Жаркое лето Мариуполя

– Так точно. Сделаем, – кивнул Ражик.

– Во, блин. Это ж так они могут спокойно полк перебросить, а мы и знать не будем, – еще минут 10 бушевал «Аскет». – Блин, надо патрули, что-ли, в электрички загнать. Может, «Днепр»?

– Товарищ генерал, у меня и так все по задачам расписаны, – спокойно возразил Печенько. – Не получится…

В итоге совещание затянулось дольше, чем обычно. Андрей нервничал: телефоны они перед совещанием постоянно сдавали дежурному в приемной, а Хараберюш уже начал реализацию. Андрей же вынужден был сидеть и слушать одно и тоже полчаса…

Но все заканчивается. Даже совещание у генерала. В приемной Андрей сразу схватил свой телефон.

– Ты что так нервничаешь, Андрей Иванович? – дружески подколол его дежурный, весёлый майор Толя из Одессы.

– Да, реализацию начинаем, а я тут застрял, как-будто важнее совещания дел нет, – рассеяно отвечал Андрей, просматривая неотвеченные звонки.

К его удивлению, Хараберюш пока не звонил. Зато был звонок с неизвестного номера и смс с него же: «Андрей Иванович, это Запорожье беспокоит, отдел «Т». Перезвоните, пожалуйста».

Удивившись, Андрей набрал ответ и сразу после первого гудка услышал незнакомый голос:

– Доброе утро! Андрей Иванович, это майор Огрызко, Запорожье, отдел «Т».

– Очень приятно, – вежливо ответил Андрей. – Чем обязан?

– Мне ваш номер дал начальник Управления, генерал Шмитько…

– Да, знаю такого, – подтвердил Андрей.

– Вот. Вопрос в следующем. Там у вас находится наш батальон, 23-й, собранный запорожским облвоенкоматом.

– Допустим. И что?

– Мы бы хотели подъехать, привезти своих журналистов. Плюс газеты, подарки бойцам и так далее. Это возможно?

– Почему нет? – согласился Андрей. – Подъезжайте, не думаю, что вам надо мое согласие.

– Ну, все-таки командировка в зону АТО, а вы старший группы. Решили предварительно согласовать.

– Да без проблем. Когда вы планируете? – за разговором Андрей вышел из штаба и медленно побрел к себе.

– Да вот завтра и приедем тогда. Нас трое да двое журналистов.

– Хорошо. Будете подъезжать к городу – позвоните. Я вам пароль для КПП скажу и сообщу, куда ехать. У вас все? А то я важного звонка жду.

– Конечно, конечно, – засуетился незнакомый майор, – спасибо. До встречи.

«Во, блин, газеты, журналисты. Заняться мне больше нечем… Надо их на замполита спихнуть. Пусть отдувается. Он мне еще за ансамбль свой должен».

Не успел он завершить разговор с запорожским коллегой, как телефон взорвался новым звонком. «Хараберюш»!

Андрей не угадал. Звонил Краматорск, старший группы «Медведей».

– Привет, Андрюха! Как там на морях?

– Курорт, блин. Привет, Костя, давай говори, а то у меня реализация на подходе. Телефон занимать не могу.

– Ага, понял. Тогда я быстренько. Вы же на аэродроме сидите? У тебя там где-то в яме сидит такой Константинов Алексей. Что там по нему, выпускать планируете или сажать?

– Блин, ты уже второй спрашиваешь за него. Что за Константинов-то? – удивился Андрей.

– Да жалоба пришла на командующего. Он на меня расписал, – послышалось в трубке. – А ты знаешь, воякам не до мелочей типа задержанных и оперативных разработок.

– Костя, нет у меня такого задержанного. И не было. По крайней мере, в мою ротацию, – Андрей переложил трубку в другую руку. – Вчера командующий спрашивал. Сегодня вы. Что-то непонятное вокруг этого Константинова…

– Ладно, не было и забей. Я так и докладываю. Все. Удачи!

– Пока, – машинально ответил Андрей.

Хараберюш позвонил ближе к 12 часам.

– Взяли одного. Везем к тебе.

Андрей поспешил к «библиотеке» и вызвал туда же Пышного со Славой.

