Жаркое лето Мариуполя

– Ну, ты же сам понимаешь. Посты в соцсетях, телефонные переговоры – это мы будем месяц легализовывать. Нужны показания. Ну еще изымем на обысках гранаты, патроны. Так, чтобы у суда не было сомнений для ареста.

– А гранаты и патроны ты у меня хочешь попросить? – иронически спросил Андрей.

– Зачем? У нас свои имеются, – в тон ему ответил Харабрюшь. – Попросить я хочу следующее. Мы планируем взять нескольких первыми и не афишировать их задержание. Идеально было бы вытащить их куратора на нашу территорию. Для этого надо с задержанными поработать. И твоих бы подключить. А то у меня квалифицированных кадров не хватает.

– Понятно, – медленно процедил Андрей. – Хочешь плотно с ними в «библиотеке» поработать?

– Точно. Надо чтобы они, во-первых, дали признательные показания. Во-вторых, чтобы они вызвали русского на встречу.

– Я тебя услышал, – кивнул Андрей. – Давай так. Я пойду доложу Рудницкому. Надо его все-таки предупредить. Ты мне какую-то справочку дай, чтобы его легче убеждать было. Ну, думаю, через недельку можно работать.

– Нет, не через недельку. Мы завтра начинаем, – сказал Хараберюш, глядя в глаза Андрею..

– Как завтра? Ты же говорил, что не всех установили? – внутренне похолодел Шевченко.

– Потом установим, по ходу. Просто у них какая-то движуха начинается. Да и сомнения есть, что основные не сдернут в ближайшее время.

– Блин… Саша, ты меня под танки кидаешь со своим форс-мажором!

– Иваныч, надо. Иначе вся работа под хвост. Давай я Лизогуба подключу, Цигуна…

– Хорошо, – хлопнул ладонью по торпеде Андрей. – Иду к Рудницкому. Если будет выделываться, подключаем тяжелую артиллерию. По результатам отзвонюсь.

– Отлично, буду ждать звонка.

Андрей шел в сторону штаба с тяжелыми мыслями. «Блин, мужики реально могут не успеть…»

В штабе он свернул с обычного маршрута к командующему и заскочил в туалет. Там быстро сфотографировал справку Хараберюша и отправил ее с комментариями в Центр. И только после этого двинулся к «Аскету».

На его удивление командующий воспринял информацию о грядущей реализации с воодушевлением. Даже предложил выделить силы на захват. Он также согласился с предложением поработать с задержанными в «библиотеке», отметив, что вообще-то это дело надо потихоньку прекращать.

– У них же уже СИЗО заработало? Вот пусть туда и возят…

Андрей уже собрался уходить, когда Рудницкий вспомнил еще один вопрос:

– Слушай, у тебя там сидит такой Константинов Алексей?

Андрей несколько мгновений подумал, потом отрицательно качнул головой.

– Нет.

– Может раньше был? – продолжал допытываться Рудницкий.

– Нет, такого не было.

– Не путаешь?

Андрей достал свой ежедневник, где он в начале каждого дня записывал фамилии задержанных, находящихся в «библиотеке» на текущее утро.

– Нет. За время моей ротации такого не было, – он пролистал все дни. – Даже похожего не было. А что случилось?

– Да мне тут из Краматорска звонили. Жалуются, что мы незаконно удерживаем этого, – «Аскет» посмотрел на свой ежедневник, – Константинова Алексея. Ладно, не было и хорошо. Иди, работай.

Андрей выбросил из головы неизвестного ему Константинова и принялся обдумывать предстоящую реализацию и возможные свои действия по предотвращению провала мариупольского подполья.

Пока он общался с контрразведчиком и ходил докладывать «Аскету», концерт уже закончился. Военные расходились с импровизированного зрительного зала, а артисты собирались уезжать. Замполит Сергич шмелем кружился вокруг автобусов ансамбля, покрикивая на бойцов, грузивших вещи.

– Сергеич, что уехали твои плясуньи? – незаметно подошел к нему со спины Андрей.

– Да, слава богу, здыхалисья, – тот вытер пот со лба, – начштаба повез их кормить на «Азовсталь». Тебе, кстати, девахи эти привет передавали. Сказали, что в следующий раз ты так просто не скроешься.

