Итальянские маршруты Андрея Тарковского

Когда число его последователей достигло внушительной величины, стало ясно: встреча Франциска с папой Иннокентием III неизбежна. В первую очередь, она нужна была для того, чтобы легитимизировать стихийное братство в глазах церкви. Это событие стало одним их важнейших в истории позднего христианства, поскольку имело в том числе и огромное символическое значение. Двое людей, столкнувшихся друг с другом, воплощали очень разные ветви, произрастающие из одного корня. С одной стороны — римский папа, наместник Господа на земле, чья власть достигла таких масштабов, что он с лёгкостью менял королей, а круг его кардиналов был компанией богатейших людей Европы. С другой стороны — истинный аскет, воплощающий идеалы, которые проповедовал Христос, без скидок и поблажек для себя и своих братьев.

В свете сказанного тем более странно, что документальных свидетельств об этой встрече не осталось. Однако она обросла великим множеством разнообразных легенд, как мистического, так и психологического свойства. Среди творцов этих историй нет согласия даже в том, чем дело закончилось: прогнал ли Иннокентий гостя, приветил ли его, или ситуация развивалась по более сложному сценарию. Из всех противоречащих друг другу версий наиболее красива та, в которой папа был шокирован, сколь Франциск грязен, а потому отправил его в свинарник. Будущий святой честно побывал в хлеву, где перепачкался ещё сильнее, и вновь явился к понтифику. На этот раз тот уже был восхищён его смирением, а потому принял милостиво.

Но особую роль в жизни уроженца Ассизи сыграл случай. Дело в том, что к XIII веку, когда происходили описываемые события, негодование богатством римской курии достигло опасных масштабов. Франциск был далеко не первым, кто проповедовал отказ от собственности и добродетельность по отношению к больным. Однако буквально несколькими годами раньше подобных праведников подвергали остракизму, а о какой бы то ни было интеграции с официальной церковью они даже подумать не могли. Тот же Иннокентий III незадолго до описываемых событий прогнал Пьера Вальдо, основателя движения «лионских бедняков», которое при поверхностном взгляде трудно отличить от учения Франциска. Приди будущий святой к папе чуть раньше, скорее всего, никакого францисканского ордена бы не возникло. Приди он хоть чуть позже — его опередил бы другой реставратор идей раннего христианства, которых тогда бродило по дорогам множество. В этом, собственно, и заключается божий промысел: урождённый Джованни появился на пороге Иннокентия не раньше и не позже, но именно в тот момент, когда папа и зарвавшаяся курия нуждались в благочестивых аскетах, которые могли бы погасить недовольство паствы самим фактом своего существования.

Мы говорим о Франциске Ассизском столь подробно вовсе не в силу географических причин. Дело в том, что для Тарковского, этот святой был одним из самых любимых и уважаемых религиозных персонажей. Он даже думал снимать о нём фильм, а по воспоминаниям Лоры Гуэрра, признавался, что хотел бы походить на этого человека. Возможно, такой разговор произошёл между ними тогда, в Ассизи. И, забегая вперёд, скажем, что между судьбами режиссёра и святого действительно возникнет множество параллелей, но главная из них заключается в том, что биографии обоих производят впечатление произведения искусства.

Базилика Франциска (см. фото 12), имеющая статус папской церкви, и правда является двухэтажной. Строительство нижнего уровня началось уже в 1228-м, через два года после смерти и сразу после канонизации святого. Продолжалось оно тоже всего два года, что чрезвычайно стремительно по тем временам. В крипте под церковью нашли упокоение останки Франциска. Однако число последователей и паломников безудержно увеличивалось, а потому почти сразу было решено базилику надстроить. Возведение верхнего яруса стартовало в 1239-м и продлилось четырнадцать лет.

Нынче существенная часть нижней церкви не видна, она «утонула» в глубинах культурного слоя. Город располагается в сейсмически неблагополучной области. Землетрясение 1997-го нанесло серьёзный урон базилике. Вообще Ассизи уходит в грунт с огромной для этого процесса скоростью — почти сантиметр в год. Быстрее, чем тонет Венеция.

В этом удивительном месте ещё немало достопримечательностей как религиозного, так и исторического толка. Но, учитывая спешный характер поездки и обширную программу, вряд ли у Тарковского и компании было время на них, потому двинемся дальше.

Перуджа находится неподалёку. Впрочем, корректнее будет сказать наоборот: это Ассизи расположился рядом с Перуджей, ведь последняя является столицей всего региона Умбрия — сердца Италии, занимающего самый центр полуострова. Жаль, если режиссёр, как он пишет в дневнике, успел посмотреть лишь центральную площадь, поскольку город поистине примечательный.

Как и следует древней столице, Перуджа была заложена на гряде холмов, что позволяло дозорным загодя предупреждать о приближении неприятеля. Сейчас же это имеет огромное значение для туристов — с её окраин открывается удивительный вид. Город возник в XI веке до н. э. Он был основан умбрами, но вскоре стал одним из ключевых пунктов додекополии — альянса двенадцати важнейших поселений Этрурии. Именно в период владычества этрусков город разрастался феноменальными темпами, став одним из важнейших в регионе. Ключевую роль в этом сыграла близость Тибра.

В начале III века до н. э. романы завоевали территорию Умбрии, оставив Перуджу этрусской. Это удивительный пример мирного сосуществования народов. Местные жители платили налоги Риму, демонстрировали лояльность, но сохраняли независимость. Более того, во время битвы при Тразименском озере, состоявшейся в ходе Второй Пунической войны, Перуджа открывала ворота для отступавших и раненых римлян. При этом сами горожане в сражениях не участвовали.

