Дорога на Восток 1

Глава 28

К огромному удивлению Телемаха, пока всë действительно было хорошо, как и обещал Бесс.

Пропетляв около часа среди лабиринтов острых скал, они встретились с людьми Бесса. Их никто не связал, не бросил в клетку, не заковал в цепи. Но в этом и не было особой необходимости. Четверо мрачных, хорошо вооруженных стражников взяли их в кольцо. Телемах оценивающе глянул на них и скривился. С парой таких он бы, наверное, разобрался… Но четверо… Многовато. Но ему хотя бы оставили оружие.

Там был и пятый. Укрытый с ног до головы невзрачным, выгоревшим на солнце серым плащом с большим капюшоном, скрывающим его лицо. Он всë время молчал и держался обособленно. Но испытующий взгляд его пронзительных голубых глаз заставлял Артемисию вздрагивать и плотнее кутаться в свой рваный пеплос.

Им дали свежих лошадей и новую одежду. Укрывшись в расселине, Артемисия натянула нелепое персидское платье с яркими цветами и большой красный платок. Кое-как уложила волосы и расправила неровные складки. Ее пальцы ощутили грубые нити со множеством маленьких узелков, зацепок и катышков. Она долго не могла понять, что ее смущает, но наконец догадалась. Это же ткань ручной работы! Какие-то персиянки потратили десятки, а может, и сотни часов на пряжу и ткачество, чтобы она смогла надеть этот странный наряд. Оказывается, эта ткань сильно отличается от ставшего уже привычным идеально гладкого, ровного и тонкого полотна, сотканного на знаменитых ткацких фабриках Византия. Артемисия зажмурилась, пытаясь выкинуть из головы воспоминания о родном городе. Ах… Великая Афродита, почему здесь нет самого обычного зеркала?

Девушка вышла к мужчинам, продемонстрировала свой новый облик: повернулась боком, спиной — и наконец вопросительно уставилась на Телемаха. Тот одобрительно кивнул.

Теперь Артемисию было практически невозможно узнать. Она выглядела как настоящая персиянка. Да и по говору почти ничем не отличалась от уроженки этих земель. Только прядь светло-каштановых волос, выбивающихся из-под платка, выдавала в ней чужестранку.

…

Уже почти стемнело, когда они наконец добрались до затерянного среди пустыни поселения, в центре которого блестел небольшой пруд. Вокруг толпились лошади, верблюды, мулы и прочая живность. Воняло навозом, тлеющим кизяком и прелой соломой. Артемисия натянула платок на нос так, что остались видны лишь ее огромные глаза.

Протолкавшись мимо караванщиков, они спешились. Пара охранников принялась расседлывать лошадей.

Бесс проводил их в небольшую глинобитную хижину на окраине. Уже на пороге Артемисия уловила аромат жареного мяса, и живот нетерпеливо заурчал в предвкушении долгожданного ужина.

Артемисии стоило больших трудов сдержаться и не наброситься на еду. Но она знала, что следует есть понемногу: горстка вареного нута, половина пшеничной лепешки и куриная ножка. Более чем достаточно…

После сытной трапезы на Артемисию навалилась сонливость. Но всё же она не удержалась от вопроса:

— А здесь можно где-то умыться или принять ванну?

Бесс озадаченно почесал растрепанную бородку:

— Умыться?.. Но ведь ночь на дворе.

— И что? Ночью вода не смывает грязь? — к Артемисии вернулись дерзость и задор.

— Эээ… Но… — растерянно промычал перс. — Если служанки сумеют рассмотреть твое лицо, они сразу поймут, что ты эллинка.

— Я справлюсь сама!

— Точно? — хмуро переспросил Бесс. — Ну ладно… Пошли.

Артемисия призывно глянула на Телемаха и пошла за персом. Секунду поколебавшись, Телемах крякнул и последовал за ними.

Бесс привел их в маленький дворик, окруженный высокой стеной.

— Тут вас никто не потревожит. И здесь есть всё, что надо, — перс указал на несколько больших глиняных кувшинов, стоящих на лавке возле стены.

— И это всё? — удивилась девушка.

— А что вам еще нужно?