– Да ну их на фиг, – засмеялся Андрей. – Им дай палец, всю руку откусят!

– Ага, по самые яйца! – подхватил замполит.

Посмеиваясь, Андрей прошел к себе в комнату, но на входе остановился. В комнате витал устойчивый запах разгоряченных женских тел, какой бывает после смеси бурного секса, косметики и немного алкоголя.

«Не понял, чем они тут занимались?» – подумал Андрей, чувствуя, как запах женщины кружит голову. Секса у него не было уже больше месяца…

Он сильно распахнул окно и вышел из комнаты. Дежурному в холле он сказал:

– Присматривай, чтобы никто не сунулся. Я оставил на проветривание.

– Да уж, после этих артисток не помешает, – понимающе кивнул дежурный.

В помещении группы Андрей увидел Пышного и Торшина и утащил обоих на веранду.

– Так парни, я сегодня, наверное, у вас посплю.

– Чего это? – удивился Торшин.

– Да после этих артисток там сидеть невозможно. Ароматы такие, пару минут – и так трахаться хочется, хоть караул кричи.

– Да, девки знатные, – причмокнул Пышный. – Жаль, что всего на несколько часов приехали.

– Ладно, опустим лирику, – Андрей посерьезнел. – Наши местные коллеги завтра планируют начать реализацию по группе «сепаров», связанных с Россией. Вот справка, что мне Хара дал.

Пышный и Торшин склонились над листком бумаги.

– Блин, а мне ничего не сказал, – укоризненно покачал головой Вова. – Ну, ладно. Завтра так завтра.

– Будут задерживать сразу нескольких из руководства. План такой: взять их тихо и заставить говорить. А главное – вызвать русского куратора.

– Хрен у них получится, – безапелляционно заявил Пышный. – У русских запрет на выезд на нашу территорию. Мы за все время так ни одного кадрового сотрудника не взяли. Единственное, еще при Юще, когда из Приднестровья приехали. Но они тогда не пуганные были. А после Крыма не поедут…

– Я тоже так думаю, – согласился Андрей. – Но Хара будет пытаться.

– От нас что требуется? – спросил молчавший до этого Торшин.

– Да особо ничего. Только поучаствовать в допросах, если сами не будут справляться. – Помочь.

– А принимать кто будет?

– Здесь в Марике Днепропетровская «Альфа» в командировке и немного киевлян. Плюс опера местные. Так что сил хватит. Рудницкий предложил даже своих «Мустангов» дать на захват.

– Днепропетровцы – это хорошо. У них нормальные парни, работать умеют, – задумчиво сказал Слава. – Тут проблем не будет. Ну, а мы зачем на допросах?

– Хара боится, что не смогут расколоть пленных. А у нас тут репутация отмороженных чуваков, которые ломают всех, – пояснил Андрей, невесело улыбаясь.

– Да, никогда не знаешь, как отрыгнутся тебе твои добрые дела, – резюмировал Слава. – Ну что ж, надо – поучаствуем.

– Ладно. Лишних привлекать не будем. Я, вы двое, кого еще? – Андрей взглянул на офицеров.

– Да и все, пожалуй. Молодого еще на подхват возьмем. Пусть учится контрразведке.

– Боюсь, плохому научится, – вздохнул Андрей. – Контрразведка – это работа головой, а не подбрасывание гранат и пытки.

Они еще долго сидели на веранде, но к теме завтрашней работы не возвращались. В ходе неспешной беседы Слава вдруг произнес:

– А вы в курсе, что «Днепр» вчера к себе на родину колонну машин отправил?

– Какую колонну? – не поняли Андрей и Вова.

– Нормальную такую. Два Кайена и четыре Лексуса RX. Все, естественно, без номеров и без документов. Под конвоем своих джипов, с автоматчиками, – Слава сделал большой глоток из бутылки с пивом. – Я тут человечка одного подтянул из «Днепра». На «травке» сидит плотненько. А у меня на них нюх, – тихонько рассмеялся он.

