Дорога на Восток 1

Глава 20

Чужие горы, чужое небо, чужая земля. Даже ветер, даже солнце какие-то чужие, особенно злые и пронзительные. Солнце слепило глаза, заставляя Телемаха щуриться, напряженно вглядываясь вдаль.

Конь Телемаха устало брел по узкой тропе, осторожно перешагивая через скатившиеся на дорогу булыжники. Кобыла Артемисии трусила позади. Возле каждого куста, возле каждого пожухлого клочка травы лошадь замедляла шаг и нагибала шею, пытаясь на ходу отщипнуть сухие пожелтевшие стебельки, так что ее приходилось все время одергивать и понукать.

Погони не было. Точнее, она наверняка была, но где-то далеко позади. Они столько раз петляли по горным тропам, сотни стадий брели посередине мелководных ручьев, взбирались на крутые склоны, тащились по бездорожью, что Телемах был уверен, что преследователи потеряли их след. Никто не висел у них на хвосте и не шел по пятам. И это, конечно, могло бы обнадеживать, если бы только Телемах хоть примерно представлял, где они находятся, и понимал, как им вернуться назад. Однако позади была многолюдная Персия, кишащая шпионами, солдатами и стражей. Возвращаться туда было бы самоубийством. Оставалось двигаться навстречу неизвестности.

Преодолев очередной подъем, Телемах заметил небольшую полянку, поросшую низкими кустами и зеленой травой. Похоже, где-то рядом вода. Он прислушался… Точно! Еле слышное журчание ручья. Отлично! Телемах спешился и помог слезть Артемисии. Распряг и стреножил коней, пустил их пастись.

Поднявшись на небольшой уступ, он неторопливо оглядел развернувшаяся панораму. Хороший обзор. К ним не смогут подобраться незаметно. Телемах обернулся к Артемисии, которая, расстелив на земле влажные плащи, перебирала снятую с лошади седельную сумку.

— Переждем здесь.

При звуках его голоса Артемисия вздрогнула. Это были первые слова Телемаха за этот день.

Она внимательно посмотрела на него и спросила:

— Как долго?

Телемах оценивающе глянул на солнце, стоящее в зените.

— До завтра. Нужно дать лошадям передохнуть и убедиться, что персы потеряли наш след.

— А если не потеряли?

— Сюда они не смогут подобраться незаметно. Если увидим их, то оставим лошадей и пойдем пешком. Вон туда! — Телемах указал на возвышающуюся позади них крутую скалу.

— И как же мы туда заберемся?

— Ногами… и руками.

Артемисия испуганно посмотрела на горные кручи, возвышающиеся впереди.

Немного помедлив, она переспросила:

— Значит, до завтра остаемся здесь?

— Да.

Девушка облегченно выдохнула и достала из-за пазухи черный футляр. Телемах искоса следил за ней.

Артемисия разложила на солнце блестящие пластины и связала их со скрижалью.

— Надеюсь, ты не собираешься её разбить? — с вызовом спросила Артемисия. — Теперь-то ты понимаешь, насколько она важна?

— Десять… Точнее, одиннадцать лучших воинов заплатили за нее своей жизнью… Я буду ее хранить!

— Поклянись!

— Зевс и Арес, станьте свидетелями моей клятвы! Клянусь памятью моего отца Брасида и славой моих предков, я буду защищать божественную скрижаль и ее хранительницу до последнего вздоха!

— Хорошо, — кивнула девушка. — Но я тебя всё равно не прощаю!

Спартанец ничего не ответил.

Пока Телемах чистил спины лошадей, Артемисия возилась со своим сокровищем. Тщательно протерла скрижаль сухой тряпкой, зачем-то подула на нее. Странный ритуал.

Наконец они сели на расстеленные плащи. Девушка разложила остатки еды: две лепешки, четыре полоски вяленой конины и десяток завернутых в промасленную бумагу галет. Надолго этого не хватит…

Артемисия моментально проглотила одну галету и со вздохом посмотрела на остатки еды.

