминал о ней. Гнал эти мысли, гнал… Но — вспоминал!

Кира встретила его на крыльце административного корпуса. В светлых летних парусиновых туфлях, довольно невзрачных серых свободных штанах, какие многими здесь используются вместо спортивных, в облегающей светлой футболке с коротким рукавом, верх которой, под горло — на шнуровке, и с эмблемой и надписью на высокой красивой груди — «ЦДКА».

— Пришел? Молодец! А я уже думала — сдрейфишь! — и засмеялась.

А у него — как колокольчики в голове от ее смеха!

— Привет! Скажешь тоже — сдрейфишь! — пробурчал Косов, — Мужик сказал — мужик сделал! Чё дрейфить-то?

— Да? — девушка с загадочной улыбкой посмотрела не него, снова рассмеялась, — Ну, давай свой зачетную книжку, посмотрим, что у тебя по водным дисциплинам!

Он разглядывал ее, пока она, «угукая», листала его «зачетку», и поймал себя на мысли, что его губы расплылись в дурацкой счастливой улыбке.

«Как даун, мля! Еще слюну пусти, идиот!» — разозлился на себя Иван и перевел взгляд на вышку, с которой, под управлением какого-то парня, прыгали сейчас ребятишки.

— Ну так… понятно все с тобой! — Кира тряхнула волосами и вернула ему «зачетку», — Смотри! Тебе нужно сдать греблю на шлюпке, плавание, и нырок, а также — прыжок с вышки! Даже не знаю… времени остается очень не много. Конечно, можно упереться, заниматься очень плотно и постараться сдать все это вместе и сразу. Но… не думаю, что это возможно. Здесь нужно месяца два, а то и три очень ответственно тренироваться! У тебя как сейчас со временем?

— Нормально у меня со временем! Я уволился, времени поэтому — много! — продолжая смотреть на ныряльщиков, ответил Косов.

— Да? — обрадовалась девушка, — Ну… тогда можно попробовать! Смотри… я здесь с девяти часов утра, каждый день! И могу задерживаться… допоздна.

Девушка засмеялась:

— Если пообещаешь меня провожать по вечерам! Не испугаешься?

Иван с раздражением перевел на нее взгляд:

— А ты? Ты не испугаешься? А то — Сирожа ата-та Кирочке сделает!

— Не сделает. Потому как Сережа уехал… Почти месяц назад уехал в училище, в Саратов, — сказала она об этом спокойно, но отведя взгляд от Косова.

— Ага…, - протянул Косов.

— Слушай… вот как ты можешь, а? Это вот — «ага» так пошло сказать? — девушка возмутилась.

— Да я ничего такого и не имел в виду. Ну уехал… и уехал, мне-то чего? Это тебе переживать надо!

— Ладно! Давай сменим тему? — примирительно протянула Кира.

— Давай…

— Так… сейчас мы пройдем, и я тебе все покажу, где, что и как! До обеда я обычно свободна, а потом — кружки и секции начинаются. То есть — после обеда будешь заниматься самостоятельно.