Шторм на Карибах

— Я об этом как-то не задумывался, — смущенно признался я, — Значит ты попросила рыжую быть своей наставницей…

— Да не так все было, — забавно сморщила нос ушастая, — Мы просто разговорились когда готовили обед и я попросила совет по поводу наших… с тобой отношений, а она подробно ответила, разложила на пальцах. Ты вообще знаешь, что Эвелин имеет степень бакалавра в психологии личности?!

— Понятия не имел! — весело признался я, — Ну и зачем тогда она занимается всей этой фигней, ведет стримы если такая умная?

— Потому что жизнь ее обломала и обломала серьезно! Не так как меня, но тоже жестко! Но это уже не твое дело, Эндрю Блад! У тебя есть еще вопросы? Ну и чао!

И ушла, провокационно покачивая бедрами. Я сбил шляпу и почесал в затылке, глядя ей вслед. Ну вы только посмотрите на нее — советы ей рыжая дает. Уж эта насоветует, я уже вижу результаты ее советов, копию рыжей стервы я точно не вынесу, сорвусь и прибью кого-нибудь — либо советчика либо ее советника. Ох уж мне эти бабы, ну точно мы с ними с разных планет, даже книжка такая есть, что кто-то там с Марса а кто-то с Венеры!

Махнув рукой на кошкодевочку и решив больше не забивать голову их с рыжей отношениями, благо больше не дерутся и слава богу, я постучал в комнату Эвелин.

— Заходи, Эндрю! — услышал я голос рыжей,

Мельком подивившись тому, как Эвелин узнала через дверь что стучусь к ней именно я вошел. Рыжая сосредоточенно печатала что-то на ноутбуке.

— Что пишешь? — спросил я для затравки разговора.

— Книгу я пишу, Эндрю, — рассеяно ответила рыжая, — Решила описать криминальный мир центральной Америки, раз уж в него попала пусть и не по своей воле. Это будет бомба, вот увидишь!

— И про меня напишешь?! — подозрительно поинтересовался я.

— Про тебя я напишу обязательно — ты будешь центральной фигурой моего романа! — кивнула серьезно Эвелин, — Ты, наверное и не догадываешься, Эндрю, насколько ты уникален и ярко выделяешься даже в местном паноптикуме пиратов, бандитов и прочих наркоторговцев!

— Ну, спасибо на добром слове! — фыркнул я.

— Ой, а кто это у нас обиделся?! — весело спросила рыжая, оставив свой ноутбук и подходя ко мне, — Я разве сказала что ты выделяешься в плохую сторону?

Девушка мимоходом погладила меня по плечу и обошла вокруг меня ведя пальцем по моему торсу:

— Ты очень противоречивая личность, в которой на удивление гармонично уживаются самые ужасные черты личности, такие как беспредельная агрессивность, жестокость, переходящая в натуральный садизм, абсолютное равнодушие к чужим страданиям и самые хорошие: щедрость, верность собственному слову, великодушие и недюжинный интеллект! Ты просто прекрасен в своем ужасающем образе суперзлодея! Вот только эти болваны из корпорации даже не догадываются, что это никакой уже не образ!

Эвелин, неожиданно погладила меня по щеке и хихикнула:

— А я с детства любила плохишей! Жаль только, что слишком поздно поняла что девяносто девять процентов из них просто ущербные мудаки! Да, слишком поздно…

Я мотнул головой и откашлялся. Надо же, как быстро рыжая мне мозги запудрила: сказала пару приятных слов а я сразу поплыл. Почти забыл, зачем зашел.

— Спасибо на добром слове, но я к тебе не для этого пришел! Нам надо придумать, как побольнее пнуть Стражей, чтоб они начали уже шевелиться и хоть что-то отвечать!