– Так вот. Этот человечек мне и рассказал, что нашли «Днепровцы» в одном из городков, вроде как Новоазовск, стоянку, полную машин. Разных. И Таврий, и иномарок. А хозяев, вроде как, не видно. Покрутились пару дней, а потом вызвали из Днепропетровска спеца по вскрытию авто. Оцепили стоянку и вывезли все, что понравилось. Самые хорошие отправили в Днепропетровск. Еще штук 10 себе забрали, для внутренних нужд. Видели, небось, Шкоду белую, с номерами «ПТН ПНХ»?

– Точно. «Полковник» на ней сегодня выезжал…

– Ну вот. Там машин еще много осталось. Но местные, вроде как, кипишь подняли. Заявы об угоне в милицию понаписали. Но к «Днепру» не привяжешь. Они в балаклавах все были и без шевронов. А в камуфляже сейчас каждый второй ходит. Такие дела, – Слава щелчком отбросил окурок.

– Да… молодцы, что тут скажешь, – протянул Андрей.

– Ну, хоть никого не убили, – подытожил Вова.

– А знаешь, как они тебя называют? – искоса взглянул на Андрея Слава. – «Еб. ый опер». Говорят, что на твоем месте из ротации на самолете личном можно вернуться, а ты бензин для нашей машины на свои деньги покупаешь.

– Они не на моем месте, – также равнодушно ответил Андрей. – И не будут. А эти бабки счастья не принесут. Нельзя все на войну списывать. Когда-то и отвечать придется.

– Ох, когда это «когда-то» будет… – потянулся Слава. – Ладно, я к себе. Завтра, судя по всему, денек будет насыщенный. Надо пораньше лечь

– Да, я тоже пойду, – поднялся и Вова. – Ты, Андрюх, к нам? Или рискнешь у себя переночевать?

– Да, рискну, – пробурчал Андрей, вставая.

– Смотри, эротические сны замучают, – засмеялся Слава.

– Ага. И поллюции, – подхватил Пышный.

– Да ну вас, юмористы…

Утром он снова связался с Центром.

А: «Серега, ну что по последней информации? Предупредили?»

Ц: «Слушай, я сразу же передал по назначению. Как там пройдет инфа – не в курсе. Будет информация – сообщу».

А: «Ты же понимаешь, судя по всему, это действительно наша группа. Подтасовкой не пахнет. Если их примут, это будет серьезный удар по подполью».

Ц: «Я все понимаю. Руководству доложили вчера, сразу же, как от тебя получили. Делаем все возможное. Ты лучше скажи, когда вы домой?».

А: «Через неделю. Если ничего не случится».

Ц: «Очень хорошо. А то мы за тебя переживаем. Да и в Киеве ты нужнее. Очень просим – не геройствуй, береги себя. И держи себя в руках. Если вдруг придётся участвовать в допросах, помни – твоя работа во много раз важнее. Выезды на передок не нужны. Нужна разумная трусость».

На утреннем совещании неожиданно всплыла новая тема. Угроза проникновения ДРГ ополченцев и так постоянно обсуждалась, анализировались пути проникновения и возможные цели. Но тут открылся новый аспект.

Оказывается, железнодорожное сообщение Донецк-Мариуполь продолжало функционировать в полном объёме. И в обоих направлениях преспокойно ходили электрички, перевозя тысячи людей.

– Вы понимаете, что мы проверяем пассажиропоток только на вокзале, – отдуваясь, докладывал тучный начальник ЛОМ[72] на ж/д станции «Мариуполь». – А перед ней, со стороны Донецка, еще несколько малых станций только в черте города. И выйти можно на любой.

– Вот те раз! – швырнул карандаш Рудницкий. – Мы тут головы ломаем, как они к нам проникают! А они свободно в электричке проезжают! «Булат», ты куда смотрел?

– А это не наш головняк[73]. Это местные должны отслеживать. У них целый отдел есть по транспорту, – легко отмазался Андрей.

– Красавчик! Четко съехал на коллег, – шепнул Козенков, сидящий рядом.

– Так! Завтра ко мне Лизогуба с его начальником его «транспортного цеха», – выругался Рудницкий. – Вы, естественно, тоже, – глянул он на начальника ЛОМа. – Ну и из мэрии кого надо. Записал, начштаба?