Королевство ангелов

Мильвен не спал спокойным сном. Ему снились страшные сны, причем сразу несколько, так называемой серией. Ему редко снилось что-то подобное, и странно было, что кошмары пришли к нему так неожиданно, в тот момент, когда он пытался найти ответы на волнующие вопросы этого дома.

Все в этой непростой истории были едиными, имели какое-то свое значение в раскрытии общей тайны погибшей в страшных обстоятельствах семьи Ольдер. Мильвен прекрасно понимал, что простого поджога быть не могло. Это было бы крайне странно и неестественно. Может быть, мнение свое он вырастил из девичьих любимых романчиков. Может, он действительно был прав в своих суждениях. Что ж, остается только верить в действия садовника и следовать за ним по сюжету этой истории.

Ажерван ворочался во сне. Причиной был неприятный сон, который отлично угнетал нашего героя. Ему редко приходилось быть жертвой страшных, пугающих ситуаций как в жизни, так и во сне. Но этот кошмар был не таким простым, банальным. Это было предупреждение от одного очень мрачного, темного существа, которое веками жило в темноте, в полном одиночестве, лелея мысли о заполучении несчастных душ.

Вот и оно настигло нашего юного садовника, почувствовав угрозу, исходящую от него. Мильвен был, конечно, безобиден по своей натуре: он не мог причинить ни капли вреда какому-либо живому существу. Но его разум, ум в несколько раз превосходили интеллект любого человека. Нет, это не было в его крови, не передалось по генам, не было дано богом в качестве подарка. Просто Мильвен был очень щепетильным, требовательным и внимательным даже к самым незаметным мелочам. Он был любопытен, и его любопытство стало угрозой для него же самого.

Банально, конечно, ведь любопытство часто губит юные (да и не только юные) души людей. Оно уже с веками стало предвещать угрозу, страх, и это было очевидно. Если люди не могут остановиться, ища причины тому, что не в силах объяснить, они попадают в водоворот всевышних сил, которые издавна жили в их общем разуме.

Но разум Мильвена был чист, и таинственное, очень злое существо, хранящее миллионы секретов, было в бешенстве от того, что не может проникнуть в сны этого молодого человека. Затуманить здравый, мыслящий ум было чрезвычайно непросто. Но существо смогло это сделать, хоть и не так быстро. Ему повезло: Мильвен устал, растратил все свои силы на исследование документов, ища какие-то зацепки, связь с кражей из архива некоторых сведений о семье Ольдер. Он был беззащитен, как дитя, и существо без проблем проникло в его голову, навевая свой дурной, ужасный голос.

Садовник проснулся в поместье Миллиал. Кругом не было той обстановки, к которой он привык. Ни его любимых книг, ни его уютных вещей, ничего, что говорило бы о нем. Странно. Наверное, господин Дориан нанял другого садовника, не став терпеть долгое отсутствие своего юного слуги. Но как он мог так поступить, не сказав и слова Мильвену? Он ведь хвалил его за чудесную работу и верность, которой мог похвастать не каждый слуга поместья.

Но вещей другого человека в комнате тоже не было. Когда Мильвен заметил это, он немного успокоился. Значит, нет никакого нового садовника? Значит, он может вернуться после расследования домой? Но почему его вещей нет в его же комнате? Надо узнать у первого встретившегося человека в коридорах. Срочно!

Но коридоры были пусты. Они молчали. Однако за окнами было светло. Однозначно, был день, причем очень теплый и нежный. Но куда все подевались? Даже в такую хорошую погоду поместье гудит, как пчелиный улей, ведь у семьи Миллиал было много прислуги из-за любви господина Дориана к порядку и четко расписанным обязанностям.