– Вроде приняли кого-то…

– Ща посмотрим.

Джип Хараберюша и бусик контрразведчиков влетели на стоянку у терминала. Из бусика опера сноровисто вытащили мужчину с мешком на голове и завернутыми за спину руками. Хара вопросительно взглянул на Андрея, тот махнул рукой, показывая, чтобы пленного тащили внутрь. Дежурный был уже предупреждён.

– Ну что, с почином, – пожал руку начальнику отдела Андрей. – Кого надо взяли?

– Пока только одного. Остальных пасем, – сказал Хараберюш, отвечая на рукопожатие. – Спасибо за помощь. Там все готово?

– Да. Черкни только подпись на рапорте. Дежурные в курсе. Так что можете работать, сколько вам надо.

– Отлично, – потёр руки Саша. – Ну, я пошел. Будете присутствовать?

– Может, позже. Он же один, а вас уже пятеро. Тесновато будет, – ответил Андрей, преодолевая переполняющую его ненависть. – Я у себя буду. Позвонишь, если будет что интересное.

В этот момент у Хараберюша зазвонил телефон.

– Извини, – сказал он Андрею и отошел. Разговор был коротким, после чего лицо его озарила довольная улыбка, – Андрюха, второго взяли! Который непосредственно на Ростов был завязан. Сюда везут.

– Поздравляю, – одеревеневшими губами проговорил Андрей. – Я, пожалуй, при его допросе поприсутствую.

– Да не вопрос, – легко согласился Хара. – Как подвезут, я позвоню.

Андрей очень не хотел присутствовать на допросе. Ведь если верить местным контрразведчикам, задержанные были настоящими подпольщиками, завязанными на российскую разведку, то есть в какой-то степени его коллегами. И ему предстояло смотреть, как будут пытать этих людей. Но, с другой стороны, он понимал, что идти все равно придется, так каждая крупинка информации, которую выбьют из этих людей и которую он успеет передать в Центр, может спасти других людей, настоящих русских людей…

Покрутившись некоторое время у себя в расположении и поняв, что мыслями он все равно там, в «библиотеке», Андрей вздохнул и принял решение. Он медленно побрел обратно. На подходе к терминалу он заставил себя взбодриться, придать себе деловой вид, как и положено старшему офицеру спецслужбы, проводящему серьезную реализацию.

Уже в начале коридора слышались приглушенная возня и бубнеж нескольких людей. Стоящий у бойлерной опер-контрразведчик молча посторонился, пропуская Андрея к допросным, и протянул тонкую камуфляжную балаклаву. Сделав каменное лицо, Андрей натянул маску на лицо и толкнул дверь бойлерной.

За столом сидел один из местных сотрудников, который быстро заполнял бланк протокола допроса. Рядом, прислонившись к стене, с интересом взирал на разворачивавшееся действие сам Хараберюш.

Посреди бойлерной два сотрудника приматывали скотчем пожилого мужчину к трубе. Мужчина сопротивлялся. Однако на каждое его движения опера отвечали коротким ударом пластиковой бутылки с водой по голове.

– Развлекаетесь? – поинтересовался Андрей, подтаскивая к себе табуретку.

– Не, разминаемся, – в тон ему ответил Хара. – Пацаны бьют только по волосяному покрову – так никаких следов не останется. Но это так, прелюдия.

– А протокол зачем? – Андрей кивнул на пишущего сотрудника. – Разве уже есть дело?

– Нет еще, – с готовностью откликнулся Хара. – Но будет. А мы потом нужную дату проставим. Никуда этот чел не денется.

В этот момент сотрудники закрепили руки мужчине вертикально вверх, привязав их к горизонтальной трубе, после чего вопросительно взглянули на начальство.

– Ну что, начнем помолясь? – Хараберюш встал и подошел к мужчине. Тот, пытаясь прийти в себя от нанесенных ударов, часто дышал, облизывая губы.

– Ну, тварь, давай-ка расскажи, как ты Родину предавал?

– А ты кто такой? – внезапно звучным голосом спросил пленный. – Ты бы маску снял, чтобы я мог на твою рожу посмотреть.