— Ешь ещё, — велел Телемах, отрывая зубами кусок сушеного мяса.

— Разве нам не нужно экономить?

— Было бы что экономить… — спартанец цыкнул зубом, пытаясь вытащить застрявшие между зубами волокна.

— Тогда тем более нужно беречь припасы!

— У меня есть лук. Завтра утром пойду на охоту.

— Нам можно разводить огонь?

— Если до завтра никто не заявится следом — можно.

— Хорошо.

— Ничего хорошего. Я не представляю, где мы сейчас и как нам вернуться домой.

— Кажется, у нас была карта?

Телемах вытащил размокший кусок бумаги и развернул его на земле.

— Клянусь Гермесом, от этой штуки никакого толку! — проворчал Телемах после долгого молчания. Всё это время он сосредоточенно изучал карту, испещренную многочисленными надписями и значками.

— Я думаю, что мы где-то здесь… — осторожно предположила Артемисия, очерчивая пальцем большой круг.

— Ага. Где-то… — проворчал Телемах. — Ты посмотри на масштаб! Ты только что обвела территорию размером с Аттику!

Артемисия наморщила лоб. Телемах пытался расшифровать пометки, сделанные Хариллом. Командир спартанцев отмечал пройденный отрядом путь. От руки были вписаны названия нескольких деревень. Но все пометки были далеко на западе от того района, где Телемах с Артемисией находились сейчас. Всё это бесполезно! Телемах сел на землю и поднял глаза в небо, разглядывая облака. Проку от карты не больше, чем от них.

— Если останемся здесь до завтра, можем попробовать определить наши координаты, — сказала девушка.

— Чего? — недоуменно переспросил спартанец. — Какие координаты?

— Географические.

— И что нам это даст?

— Мы будем точно знать, где находимся! Видишь? Карту пересекают вертикальные и горизонтальные линии? Это меридианы и параллели! Измерив ночью высоту Кохаба над горизонтом, мы определим широту, а зафиксировав полдень — найдем долготу.

Телемах нахмурился. Он что-то смутно припоминал. Кажется, когда-то давно ему что-то подобное рассказывали в Академии. Но его всегда больше интересовали фехтование на мечах и борьба, чем всякая дурацкая ботаника… или как там это называется.

— Чтобы определить полдень, нам нужны часы… — неуверенно протянул он.

— И они у нас есть! — улыбнулась Артемисия.

Телемах недоверчиво поднял брови. Он вспомнил огромные башенные часы Университета и хронометр, стоящий в казарме, размером с большой сундук. Как-то раз Телемах сумел заглянуть внутрь, когда университетский часовщик чистил и настраивал хронометр после ремонта. На Телемаха произвело впечатление обилие блестящих шестеренок и пружин. Часы — очень сложная штука.

— И где же эти часы?

— В скрижали, разумеется! — улыбнулась Артемисия. — Более того, полдень на часах скрижали соответствует астрономическому полудню главной обсерватории Византия! Понимаешь?

— Нет.

Артемисия махнула рукой:

— Неважно! Главное, что мы сможем определить нашу долготу!

Телемах почувствовал обиду. В словах девушки прозвучало какое-то снисхождение и пренебрежение. Широта… долгота… Мудреные слова. Как определить полдень и что это даст? Он ощутил, как внутри поднимаются раздражение и злость, которые так часто охватывали его на островах. Эти университетские зазнайки всегда смотрели на спартанцев свысока! Хотя сами ни на что не были способны!

Артемисия не заметила его недовольства. Она начала что-то многословно объяснять, но Телемах лишь отмахнулся. У него уже начало звенеть в ушах от ее болтовни. Спартанец встал и направился к сложенным под кустами вещам. Нужно заняться делом: проверить лук и натянуть тетиву. А девчонка пусть себе треплется, сколько хочет.