— Так всего четыре дня прошло! Пойми ты, в больших корпорациях так быстро решения не принимаются, им надо собраться на пятьсот тысяч совещаний, все обсудить по десять раз. Не торопи события Эндрю — наш мувик зашел просто отлично: фанаты грызут Стражей поедом, и рано или поздно им придется отреагировать…

— У меня слишком мало времени, чтоб ждать пока они там раздуплятся! Мы теряем темп, а потеря темпа для меня это потеря всего! Придумай что-нибудь такое, чтоб эти мудаки начали реагировать! Что-нибудь в стиле прошлого стрима но жестче!

— Что, понравилось быть рабовладельцем, Эндрю? — лукаво спросила рыжая, — Ну ладно-ладно, не кипятись, я что-нибудь придумаю!

Ее слова прервал грохот близкого взрыва. Дом содрогнулся, с потолка посыпался мусор. Что происходит?! Через десять секунд я услышал раскат артиллерийского выстрела с востока. Это что, нападение?! Какой болван будет нападать на город, который крышуют самые свирепые и отвязные головорезы на всех Карибах? Ответом мне стал новый взрыв, на этот раз где-то в районе порта.

— На выход, живо! — скомандовал я, подхватывая под ручку растерянную Эвелин, — Все вон из дома!

В коридоре к нам присоединилась сосредоточенная Алексис и встревоженный Джим. Народ сразу же начал галдеть, задавая мне вопросы: что да как.

— Я понятия не имею, кто там стреляет! — рявкнул я, прервав этот галдеж, — Сейчас узнаем — все наружу!

Мы выбежали во двор, где стоял купленный буквально вчера белый бронированный джип. Я приказал парням, дежурящим сегодня на воротах вооружитьсяи и залечь, а сам полез в машину. Девушки юркнули на заднее сидение, на место водителя тяжко уселся мой миньон.

— Джим, рули прямо к церкви на возвышенность! — распорядился я.

Под грохот артиллерийской дуэли — неведомым противникам начали отвечать пушки пиратов, стоящие в порту джип выскочил из ворот, и опасно кренясь на поворотах, устремился к небольшому католическому храму, что стоял на холме который возвышался над всем городом. С него я надеялся понять, кто на нас нападает и уже исходя из этого принимать решение что делать — вступать в драку или драпать со всех ног.

Из города поднимались столбы черного жирного дыма — что-то горело на юго-западе, ближе к порту и в самом порту. Когда машина тяжело пошла в гору, я увидел источник дыма в городе — это был кабак Веселый висельник! Ну а когда мы подъехали к храму, с площадки которого открывался отличный вид на порт и море я увидел и нападающих, которые неспешно отходили вяло постреливая в ответ на залпы с берегового укрепления, прикрывающего город с моря.

И, конечно же, это были наши старые знакомые пираты Рауля Беспалого! Темно-синий рейдер, который пытался достать меня ракетами под Тампико я узнал сразу, как и черно-красный приземистый катер с артиллерийским орудием с которым я бесславно перестреливался там же. Две другие пиратские посудины были мне незнакомы. В порту тем временем царили Содом и Гоморра — два корабля стоявшие возле мола уже затонули, третий, а это был Дабл Трабл Микки пылал с носа до кормы, выбрасывая черный жирный дым, который я видел из города.

Это был натуральный разгром — традиционалисты потеряли последние свои корабли, не считая моего Бегущего по Лезвию, который сейчас находился в ремонтном доке за городом. Но как подход пиратских кораблей проворонили артиллеристы в форте, что стоял в порту?! Этот bastardo Рауль нагло пришел посреди белого дня и как в тире расстрелял наши корабли, стоящие на рейде, а, напоследок, как будто издеваясь, накидал снарядов в Веселого Висельника, который в городе считался любимым кабаком Микки, после чего преспокойно ушел. А эти ушлепки открыли огонь только тогда, когда вражины порешали все свои дела и собрались сваливать. Да что здесь за бардак?!