Артемисия растерянно поглядела на Телемаха и сказала:

— Ну… принеси нам хотя бы сухого холста, чтобы вытереться.

— Хорошо.

Артемисия глянула внутрь большой глиняной бочки, напоминавшей пифос. Он был до половины наполнен водой. Девушка опустила внутрь ладонь и поморщилась.

— Холодная, — пожаловалась она Телемаху.

Но тот отмахнулся:

— Главное, что чистая.

— И как будем мыться?

Телемах поднял с лавки кувшин с отколотым носиком и кривой ручкой.

— Ты можешь залезть на лавку и полить меня из кувшина.

— А как мне помыться? — озадаченно моргнула девушка.

Телемах развел руками:

— Я могу полить тебя.

— Но мне же придется раздеться… — Артемисия ощутила, как краска заливает ее лицо.

— Я закрою глаза, — пожал плечами Телемах. — Или можешь обтереться губкой, — спартанец указал на какую-то рваную тряпку на лавке возле кувшина.

— Фу! — девушку передернуло.

Телемах окунул кувшин в бочку и протянул Артемисии.

— Не тяжело?

— Нормально… — пробормотала она, обхватив обеими руками щербатые глиняные бока.

Повернувшись к девушке спиной, Телемах быстро сбросил одежду. Она старалась не смотреть на него, но ее взгляд то и дело скользил по широким плечам, мускулистым рукам и крепкой спине. Под кожей, покрытой ссадинами и рубцами, перекатывались мышцы.

— Ну? Чего ты ждешь? — голос Телемаха вывел ее из оцепенения. — Давай, лей!

Девушка вскарабкалась на лавку, встала на цыпочки и натужно подняла кувшин. Телемах довольно зафыркал, когда струя холодной воды полилась ему на голову.

— Лей, лей, не жалей! — крикнул он, подставляя покрытые шрамами плечи.

Вскоре кувшин опустел. Телемах набрал еще воды и протянул сосуд Артемисии. Она всë так же исподтишка разглядывала его. Крепкое тело Телемаха напоминало статую Ареса. Девушка невольно облизала пересохшие губы, внезапно ощутив какую-то странную пустоту в животе.

— Давай! Давай! Лей больше! — требовал Телемах, фыркая и отплевываясь.

Наконец он закончил умываться. Наскоро вытеревшись принесенным Бессом холстом, он обмотал ткань вокруг живота. Над белой тканью отчетливо выступали кубики пресса.

— Ну? Тебя полить или ты сама?

Артемисия вздохнула:

— Полить… Но не глазей на меня!

Телемах передернул плечами:

— Больно надо.

Девушка разделась. Прохладный вечерний воздух холодил кожу. Она ощутила, как ее плечи и спину покрывают мурашки, и задрожала при мысли о ледяной воде.

К счастью, бюстгальтер и трусики, изготовленные на фабрике Фрины, выдержали это нелегкое путешествие. И теперь давали хоть какое-то ощущение защищенности рядом с мужчиной.

Холодная вода ударила в спину. Артемисия невольно взвизгнула.

— Не пищи!

— Ты льешь воду мимо! — возмутилась девушка.

— Ну я же не смотрю…

— А я и не говорю, чтоб ты смотрел! Но лей нормально! — огрызнулась Артемисия.

— Уж как могу, — усмехнулся Телемах, опрокидывая кувшин.

Хотя, конечно, не смотреть на девушку было выше его сил. Стройное изящное тело, дрожащее в потоке холодной воды, заставляло его сердце трепетать от какой-то странной смеси невыразимой жалости, восторга и очарования. Хотелось согреть ее своим теплом. Стиснуть в объятиях. Укрыть, спрятать, защитить…

…

Когда они закончили умываться, пришел Бесс и отвел их в небольшую каморку.

— Девушка может спать здесь, — указал он на узкий деревянный топчан, застеленный овечьими шкурами и пестрым покрывалом.

Телемах, громыхая щитом, цепляющимся за стены, втиснулся следом за Артемисией.

— Ты что? Собираешься тут остаться? — с легким удивлением спросил Бесс.

— Разумеется, — проворчал Телемах, скептически оглядывая темную комнату.

