Чернокнижник и феи

Глава 49 Разговор по душам

Темнота не только скрадывала звуки, она меняла течение времени. Даже далекая капель воды, напоминавшая стук часов, не спасала. Темнота, как душное одеяло, окутывала со всех сторон, еле разгоняемая одиноким светом налобного фонаря на каске. Темнота проникала вглубь души, заставляя сливаться с ней и теряться, словно самой Клер никогда и не было. Болела голова, вспышками света отвечая на внезапные звуки. Во рту пересохло. Клер знала – еще чуть-чуть, и начнутся слуховые галлюцинации. В темноте и тишине всегда так. Когда вокруг ни зги не видно, разум старательно населяет тьму чудовищами, лишь бы не было пустоты. Единственное, что могло это остановить – живой человеческий голос. Только Грег не походил на того, кто хочет поговорить – слишком серьезен и сосредоточен.

Галереи, переходы, фурнели с обломанными ступеньками-скобами в стенах, трещины, маячки, изредка протянутая Грегом фляжка с водой, гудящие от усталости ноги – Клер потерялась во всем этом, уже не понимая, сколько времени они с Грегом бродят в катакомбах. Темнота обманчива. Темнота коварна – она отупляет и снижает чувство опасности. Клер продрогла до самых костей – зимой в катакомбах всегда так. Пальцы в перчатках оледенели, и не убрать их в карманы, потому что в руках у Клер все так и была каска со спящими котятами – они тоже устали, продрогли и заснули под воздействием магии Грега. Сам Грег выглядел не лучше Клер – полностью пропыленный, тоже замерзший, еще и с окровавленными волосами и лицом – без каски он умудрился пару раз приложиться о низкий потолок, разбивая голову. От повязки он отказался, так что… Вид у него был тот еще. Сейчас Клер верила – он не лгал о том, что опасен.

– Клер… Вы устали? – хрипловатый из-за жажды голос Грега полыхнул в больной голове Клер синей болезненной вспышкой.

– Немного, – призналась она. Сил добавить, что не стоит беспокоиться, не было. Грег и так постоянно делал остановки, чтобы перевести дух.

– Я могу к вам прикоснуться? – мужчина остановился, разворачиваясь к Клер и тут же морщась от света фонарика – он слепил его.

Клер предусмотрительно подалась назад, ища глазами, куда можно поставить каску с котятами, чтобы вытащить револьвер.

– Это оно, да?

Грег нахмурился, явно не понимая. Засохшая корочка на лбу Грега отошла, и струйка крови снова побежала по щеке.

– Простите?

Клер вздохнула и передала каску в руки Грега:

– Фух, чуть не ошиблась! – все же сразу перейти на чистый тальмийский, забывая три года портового говорка, ей было сложно. Она достала из кармана платок и потянувшись на цыпочках, принялась останавливать кровь, текущую из раны Грега. – Вы так себе тризм заработаете. Все же надо обработать рану!

– Не надо, Клер. Я маг – все заживет само. Слово чести. И я спрашивал о прикосновении к вам, а не о вашем ко мне. Я контролирую себя – сейчас меня не стоит останавливать выстрелом. Так я могу…?

Клер отошла в сторону и вздохнула:

– Можно, Грег. Можно. – Она забрала каску с котятами обратно себе. Понять бы еще, зачем ему к ней прикасаться – неужели не все разузнал о ней? Или, наоборот, как раз все знает…

Мужчина осторожно, словно боялся её напугать, протянул руку к Клер и положил на шею сзади. Знакомая, узнаваемая волна облегчения и тепла потянулась от его руки до кончиков пальцев Клер. Брок так всегда прикасался к Клер в катакомбах… По-дружески хлопал по загривку, как со смешком говорил Грыз. И эти хлопки одобрения, так необходимые Клер, всегда сопровождались облегчением – она думала от чувства гордости, от понимания – Брок гордится её работой. А это оказалась магия. Брок тайно помогал ей справиться с усталостью.

– Лучше? – уточнил Грег.