Я извлек из кармана свой коммуникатор и набрал номер Антонио, который должен был наблюдать за ремонтом Бегущего. Толстяк ответил мне спокойным голосом и сообщил, что ремонт корабля идет по плану и горизонт чист. Фуф, ну хоть здесь у меня без неожиданностей. А если Рауль надумает закончить начатое и перед уходом заглянет в доки? Да нет, вроде он на север пошел, а мой Бегущий стоит на юге.

Я полюбовался уходящими кораблями корсаров, почесал задумчиво нос и скомандовал Джиму ехать в порт. Надо было найти Микки и задать пару вопросов.

***

Микки был весь в копоти, грязи и крови. И был он очень зол. Нет, это неправильное слово — пират был в ярости. Как я понял, он был на борту Дабл Трабл в тот момент, когда в него прилетела ракета, и остался жив чудом.

Я нашел корсара в том самом форте, который должен был прикрывать город от нападения с моря и сходу понял причину столь неадекватных действий артиллеристов, которые несли там вахту — сукины дети были пьяны до изумления и едва стояли на ногах! Микки орал на них так, что у меня в ушах звенело, а те, едва держась друг за друга вяло отбрехивались. И как я понял из лепета этих алкашей, обороноспособность пиратского города подкосила простенькая, но невероятно эффективная диверсия. Рано утром в ворота форта постучалась эффектная девушка, и подарила этим обалдуям сразу два ящика отличного кубинского рома вместе с закуской! Типа дар от благодарных жителей своим защитникам.

Разумеется, дар был принят с благодарностью, и поначалу отложен на вечер, чтоб быть выпитым и съеденным после вахты, но пацанам было так скучно сидеть на часах, что они решили немного попробовать подарок. Совсем чуть-чуть продегустировать, так сказать. Ну и надегустировались корсары так, что обнаружили подошедших врагов только тогда, когда те подошли вплотную и поздоровались залпами пушек и пуском ракет. О результативности ответной стрельбы можно было не спрашивать — несколько десятков недешевых снарядов были выпущены куда-то примерно в сторону вражин с нулевым эффектом. Ну конечно какая может быть стрельба из пушек, когда артиллеристы способны стоять только на четвереньках?

Я бы похлопал в ладоши Раулю Беспалому, если бы он здесь был. План был прост и эффективен, и в тоже время изящен и не лишен авантюрной жилки. И ладно бы, если пират просто потопил корабли своих врагов, но как вам этот демонстративный расстрел кабака в котором обычно проходили сходки сторонников Микки? Это была ни что иное как демонстративная пощечина традиционалистам. Рауль показал, что полностью контролирует ситуацию и способен нанести удар куда угодно.

Глядя на разъяренных и расстроенных одновременно Микки и Диего я думал, что результат конфликта в среде пиратов можно считать решенным. Новая, не столь щепетильная поросль корсаров почти вчистую переиграла замшелых ретроградов. Беда в том, что в ряды этих ретроградов затесался я сам и теперь проигрывал вместе с ними.

Так не пора ли мне смазать лыжи и свалить в закат?! И тут все мое естество неожиданно для меня самого поднялось на дыбы при одной только мысли сбежать из стана Микки. Я озадаченно почесал в затылке: очень странно, не могу сказать, что я проникся идеям анархо-коммунизма которые исповедовали эти парни, так что же меня останавливает? Подумав еще немного, я неожиданно для себя пришел к выводу, что дело в Микки и Диего. Эти развеселые анархисты и разгильдяи так пришлись мне по душе, что я подсознательно уже записал их в категорию «свои». Да и они меня сразу приняли как своего — ну как тут не поверить в сродство душ?

Ну а предавать или подставлять своих для меня было табу с детства — батя в меня вколотил эту мысль просто и эффективно, ибо сам так жил и с других требовал. И наряду с принципом быть хозяином своего слова этот простой но сильный императив был тем немногим что еще оставалось от прежнего меня, лопоухого мальчишки Андрея Рудого. Изменить своим принципам для меня было равносильно предать своего отца, а значит…