– Я тот, кто будет решать – жить тебе или сдохнуть в этом подвале, – пафосно произнес Хараберюш.

– Ой, напугал, – судя по голосу усмехнулся мужчина. – Я уже пожил, так что смертью меня не удивишь. А Родину я люблю побольше вашего. Только Родина у нас разная. У меня правильная Украина, а у вас подстилка американская.

Слова его оборвались громким стоном – стоящий за спиной опер с силой ударил бутылкой по почкам.

– Ты мне эту агитацию заканчивай. Мне другое интересно, – приблизив свое лицо к лицу пленного, продолжал Хараберюш. – Где ваш старший, Саша из Ростова? Как его найти? Как ты с ним связывался?

– Не знаю я никакого Саши из Ростова, – прохрипел мужчина. – Вы, господа, что-то путаете.

– Ну, давай по-другому, – Хара махнул рукой.

Стоящий рядом с пленным опер приподнял ему голову, когда второй опер ловко надел на нее полиэтиленовый пакет и закрутил его на шее. Мужчина задергался, забился на привязи. Сквозь пакет донесся полный отчаяния крик:

– Что вы делаете! Снимите! Аааааахрррр…

Мужчина дергался как марионетка на веревочках, крутил головой, пытаясь снять пакет об плечо. Но все было тщетно. Наконец, когда хрипы из-под мешка стали стихать, Хараберюш дал знак своим операм. Те быстро сняли пакет с головы пленного.

Мужчина судорожно, со всхлипами, вдыхал воздух. Покрасневшая кожа шеи, контрастируя со светлой тканью рубашки, просто резала глаз. Хараберюш подошел к мужчине.

– Если мозг не будет получать достаточное количество кислорода, он начнет отмирать. Ты останешься жить, но превратишься в овощ. Так что легкой смерти тебе не будет… Даже руки марать о тебя не придется. Мы тебя растением сделаем, и повесим тебя как обузу на твоих близких. А через год-два они сами захотят тебя убить… Подумай, каково это будет. Невеселая перспектива, правда? Но есть же и другой выход – скажи мне то, что мне надо, и все закончится.

– Пошел ты, – выдохнул в сторону Хараберюша мужчина. – Фашист, сука!

Снова пакет накрыл голову пленного. Снова жуткие хрипы наполнили помещение бойлерной. Андрей смотрел, как судорожно мужчина пытается втянуть хоть каплю воздуха, так, что стенки пакета почти скрываются в прорези рта. Как капельки влаги от выдоха собираются на стенках пакета. Как дергаются руки, пытаясь сорваться с трубы. Огромных трудов стоило Андрею сохранять каменное выражение лица, наблюдая за происходящим…

Ему показалось, что прошла вечность, прежде чем Хара дал знак снять пакет.

На этот раз мужчина не удержался. Ноги его подкосились, и он повис, удерживаемый связанными над трубой руками. Голова свесилась на грудь, изо рта вниз потянулась тонкая ниточка слюны…

– Ну что? – дождавшись, когда мужчина чуть-чуть отдышится, спросил Хара. – Продолжаем?

Сил на разговоры у мужчины, видимо, не осталось. Поэтому все, на что его хватило, – плюнуть в сторону Хары. Впрочем, плевок тоже не получился. Слюна просто повисла на подбородке и сорвалась вниз.

– Давай, – махнул рукой Хара. Подчиненные снова нацепили пакет на голову подпольщика.

Видно, сил у него уже не осталось, и мужчина практически не дергался. Судорожные попытки втянуть воздух, хрипы, подкосившиеся ноги, царапавшие носками кроссовок по бетонному полу…

Когда пакет в очередной раз сняли, мужчина не подавал признаков жизни. Один из оперов привычным движением проверил пульс.

– Все в порядке. Живой. Видно, сознание потерял.

– Иваныч, у вас тут врач есть? Надо бы в чувство привести убогого, – повернулся к Андрею начальник контрразведки.

Каких трудов стоило Андрею ответить практически спокойно, знал только он сам:

– Есть. Только снимите чела, а то, боюсь, она не очень сможет помочь, если он у вас висеть будет.