Клер улыбкой подтвердила свои слова – сейчас она была готова снова идти через все катакомбы Аквилиты, после Брока такого ошеломительного эффекта не бывало:

– Несомненно. Спасибо, Грег.

– Хотите перекусить? – он достал из сумки, которую тащил на плече, бумажный пакет с сэндвичами. Их собрал в дорогу Одли, странно при этом прокомментировав: «Не отравлено – сам пробовал!». Судя по тому, что съеденные часа два (или три?) назад сэндвичи не убили их с Грегом, значит, точно, не отравлены.

– Хочу… – Клер огляделась и найдя подходящий камень, уселась на него, пристраивая котят к себе на колени. Сэндвич, обычный крок-нер с ветчиной и сыром был еще горячим – Одли постарался. Клер больше любила сэндвич крок-нериссу со шляпкой из яичницы, но её сложнее брать с собой в дорогу. Грея пальцы и медленно жуя хрустящий сэндвич, Клер наслаждалась покоем – усталость в ногах уходила прочь, головная боль улеглась, и жизнь снова была почти прекрасна. Почти – это теперь навсегда с ней.

Грег, быстро покончив со своим сэндвичем, как-то весьма мрачно признался:

– Я не представляю, какую выдержку надо иметь, Клер, чтобы три года подряд добровольно ходить сюда в катакомбы за потенцитом. Я тут четыре часа всего, а чувство, что еще чуть-чуть и… Или сойду с ума, растворяясь в темноте, или взорвусь от ярости. Оба варианта так себе.

Клер, вытирая платком руки, заметила:

– Это из-за недостатка света. Разум не терпит пустоты – он заменяет недостающее другим: головной болью, сухостью во рту, слуховыми галлюцинациями, тревогой…

– И как же это можно остановить? Нам тут еще часа три-четыре, не меньше, болтаться. – Грег сложил руки на груди и прислонился к стене – у Клер сердце непроизвольно рухнуло в пятки: прикасаться к стенам было опасно из-за проклятия чумной Полли. С трудом её тоже страдающий от недостатка света и звуков разум вспомнил – проклятья больше нет.

– Разговорами. Человеческий голос рядом заставляет собраться. – Она уточнила, вставая: – полезем вверх или вниз?

Грег мягко сказал:

– Посидите, Клер. Отдохните – даже мне тут тяжело. Не представляю, сколько мужества нужно было иметь, Клер, чтобы день за днем ходить сюда.

Она подозрительно глянула на него, снова слепя светом фонарика:

– Это вы сейчас так аккуратно допрашиваете меня?

Он дружелюбно подал фляжку, в этот раз с чем-то обжигающе острым, теплом расплывающимся в животе, когда Клер доверчиво сделала большой глоток, чуть не поперхиваясь от неожиданности:

– Это я настолько разучился делать комплименты.

Клер вернула фляжку и сунула кисти рук подмышки – самый верный способ их согреть.

– Если это комплимент, то спасибо. И мы же не каждый день сюда ходили. И отнюдь не три года подряд. Сперва больше года искали жилу – сведений о ней было мало.

Грег мрачно сказал, тоже делая глоток из фляжки:

– Это не допрос. Впрочем, я бы не отказался узнать кое-что о вашей жизни. – он стащил с себя мундир и накинул Клер на плечи: – не бойтесь, за несколько минут я не околею, а вы зато согреетесь. И, простите, темнота и ваш костюм совсем меня путают – я говорю недостойно с лерой.

Клер рассмеялась:

– За три года я привыкла и худшему. Если вам так легче – говорите, как с парнем. Не удивите и не напугаете.

– С парнем… – Он снова встал у стены, в этот раз не рискуя к ней прикасаться. Просто стоял и смотрел в сторону, чтобы не напрягать глаза. – Клер, знаете, я бывал в той дыре, которую вы три года называли домом. Я собрал о Клермоне все сведения, какие мог. У меня был даже ваш портрет. И у меня сложилось весьма логичное представление о вас: мальчишка, родившийся в нищете, пытающийся вырваться из неё любыми способами. Мюрай, как мне казалось, был для вас хорошим вариантом – пусть незаконным, но верным – от Мюрая сложно ожидать подлости и подставы. Мне казалось, что он втянул вас в это дело, дав надежду на хорошее будущее.

