Закутки дальних дорог

— Пока не помрешь, — со смешком заверил старый приятель.

— Ладно, пес с тобой, — проворчал Дорин. — Так ты на этом железном корыте лямку тянешь? И чего ты на нем забыл?

— А что я еще могу делать? — вскинул брови Лунг. — В дальнем поиске мы. Как и ты. Напоролись вот на земляков нашего капитана, подмогли им чуток. Мужики впервые в Миросплетение угодили, назад им не выбраться, деваться некуда. Тоже бродяги и контрабандисты. Захотят, с нами полетят. Не захотят — ну кто им доктор? Координаты Махорума дадим, пусть сами туда ковыляют, на их допотопном корыте это месяц, не меньше.

— Странные корабли. Никогда не видал таких закрытых, да еще и без парусов.

— А им парусники дикими кажутся. Ладно, ты ничего интересного в этой системе не находил?

— В этой нет, а вот в соседней странная штука, на тележное колесо здоровенное похожая, вокруг второй луны третьей планеты вертится, — не стал скрывать Дорин. — Хрен знает, что оно такое, но подлететь близко я не смог, что-то невидимое мешает. Маги мои руками разводят, говорят, что ничего магического там нет. Я покрутился там, покрутился, да и плюнул. В другую сторону полетел и вас встретил.

— Орбитальная станция, похоже, — вмешался в их разговор еще кто-то. — Надо туда наведаться после того, как эту систему осмотрим. Лунг, заканчивай разговор, пора делом заниматься.

— А можно с вами полететь? — набрался смелости Дорин.

— Боюсь, ты за нами не угонишься, — вздохнул Лунг, — наш кораблик очень быстрый.

— Можно галеон в пространственный карман взять, — предложила Намитоя. — Он у нас вместительный, десяток таких влезут, сам Кериан зачаровывал.

— Это Атарийский, что ли? — оживился Дорин. — Он чего, тоже с вами?

— Ага, — кивнул Лунг. — Но не на этом корабле. С нами еще и Кург с его сорвиголовами, и Лори Сангин вместе со всей командой. Только гляди, мы все кровную вассальную клятву принесли.

— Это кому же? — растерялся старый бродяга.

— Страннику, — вместо своего капитана ответила Кассия, покосившись перед тем на Костю, и тот согласно кивнул, разрешая, убежденные бродяги на «Петрограде» были нужны, полковник фон Бревен велел по возможности искать и нанимать их. — Высокой линии, а какой именно, прости уж, не скажу.

— Привет, змеюка! — поприветствовал яростно зашипевшую женщину Дорин. — Да не шипи ты! А Страннику я бы и сам поклялся. Коли не брешешь. Слыхал, что возле них нашему брату, бродягам, всегда хорошо.

— Так оно и есть, — подтвердил Лунг. — Значит, готов клятву дать?

— А то! Я ж не дурак, чтобы от такого отказываться!

— Вот и ладно, лети ближе, совместим магосферы, перейдете в наш ангар, там и клятву дадите, а потом твою «Бегущую» в карман спрячем. Жить придется по трое-четверо в каютах, ну да в тесноте, но не в обиде.

Иван Гумбольт молча слушал разговор, который, явно специально для него и его экипажа, переводили на русский, изначально говорили на другом языке, и мрачно размышлял. То, что их судно оказалось неведомо где, стало ясно чуть ли не в первые минуты после перемещения через чертову туманность, куда он сдуру сунулся, пытаясь уйти от толпы онгов. И зачем только двинулись в обход, ведь контрабанду уже разгрузили, патрулю не к чему было бы придраться? Трудно сказать. По привычке, наверное. Зато теперь оказались в такой заднице, как никогда. Благо, хоть семья на борту, как чувствовал, уговорил жену с сыном лететь вместе, они не хотели, думали взять билеты на пассажирский лайнер до Беты Кассиопеи — Сашка, сын, решил поступать в Таваронский университет на конструктора гипердвигателей. А остальные члены крохотного экипажа контрабандистского корабля родных не имели, безродные бродяги и сорвиголовы.

— Что думаешь, Лена? — хмуро спросил он у стоявшей за спиной жены.

— А что тут думать? — грустно вздохнула она. — Раз домой не вернуться, то надо устраиваться здесь. Сашке учиться надо. Нам повезло, что здесь земляков встретили, а ты представь, что нет. Добили бы онгов последних, потом огляделись, а мы непонятно где. Полетели бы от системы к системе, а топлива ведь не так много. Хорошо, если бы добрались до населенной планеты. А если нет? Что тогда? Помирать бы пришлось...

Не признать правоту жены Иван не мог, но что делать никак не мог решить. Впрочем, стоило посоветоваться с Михалычем, он мужик опытный, жизнью битый, осторожный. И повернулся к боцману, который был одновременно и шкипером, и суперкарго, и еще много кем. Выглядел он очень колоритно, напоминая надбровными дугами и крохотными с желтизной глазками неандертальца. Да и в плечах имел косую сажень. При этом немалого ума был человек.

— Дело твоя баба говорит, Яныч, — пробурчал боцман. — Повезло нам сильно, что на земель наших здесь напоролись. Хоть по-русски балакают. Но базарить надо будет потом не с этим пацаном Костей, а с полковником их, чую, мужик толковый и жизнью битый, с ним договориться можно будет. Токо долететь надобно, а топлива у нас тьфу и немножко. На десяток прыжков хватит, и кранты. Так что вызывай снова «Бродягу» и говори, что мы с ними, только про топливо не забудь сказать.

— Так связь и не прерывалась, — пожал плечами капитан. — Они там своими делами пока заняты.