Напомним, что в упомянутом конфликте Рим противостоял Карфагену. В битве при Тразименском озере последний победил, но и тогда войска Ганнибала не разрушили Перуджу. Город был уничтожен только в 41 году до н. э. в ходе локального конфликта — Перузинской войны между Октавианом Августом и Марком Антонием. После победы Октавиан приказал сжечь Перузию в назидание всем, кто осмелится ему противостоять. Впрочем, расположение было столь удачным, что буквально через несколько лет император приказал заново отстроить город, получивший название Перузия Аугуста.

В последующие века населённый пункт переходил из рук в руки. Им владели остготы, византийцы, лангобарды. С XI века Перуджа начала жить суверенно, но цена свободы была высока — приходилось непрерывно воевать с соседями. Лишь в 1186 году её признали и император Генрих VI, и папа Иннокентий III. Вскоре город отплатил за доброту церкви — его стены стали надёжным убежищем для понтификов и кардиналов во время беспорядков в Риме. Более того, четыре следующих за Иннокентием папы (Гонорий III, Климент IV, Целестин V и Климент V) были избраны прямо в Перудже, поскольку конклавы собирались здесь. Примечательно, что трое последних выборов происходили уже после того, как населённый пункт был предан анафеме за то, что пошёл войной на Гибеллинов вопреки папской воле. В 1319 году Перуджа признала власть Ангевинов и самовольно включила покровителя этого рода, святого Людовика Тулузского, в число своих небесных патронов. Вскоре началась война с папой Урбаном V.

Создаётся впечатление, будто вооружённые конфликты здесь не прекращались. В XIV веке они стали носить более локальный, но не менее кровопролитный характер. Простой люд пошёл против местного дворянства. Потом за город сражались миланский герцог Джан Галеаццо Висконти, папа Бонифаций IX, король Неаполя Владислав, кондотьер Браччо да Монтоне. Далее владение Перуджей стало причиной кровавого противостояния семей Одди и Бальони. Эти сражения отличались особыми зверствами, но даже среди них особняком стоит резня, произошедшая 14 июля 1500 года. Бальони победили, однако никаких законных оснований для того, чтобы править тут у них не было. Католические власти с этим мириться не могли. В 1520 году Джан Паоло Бальони был схвачен в Риме и обезглавлен по приказу папы Льва X. В 1540-м представитель другой могущественной семьи, Пьерлуиджи Фарнезе, победил Бальони и передал Перуджу в состав Папской области. В 1797-м городом завладели войска Наполеона, и он на два года стал столицей Тиберинской республики, которая в 1799-м примкнула к Римской империи. В 1848-м населённый пункт завоевали австрийцы. В 1859-м местные подняли восстание против папской власти, которое было жестоко подавлено войсками Пия IX. Разве что Вторая мировая война практически обошла город стороной — он получил минимальный ущерб и был освобождён британцами в июне 1944-го.

Построенная на крови Перуджа производит в наши дни удивительно умиротворяющее впечатление, ассоциируясь в первую очередь с эпохой Чинквеченто и двумя художниками. Первый — Пьетро Перуджино, которому город дал не только рождение, но и имя. А второй — его главный ученик Рафаэль Санти. Это удивительное свойство Италии: искусство здесь значительно важнее политики, потому что важнее всего.

О Монтепульчано Тарковский пишет лишь одно слово — «удивительный» — и это мягко сказано. Несмотря на то, что упомянутый небольшой город из красно-жёлтого кирпича расположен на холме неподалеку от Перуджи, он уже не в Умбрии, а на самой границе региона Тоскана. Но эти условности не имеют значения в исторической ретроспективе — всего-то пятьдесят километров[168], потому в Монтепульчано можно проследить отголоски многих событий, о которых мы говорили, обсуждая его соседку.

Этот город тоже основали этруски, правда существенно позже, в IV веке до н. э. Здесь тоже были лангобарды, и междоусобицы мелких князей, но Монтепульчано не имел столь существенного стратегического значения, потому завоевания давались победителям относительно малой кровью. В XII веке Сиенская республика пыталась захватить его, но на защиту выступили Перуджа, Орвието и Флоренция. Участие могущественного города имело далеко идущие последствия, и со временем Монтепульчано стал собственностью Флорентийской республики. А дальше совсем интересно: колыбель Возрождения предоставляла населённым пунктам, которыми владела, не только солдат, но и художников, а также скульпторов. С конца XIV-го и до середины XVI века в маленьком городке работали выдающиеся зодчие, построившие многочисленные архитектурные памятники, составляющие теперь славу Монтепульчано. Это и палаццо Таруджи, и дворец Синьории — копия флорентийского палаццо Веккьо — и базилика Мадонны ди Сан-Бьяджо (см. фото 13), расположенная на подъезде, за городскими стенами (@ 43.090777, 11.774728). О последней Павел Муратов писал: «Справедливо считаемая одним из лучших примеров греческого креста, эта церковь являет вообще одну из чистейших гармоний Ренессанса».

Но у «маленькой Флоренции» оказалась чрезвычайно короткая история. Извечный противник флорентинцев, Сиенская республика, пала в 1559 году, а вместе с этим Монтепульчано, расположенный на юго-востоке от Сиены, утратил какое бы то ни было значение, а также внимание города-покровителя.