Клер не сдержала смешка, возвращаясь к привычному за последние годы говорку:

– Да лааааан! Ну, вы даете! Так ошибиться… Это я втянула его – для него я была незаконным, но верным вариантом.

– Вариантом чего? – не удержался Грег, все же из него никуда не делся охотничий азарт детектива, напавшего на нужный след. Несмотря на обещание не трогать больше дело о контрабанде, знать правду ему все же хотелось.

Клер посмотрела мужчине прямо в глаза, заставляя морщиться от света:

– Вариантом остановить надвигавшуюся войну. Она же ни для кого не была секретом. Тальма четверть века ждала, когда под гнетом торговой блокады Верния ослабнет, а Верния… Она тоже готовилась к нападению – единственному для неё варианту выжить, скидывая кольцо блокады. Просто… Я не говорила Мюраю об истинных целях короля Людовика Пятого. Мюрай верил в теорию паритета, я же умолчала, что война все равно будет – Вернии она была нужна. Причем Вернии было выгодно именно дождаться нападения Тальмы. Что-то еще, майор? Может, мои связи с Вернией? Или мои контакты тут? – она собралась, понимая, что оказалась один на один с тем, кто вел дело о контрабанде. Возможно, живой он её отсюда не выпустит. Она вытащила согревшиеся пальцы из подмышек и правой рукой осторожно нащупала в кармане пальто рукоятку револьвера. Достать его из такого положения будет трудно, зато незаметно.

От взгляда Грега не ускользнул её маневр:

– Не стоит доставать револьвер. Все, я не провожу допрос. Я лишь хочу знать: какой твари и как именно вас удалось заставить пойти на все это? – он руками обвел темноту катакомб. – Вы не похожи на экзальтированных дамочек, влюбленных в короля до беспамятства. Вы не похожи на лжепатриотов, до хрипа в горле доказывающих право Вернии на войну… Вы… Как вас заставили пойти на это?

Клер грустно рассмеялась, некстати вспоминая Джеймса:

– Нет уж, простите, я не готова таким делиться. Я бы хотела все забыть и не вспоминать. – Она встала, скидывая с себя мундир и беря каску с котятами под мышку – одна рука ей понадобится, чтобы успеть выхватить револьвер: – пойдемте. Я уже готова продолжать.

– Как скажете, – Грег надел на себя мундир: – показывайте дорогу – я хочу спуститься на нижние уровни.

Клер пошла вперед, чувствуя, как тишина снова мягким одеялом забывчивости и рассеянности укутывает её. Тяжелое дыхание Грега за спиной разбивало, конечно, безмолвие катакомб, но и сеяло тревогу в душе Клер. Грег был опасен.

Она не выдержала и спросила, когда по гнилой лестнице спустились на уровень ниже:

– Грег… Меня тоже пугает тишина… Давайте поговорим. – Сейчас Грег шел первым – в поисках опасности в виде трещин и возможных обвалов.

– О чем? – тут же откликнулся мужчина.

– О… – сейчас Клер беспокоило одно – чем он может быть опасен. – О причине вашей опасности.

Он угрюмо рассмеялся, почти слово в слово повторяя её фразу:

– Я все еще не готов говорить о таком.

Клер с упорством смертника, нарывающегося на неприятности, напомнила, на всякий случай кладя пальцы на рукоятку револьвера в кармане короткого пальто:

– От этого зависит не только ваша жизнь, но и моя.

Грег обернулся на неё и исподлобья посмотрел, уже привычно хмурясь:

– Потому не раздумывайте и стреляйте.

Клер чуть отвернулась в сторону, чтобы не слепить мужчину, и тихо призналась:

– Я вас чуть не пристрелила из-за ваших расспросов, Грег. Из-за ваших заявлений нервы и так расшатаны, а тут еще тишина и темнота… Вы знаете, что темнота шепчет о чудовищах?