Проклятие Ильича

Событие шестидесятое

Людям, которые влюбляются с первого взгляда, нужно хорошенько обследовать свои глаза и проверить зрение.

Разлука усиливает любовь… или у него к другой, или у вас к другому. Законы Мерфи

Возможно, Михаил Капустин и был мастером спорта, но давненько. На ковёр вышел дядька под сороковник, патлатый… Нет, патлы, это когда длинные волосы сосульками всякими… Наверное. У этого на голове было другое. Волосы были чёрные как вороново крыло, даже синевой отливали, длинные, по моде восьмидесятых, но прямые и жёсткие. Ёжик такой. Торчали во все стороны. Первую схватку дядечка выиграл — ну, скорее всего, совсем с неумехой поставили.

Михайло вышел, поклонился, как истинный дзюдоист, ему, должно быть, забыли сообщить, что первенство по самбо. Пожали руки, и этот товарищ решил сразу проверить Костика подсечкой. Взял и пнул по икре, не выводя соперника из состояния равновесия. Больно, но так же не уронишь человека, когда он твёрдо на двух ногах стоит. Левин его чуть назад толкнул, и на удивление Михайло наклонился и сделал шаг вперёд. Мастер? Да ну нафиг. Владимир Ильич шагнул назад, упёр стопу левой ноги ему в живот и с красивой амплитудой перебросил через себя, сам через голову кувыркнулся и перешёл на удержание, прихватив руку. Силы нужно было экономить, и Левин позволил себе полузапрещённую вещь. Никто не запрещал, но нигде такой приём и не описан. Пригнулся к товарищу Михайле и подбородком ему на глаз надавил. Капустин руку вытянул, чтобы голову Костика отпихнуть, завыл от боли, и тут же, получив болевой на руку через ногу, завыл по-настоящему и застучал по ковру. Всё. Генуг гегенубер. Чистая победа болевым приёмом. Михайло зло встал и пошёл разбираться с Костиком по-мужски, но тренер его вовремя остановил. Кулаком только пригрозил всё же Капустин напоследок.

Следующим вышел на ковёр второй Михайло — Левицкий. Жребий свёл его с казахом или каким-то другим азиатом монголоидной внешности, учащимся Тимирязевской академии. Что можно сказать о поединке? Только одно: чемпион мира — это чемпион мира. А Левицкий настоящий чемпион и, кроме того, если Левину память не изменяет, и Европы, и раза три чемпион СССР. Но уж очень дорогой ценой дался чемпиону выигрыш у Квасина. Схватка шла все шесть минут, и только за пару буквально секунд до истечения времени Михайле удалось сделать болевой. До этого счёт был два — один в пользу Левицкого, и если бы схватка так и закончилась, то это ещё бы два балла штрафа. Третью битву на ковре мог и выиграть, но если бы она закончилась снова с минимальным преимуществом, то обязаны были судьи отправить чемпиона мира в раздевалку. Левицкий восстановился хуже Левина. Он еле уполз с ковра. Владимир Ильич даже вспотеть не успел, а основной его соперник весь в мыле. После ещё одной встречи в весе судьи вывесили шахматку третьего круга. В весе осталось пятнадцать человек. То есть ещё минимум две схватки у каждого сегодня, и только один будет выведен напрямую в следующий круг. Даже сомневаться не нужно, что совершенно случайно этим лишним оказался Левицкий. Ничего. До завтра всё одно восстановится. Не избежать встречи с ним в финале. И судьи сто процентов не сведут их в полуфинале. Опять случайно чемпиону самый слабый из четверых достанется.

— Костик.

Его дёрнули за трусы. Владимир Ильич как раз стоял и шахматку на следующий круг рассматривал.

— Ай! Больно! — решил он пошутить.

— Где? Что? Что болит? — Марина круглыми глазами на него вылупилась, и тревога там настоящая.

— Шучу. Неудачно? Ладно, извини.

Марину Левин сам на соревнование пригласил и не удалью молодецкой похвастать и красными трусами «Адидас», совсем другой повод. Вместе с трусами из Аргентины в посылке пришли и джинсы для Марины. Самое интересное, что маман явно не поверила в то, что джинсы для медсестры как расплата за куриный бульон. В посылку положили родители и курточку голубую той же фирмы джинсовую, и кроссовки, и даже купальник. Тут маман промахнулась. Тяжко будет демонессе Марине засовывать бюст в эту маломерку. Ничего, поменяет где на толкучке или просто продаст, вещь адидасовская, должно быть, прилично стоит. Может, месячную зарплату свою получит за купальник.

— Пошли выдам тебе джинсы, — приобнял медсестру Владимир Ильич.

— А посмотреть на борьбу нельзя, гонишь? — упёрлась ручками в него Марина.

— Почему нет? Пошли к нашему шалашу, сядешь рядом с председателем нашего колхоза.

— Колхоза? Ты же… Как там?

— Мажор.

— Точно, ты же мажор, и в колхоз тебя распределили? Там иностранцы работают? — посеменила на каблуках за ним дьяволица.

— Я неправильный мажор.

— Не ври, я в «Юности» все три твоих рассказа прочитала. Интересно и необычно. Автограф напишешь? В отделении нашим покажу.

— Легко. Пришли. Дядя Коля — это Марина. Марина — это дядя Коля.

— Кхм, — Рыжов встал, пригладил рыжие вьющиеся волосы, тоже модник, отрастил шевелюру. — Сам ты «дядя». Марина, для вас просто Николай или Коля.

Оба на! И покраснел. И Марина покраснела. Химическая реакция. У Николая Петровича в прошлом году жена умерла. Сердечницей была. Ну, это народ в деревне так рассказывает. А чего — своя медсестра высокой квалификации в колхозе, в помощь фельдшеру Елене Донцовой.

— Дядя Коля… Тьфу, Николай Петрович, я пойду, Сашку объявили. Марина, пакет у дяди Коли. Там подарок. Не скучайте.