Весь вечер Артемисия возилась с какими-то палочками, камешками и веревочками. “Словно девочка с куклами”, — подумал Телемах и усмехнулся. Чем бы дитя не тешилось…

Стемнело. Ночь была холодной и ясной. Небосвод переливался тысячами мерцающих звезд. Почему-то здесь, в горах, эти звезды были гораздо ближе и ярче. Казалось, что их можно черпать горстями, как песок на пляже того далекого острова, где он впервые встретил эту девчонку… Телемах затряс головой, отгоняя видение. Откуда эти мысли?

В тусклом свете луны Телемах разглядел довольную улыбку Артемисии, когда она наконец закончила свои странные игры и подошла к нему. Телемах подвинулся, освобождая нагретое местечко. Артемисия юркнула под толстую, остро пахнущую лошадиным потом попону и прижалась к его спине. Холодные горные ночи уже давно лишили смысла все прежние условности. Главным было сохранить человеческое тепло.

Ее пальцы были холодными как лед. Он сжал ладони девушки, и она благодарно уткнулась в его плечо.

— Красиво… — тихо произнес Телемах, разглядывая звездное небо.

— Очень, — поддакнула Артемисия.

Ее длинные волосы щекотали его щеку.

— Учитель рассказывал мне, что Зевс отправляет на небо самых смелых воинов, которые погибли, защищая свою землю, и они следят за нами с ночного неба. В детстве я всё время искал на небе триста героев, стоявших у Фермопил. Я думал, что вон та звезда и есть царь Леонид, — Телемах высунул руку из-под попоны и показал на голубую звезду.

— Это Сириус, — грустно улыбнулась Артемисия. — Когда то он был псом охотника Ориона…

Телемах кивнул:

— Да… потом мне объяснили это… Но жаль, что это не спартанские герои. Может, всё же где-то на небе появилось десять новых звезд…

— Пусть боги хранят их. Они всегда останутся в моем сердце… — прошептала девушка.

Телемах стиснул зубы. Перед его глазами встали лица десяти спартанских героев, которых он так и не успел узнать. А еще он вспомнил Теллида. Он погиб совсем не геройской смертью и никогда не окажется среди звезд…

Повисла гнетущая тишина. Телемаху стало горько и тяжело.

— А ты знаешь, что Сириус не один? На самом деле там две звезды. Одна огромная, словно несколько десятков солнц, а вторая маленькая и незаметная…

— Несколько десятков солнц? — недоверчиво протянул Телемах. — Ничего себе…

В Академии ему объясняли, что Солнце — огромный огненный шар, в тысячи раз больше Земли. Это звучало настолько дико и нелепо, что Телемах предпочел сразу же забыть об этом. К чему спартанскому воину эти никчемные знания? Но всё же слова Артемисии про две звезды озадачили Телемаха, и он переспросил:

— Две звезды? Откуда ты знаешь?

— Так написано в скрижали.

— Почему ты веришь всему, что там сказано? — проворчал Телемах. — Может, Посейдон посмеялся над людьми, подарив эту штуку?

— Скрижаль создана людьми, — объяснила Артемисия. — А всё, что там хранится, это научные знания, понимаешь?

— Научные? Это как? Только для посвященных?

— Нет, — вздохнула девушка. — Научные — это такие знания, которые можно проверить. Вот, например, есть боги или нет, проверить нельзя. Мы верим в богов не на основе фактов, а потому что хотим надеяться.

— Надеяться на что?

— На всё, — усмехнулась Артемисия. — На вечную жизнь, на вечную любовь, на вечное возвращение…

— Можно подумать, нельзя подтвердить существование богов! — возмущенно фыркнул Телемах. — А зачем же тогда мы приносим жертвы? Зачем отправляем молитвы? Зачем спрашиваем благословения?

— Потому что хотим надеяться… — повторила девушка.

— Но ведь получается… что это бессмысленно!

— Людям нужна надежда, даже тем, кто верит в науку.

— Даже тебе?