Единственным живым звуком были шаги Мильвена, которые утопали в этой тишине. Все равно что заходить в воду: идешь по камням, слышны звуки твоих шагов, удары камней друг о друга, заходишь в воду – медленно наступает тишина. Ты идешь все дальше, ощущаешь камни под ногами, переплетения водорослей. Звуков нет. Ты дышишь, но и дыхание едва уловимо. Вряд ли кто-то услышит с берега, как ты дышишь. Никто не услышит, это верное одиночество. Ты ждешь, когда ровную поверхность сменит обрыв, начнется глубина, и ты поплывешь. Но она не начинается, а позади – половина пройденного водоема. Как странно. Но стоит только подумать об этом, о пройденном легком пути, как внезапно проваливаешься вниз и ничего не можешь с этим сделать. Бездна затягивает, поглощает, а солнечного света уже не видно на темной поверхности воды. Никто не заметил, как человек пропал, желая лишь проверить глубину водоема. И только тишина вокруг не то смеется, не то горюет.

Так себя ощущал и наш садовник. С каждым новым шагом, погружением в поместье, все резко менялось. Он ничего не слышал, но прекрасно видел и ощущал пустоту. Он не боялся одиночества, глубины, какой бы она вымышленной ни была. Поэтому он заходил глубже и внезапно провалился.

Доски не полетели на него. Их вообще не было. Но как он мог только провалиться? И где он сейчас? Кругом – одна лишь ледяная тьма. Слышно, как кто-то дышит. Но это был не Мильвен. И шаги вдали тоже не принадлежали ему.

Садовник замер на одном месте, пытался позвать неизвестного, бродящего в темноте, но он даже не мог открыть рта. И лишь спустя какое-то незначительное время раздался тихий плач, вырастающий в легкий рев. Мильвен бросился вперед, не боясь провалиться, попасть в ловушку темноты. И из-за этого мрак злился еще сильнее, закричал бы, если б только умел.

Мильвен так и бежал бы вперед, если бы невидимое болото не начало засасывать его. Он пытался противиться этой силе, бороться с ней, но это лишь усугубило страшную ситуацию.

Болото полностью проглотило садовника. Это бы не было так страшно, если в чернильной трясине Мильвена не коснулись руки нескольких мертвецов. Они не хотели его утаскивать вниз, они просто лежали здесь, во тьме, и не были способны ни навредить, ни выбраться. И Мильвен был среди них.

Юноша проснулся в холодном поту. Жуткий сон навевал дурное настроение. Выйдя на балкончик, господин садовник вдохнул прохладный утренний воздух, который тут же его пробудил. И лишь тогда хорошее настроение и светлый ум снова взялись за него. О сне он помнил, но не хотел о нем вспоминать.

Сны – это лишь картинки, которые мы создаем сами, а материал для них мы собираем в течение дня. И от этого злилось коварное черное существо, в которое Мильвен не хотел верить, отрицая его голос и его ясное предупреждение.

– Как Вам спалось, господин садовник? – Ивент уже ждал своего друга за чашечкой первоклассного, ароматного кофе. – Я вот без задних ног, простите.

– Вам просто надо меньше пить, – бросил Джейс, налив своему хозяину еще чашечку черной жидкости, от которой исходил пар. – Хоть бы раз выбрались на пляж. Морской запах приводит в порядок и тело, и разум. Вам бы не повредило такое влияние.

– О, мой назойливый Джейс, да если б море состояло не из воды и соли, а из элитного коньяка, я бы плавал там целыми днями! Представь, каким счастливым человеком я был бы! Ох, мечты! Суждено ли им сбыться?

Дворецкий покачал головой и по привычке закатил глаза. Именно так начиналось его утреннее общение с Ивентом.

– Даже вредно думать об этом. Когда-нибудь алкоголь заявит Вам о своих правах. И тогда не говорите, что я − Джейс, Вас не предупреждал.

– Скучный ты человек, старина Джейс! Но за это ты мне и нравишься. Чьи бы нравоучения я слушал с таким азартом?!