Михалыч скептически вздернул бровь и покосился на инженера, Юрия Ростина, по прозвищу Удав, спокойного, как этот самый удав, длинного и худого мужчину лет сорока пяти. Его ничего и никогда не могло вывести из равнодушного, полусонного состояния. Лицо всегда выглядело унылым и постным. Чувства юмора Удав не имел по определению, и на безобидную шутку мог смертельно обидеться.

— Прав Михалыч, — раздраженно проскрипел инженер. — В одиночку мы тут загнемся на хрен. Ни законов местных ни знаем, ни денег не имеем. Все, что дома накопили, тут ничего не стоит. Так что...

— Я тоже так думаю, — гулкий бас последнего члена экипажа «Гумбольта», навигатора, кока и врача, Сергея Петровича Аникина, которого обычно звали просто Доктор, заставил всех вздрогнуть. — Понимаю, что боязно доверять незнамо кому, но выбора у нас нет. Система неизвестная, расположение звезд — вообще кошмар. Ты когда-нибудь и где-нибудь такую их плотность видал, капитан?

— Не видал, — вынужден был признать Иван. — Ладно, тогда так и решим.

— Эх, пилот-то у них — девка-огонь, — мечтательно вздохнул Михалыч. — Я бы ей вдул!

Оказывается, их разговор без внимания не оставался, поскольку буквально через несколько секунд из динамиков прозвучал насмешливый голос Гатхи:

— Ну так приходи, когда я корабль в гипер загоню, в мою каюту, вдуешь. Главное, чтоб тебя надолго хватило, а то понты кидать вы все горазды, а как до дела дойдет — три минуты, и все, спекся.

— Э-э-э... — побагровел боцман, его так еще никто из женщин не опускал. — Приду. Поглядишь.

— Так, своими личными делами будете заниматься позже! — вмешался Костя. — Что вы решили, капитан?

— С вами пойдем, конечно, — ответил Иван. — Только у нас топлива кот наплакал, мы возвращались из рейса домой...

— Значит, придется ваш корабль тоже загрузить в пространственный карман, а экипаж перейдет на «Бродягу», — констатировал десантник. — Сколько вас?

— Шестеро.

— Ясно, вместе с экипажем «Бегущей» тридцать четыре человека, — подсчитал Костя. — Кают свободных маловато, значит, как уже гооврилось, поселим по три-четыре человека в каждую. Можно, правда, еще в трюме жилые блоки развернуть, на складе они есть.

— По три-четыре человека? — хохотнул Иван. — Не проблема, мы в одном крохотном кубрике вшестером теснимся, и ничего.

— Вот и хорошо, — кивнул десантник. — Одно только, придется принести клятву о непричинении вреда. И не смейтесь, здесь существует магия, да-да, сказочная магия. И клятвы при ее использовании превращаются в нерушимые.

— Надо, так дадим, — пожал плечами капитан, не особо поверивший в слова собеседника.

Вскоре экипаж на своем единственном раздолбанном челноке покинул «Гумбольт» и уже с борта «Бродяги» наблюдал, как их корабль, при приближении к нему фрегата, вдруг начал резко уменьшаться в размерах, а затем был втянут в какой-то трюм. То же самое произошло перед тем с парусником под названием «Бегущая».

Оказавшись в кают-компании «Бродяги», контрабандисты для начала прочли клятву, данную им на плотных картонках, и очень удивились, когда по окончании сего действа в воздухе неподалеку возникло подобие полупрозрачной печати, которая впиталась им в руки. Это значило, что Костя сказал правду, и мысли о возможности что-либо выгадать придется пока оставить. Капитана же больше всего удивило, что в экипаже фрегата были не только люди — в их вселенной земляне так и не встретили других разумных. А здесь! Особенно поразили человек с собачьей головой и женщина-змея, покрытая мелкой чешуей. Да и бородатые коренастые карлики с носами картошкой, сказавшиеся гномами, тоже выглядели экзотично.

В системе, где встретились три корабля, ничего интересного не нашлось — она оказалась полностью пуста, даже пригодных для жизни планет или островов не было, что для Миросплетения нонсенс. Поэтому, после недолгого совещания, было решено лететь туда, где «Бегущая» обнаружила орбитальную станцию неизвестной принадлежности.

В гиперпространстве кораблем действительно управлял искин, и боцман Михалыч поспешил воспользоваться приглашением краснокожей девушки-пилота с пикантными клычками, торчащими из-под нижней губы. Когда он через несколько часов вывалился из ее каюты в коридор, то уже не выглядел настолько уверенным в себе и бормотал, нервно ежась и пошатываясь:

— Да чтоб я... Да еще раз... Да с этой секс-машиной связался... Да она ж десяток затрахает... Во, блин, нарвался, дурак старый...

Судя по виду боцмана, он был счастлив, что вырвался из рук орки живым. Его провожал веселый смех Гатхи, получившей немалое удовольствие и немного перестаравшейся, как она потом честно призналась в разговоре с подругами. Однако Михалыч после этой ночи шарахался от клыкастой красавицы, как черт от ладана, иногда даже крестился при виде нее. Зато с Намитоей он сошелся накоротке, дварфа пришлась ему по вкусу, особенно своей пышной фигурой.

Не успел «Бродяга» выйти из гиперпространства в системе, где обнаружили станцию, как последовал вызов по гипер и гравиканалу. Усталый и очень знакомый голос раз за разом повторял по-русски:

— Внимание! Всем, кто меня слышит! SOS! SOS! SOS! Учебная станция «Кирьяново» просит помощи! Запасы воздуха и воды на исходе! Говорит командир станции, полковник фон Бревен.

— Кто?!! — в один голос выдохнул экипаж «Бродяги».

Происходило что-то невероятное и загадочное. Но что именно?