Крошечное духовое окно у самого потолка не позволит никому пролезть внутрь, но и не даст возможности сбежать…

— Как хотите, — пожал плечами Бесс. Повесил на стену чадящий светильник и вышел в коридор.

Скрипнула дверь. Телемах переглянулся с Артемисией и поставил щит возле стены. Потом опустил засов и ощупал дверь, чтобы убедиться, что она достаточно прочная.

— Это же бессмысленно, — заметила девушка. — Если они решат напасть на нас, их ничто не остановит.

— Не остановит, — кивнул Телемах. — Но я хотя бы заставлю их заплатить… Или ты хочешь, чтобы я ушел?

— Конечно, нет! — возмутилась Артемисия. — Я без тебя не смогу уснуть.

Телемах криво усмехнулся. Снял с себя перевязь с мечом, затем поднял с топчана пару овечьих шкур и потащил их к двери.

— Ты чего? — опешила Артемисия, стянув с головы платок.

— Буду спать у входа. Чтобы никто не смог войти.

— Не говори ерунды! — возмутилась девушка. — После всех ночей, что мы провели в горах, это просто глупо!

— Хочешь, чтобы я спал рядом с тобой? — нарочито удивился Телемах, ощущая при этом какое-то сладостное удовлетворение.

— Да, — пробормотала девушка, стараясь не смотреть ему в глаза.

— Хорошо… — кивнул Телемах, чувствуя все-таки какую-то неловкость.

Одно дело — прижиматься друг к другу, дрожа от пронзительного холода в диких горах, и совсем другое — лежать рядом в удобной постели, укрывшись теплым покрывалом… Или разницы нет?

Телемах погасил светильник, и комнату окутала темнота. Он улегся рядом с девушкой. Артемисия положила голову ему на плечо. По коже с мокрых волос скатывались холодные капли. Она всë еще дрожала от холода, и Телемах опустил руку ей на спину.

— Спасибо… — прошептала девушка и благодарно потерлась щекой о его ладонь.

— За что?

— За всë.

— Засыпай, — проворчал Телемах, чувствуя, как прерывистое дыхание девушки будоражит его кровь. — Завтра тяжелый день…

— Спокойной ночи. Хвала богам за прожитый день.

Наконец наступила тишина. Лишь сквозь слуховое окно с улицы доносился стрекот сверчков да беспокойное ржание лошадей.

Артемисия прислушалась к его дыханию. Кажется, он еще не заснул…

— А ты был… ну… спал с женщинами? — решилась спросить она, преодолевая неловкость.

— Конечно, — возмущенно буркнул он, чувствуя, как краска приливает к лицу.

— И как это?

— Почему ты спрашиваешь?

— Не знаю…

Телемах поморщился. Дурацкий вопрос. Как на него ответить?

— Это приятно, — сказал он наконец.

— А целовался?

— Разумеется!

“Странная женская логика, — поразился он. — Как можно спать с женщиной и при этом не целоваться с ней?”

— А целоваться приятно?

— Приятно.

“Что за детские вопросы?” — скривился Телемах

— Я целовалась с Киниской, — призналась вдруг Артемисия. — Хотела понять, каково это. Но ничего не ощутила. Просто касаешься губами другого, и всё. Как-то это глупо.

Телемах задумался на секунду и вдруг с удивлением осознал, что Артемисия права. Он вспомнил, как ЭТО было у него… Иеродулы в храме Афродиты просто лежали, уставившись в потолок, и ждали, пока он закончит, целоваться с ними даже не приходило ему в голову. Да и им было не до поцелуев после долгой службы во славу богини. Жена булочника? Да, она торопливо скользнула своими губами по его губам, а потом чмокнула его в щеку. Но она так спешила, что времени на поцелуи не оставалось. И вообще, ее интересовало другое… Вот гетера. С ней было интереснее всего. Он целовался с ней, хотя вспоминалось всё очень смутно… Гетера прильнула к его губам, что-то жарко прошептала ему на ухо и опустилась на колени… По телу Телемаха прошла сладкая дрожь от вспыхнувшего воспоминания. О да! Он знает, какие бывают женские поцелуи!