– Прошу, садитесь, Мильвен, – дворецкий пригласил юношу сесть за стол; позже была подана свежая выпечка. – Ох! Ваш костюм помят! Вчера Вы уснули в нем. Но я не стал Вас тревожить насчет этого. На Вас здорового лица не было, один лишь намек на него. Сегодня я приведу Ваш костюм в порядок.

– Вы так себя изнурили вчера? – Глаза Ивента заискрились. – Нельзя же так над собой издеваться, Мильвен. Здоровое тело требует к себе внимания.

– И это говорите Вы? – Джейс бросил удивленный взгляд на своего господина; этим он немного его принижал, точно говорил, что сомневается в его словах.

Но Ивент лишь отмахнулся и продолжил пить кофе.

– Кстати, Мильвен, нашли что-нибудь вчера?

Садовник задумался. В его голове еще недавно была одна очень интересная зацепка, которую он потерял перед беспокойным сном. И сейчас он пытался вернуться к ней, чтобы поделиться с Ивентом. Слава, у этого человека была светлая память и усердный ум.

– Это может быть незначительным, но другого я не нашел. Если мои наблюдения покажутся Вам странными, просто остановите меня, Ивент. Не хочу говорить безделицу. – Мильвен быстро настроился на тему своего монолога. – Граф Ольдер выкрал свои же личные документы из Вашего архива и передал их другому адвокату за день до пожара в поместье. Но это могло бы быть обычной случайностью, если бы не его странное поведение, о котором Вы мне рассказывали. Возможно, он предчувствовал трагедию в своем доме. И, скорей всего, был управляем кем-то. Это объясняет его тревожное состояние, неуверенность и страх. Но это еще не все. Он мог сам подготовить этот поджог. Но зачем? Здесь я совершенно не понимаю. Граф мог быть как жертвой, так и поджигателем. И еще: документы, которые он передал Вашему другу, содержат только информацию о нем и о его супруге. Но, как мне известно, у графа был сын, которому удалось выжить.

– Постойте, мой друг! Когда граф передал мне личные документы, информация о его сыне была среди бумаг. Значит, граф выкрал их у меня не просто для того, чтобы передать моему другу, но и для того, чтобы избавиться от следов собственного сына? Что ж за отец?!

– Именно! Но зачем он выкрал личные документы всей семьи? Мог ведь просто забрать бумаги о сыне.

Воцарилось гнетущее молчание. Но внезапно голос Джейса ворвался в нее. И оба человека немного вздрогнули от неожиданности, ведь дворецкий обычно не вмешивался в их разговоры.

– Думаю, он просто хотел избавиться от улик. Неизвестно точно, сколько людей погибло в том пожаре. Оставить безымянные руины с неупокоенными душами, тела которых даже искать бы не стали, – идеальная схема преступления. Граф был хорошим человеком, но, возможно, не для всех. Кто знает?! А документы о себе и о супруге отдать в руки другому адвокату… Хмм… Тут уже настоящая интрига, тайна.

– И все же граф – убийца, поджигатель? – Ивент подпрыгнул, словно сидел на электрическом стуле. – Черт меня возьми! Не ожидал и от Вас, Джейс, такой теории. Но звучит она правдоподобно.

– Но тайна еще не раскрыта. Однако уже есть ход ее решения.

Они еще долго сидели на своих местах, молчали и временами что-то шептали себе под нос, как будто это могло им помочь.

Внезапно Мильвен сделал своеобразное объявление:

− Мы можем точно узнать всю историю, если только найдем сына графа. Слышал, он живет в Горден-Хейле, в каком-то убежище.

− Предлагаете навестить его?

− Да. Это будет разумно. Остается только надеяться, что мальчик сможет все разъяснить. Если, конечно, его раны не так глубоки. Потеря родных – страшное дело для ребенка. Надеялся без него все узнать, но бесполезно.

− Вы правы, Мильвен. Но надо сделать это очень тонко.

− Я понимаю Ваши опасения, Ивент. Можем отправиться сегодня?