Королевство ангелов

Глава 23

Вальям и Саналия собирали травы на местном поле, которое было богато на всякую растительность. Светлое небо улыбалось каждому жителю крохотного городка, и люди не сидели в своих маленьких домах. Они выходили в город, гуляли по полям, ловили в реке рыбу, собирали ягоду и травы для чая. Это был хороший город с добрыми людьми, который Вальям уже успел полюбить, привыкнуть к его особенному духу. Он так быстро освоился в Грей-Стоуне, что не нуждался в опеке Саналии, сам часто ходил за травами, за ягодами и просто бродил по городку, общаясь с прохожими людьми. Они, кстати, тоже приноровились к этому ребенку, часто приглашали его в гости, но Вальям не любил ходить по гостям, но с радостью разговаривал с ними по дороге, помогал в каком-то домашнем деле. Так наш юный граф и забыл, кем был когда-то, и его страшные отметины на руках больше его не тревожили. Он не угадывал гибель человека, даже не ощущал себя особенным и о проклятом имени своем, которым его наделили в Горден-Хейле, давно позабыл. Такая жизнь в маленьком провинциальном городке, в котором никто не слышал о новшествах современных, развивающихся городов, была для него родной, любимой и манящей.

Вальям не ощущал себя здесь чужим. Он был частью каждого, кто здесь обитал, и постепенно забывал даже свою фамилию, а ведь она многое о нем говорила.

Собирая душистые травы, аккуратно укладывая их в корзинку, мальчик услышал, как кто-то плакал, зарывшись где-то в траве. Заросли на этом поле были высокими местами, поэтому легко скрывали человека среднего роста, ребенка – тем более. Оставив свою корзинку, Вальям осторожным шагом, как дикая кошка, направился в сторону угнетающего плача. Этот звук становился все громче, и было ясно, что некто находится совсем близко. Наверное, наш герой так увлекся сбором трав, что не заметил, как кто-то пробрался сюда, на его любимое поле.

Раздвинув руками высокие травы, от которых пахло не так приятно, как от остальных, он увидел черную макушку, с которой капала вода. Ему не нужно было больших усилий, чтобы понять, что перед ним был местный глава городской шайки. Почувствовав присутствие чужака, парень поднял голову и ненавистно стиснул зубы. Его глаза были заплаканными, щеки опущенными. Он плакал, причем так горько, что весь его свирепый образ, который он пытался сохранить, мгновенно слабел.

− Это ты? Скажи, это был ты? – его голос неестественно дрожал; было ясно, Ирэн чего-то очень сильно испугался.

Ничего не понимая в его словах, Вальям только пожал плечами, не прекращая требовательно рассматривать жалкий образ волчонка.

− Ты виновен? Скажи! Это ты был у реки? – Ирэн с трудом поднялся на шатких ногах, схватил Вальяма за рубаху, наверное, чтобы потрясти его, как он любил всегда делать с мальчишками помладше, но он даже поднять его не смог.

Горькие слезы снова залили лицо Ирэна, и он едва не задыхался от них. Его руки выпустили рубаху Вальяма, опустились, а затем закрыли посиневшее лицо.

− Если ты не можешь объяснить все нормально, почему же пытаешься? – Настрой Вальяма был удивительно спокоен и холоден; он помнил, как этот мерзавец измывался над Коленом, считая то воспитательными процессами, поэтому такой жалкий вид только удивлял мальчика, нежели заставлял его грустить вместе с ним, жалеть его. Нет, этого не было. Вальям считал, что эти слезы были заслужено вызваны за очередное злодеяние Ирэна. – Ты снова винишь других в своих бедах? В том, что случилось, ты сам виноват. Я даже знать не хочу, что тебя так задело. Когда совесть заест тебя, приходи, поговорим. Но принеси с собой свою измученную душу. Без нее вход ко мне воспрещен.

− Считаешь, я виноват в том, что случилось? Да как ты так смеешь надо мной издеваться? – Парень с великим трудом сдерживал истерику. – Не ты ли говорил, что произойдет нечто страшное с моим братом? Колен утонул, а ты смеешься надо мной?! Считаешь меня клоуном? Подлец! Я придушу тебя! – прошипел Ирэн, и его руки потянулись к горлу мальчика.

Однако Вальям не мог даже с места сдвинуться. Его поразило то, что он увидел в этом человеке, которого считал недостойным называться старшим братом. Он знал его как бездушного, коварного провинциального волчонка, который со всеми обращался как с недостойными, низкими по сравнению с ним. И даже своего родного младшего брата он вечно унижал, прикладывал руку, заставлял чувствовать боль и ощущать гнетущее состояние души.

Но сейчас Вальям понял нечто, что не давало ему покоя. Этот кидающийся волчонок плакал, убивался по тому, кого потерял. Унижения, боль и ненависть. Но о них Колен никогда не слышал? Ирэн защищал его, пытаясь вырастить достойным, сильным? Ведь у них не было родителей. По крайней мере, Колен их не помнил. Ирэн же рос в семье, которая вечно избивала его, оставляла без еды на целые сутки, запирала в подвале. Он терпел и боль, и унижения, чтобы родители-тираны не трогали его младшего брата. Бейте меня, я здесь.

Ирэн лишь был хорошим братом, который даже после странной гибели своих родителей не бросил маленького мальчика, стал воспитывать его, обучать всему, но волчьи законы были уже у него в крови.

Нельзя было Вальяму судить этого жалкого человека. Нет, он даже не был жалок, просто наш герой не мог видеть все другими глазами. Наверное, юный граф давно привык к жестокости и тому, что люди не могут быть не злыми и не подлыми.

Холодные руки Ирэна сжали горло мальчику, но взгляд чистых бирюзовых глаз заставил его остановиться. Он точно увидел призрака, иное существо, которое не могло прийти в этот мир так, как приходят все люди.

Ирэн успокоился, сел на траву и замолчал. Вальям молча смотрел на него сверху вниз, понимая, что сейчас испытывает этот человек. Грусть. Сожаление. Ирэн принял все так, как оно было, и не стал спорить ни с мальчиком, ни со своей судьбой.

− Колен утонул в реке, − тихий, спокойный голос раздался в этой тишине. – Он ушел рано, хотел найти какой-то дурацкий камень. Но не вернулся. Я пошел искать его на берег. Но долго не мог найти и следа. А после я заметил пальцы, торчащие из воды. Я прыгнул в воду, чтобы убедиться, что это была коряга. Но в воде был Колен. Водоросли оплели его ноги, не выпускали. Я с трудом освободил его, вытащил на берег. Он уже был синий, − голос Ирэна дрогнул; он нервно сглотнул слюну. – И знаешь, что я нашел у него в плотно сжатой руке? Дурацкий бело-малиновый камень. – Волчонок бросил Вальяму под ноги большой, гладкий камешек, который был очень красив. – Зачем он вообще туда полез? Знал же, что в реке растут длинные водоросли, в которых легко могут запутаться ноги. Даже взрослые не лезут на глубину.

Вальям поднял камень, сел напротив парня и протянул ему подарок мертвеца.

− Возьми его. Если Колен решил пожертвовать собой, чтобы найти этот камень для тебя, ты должен его сохранить. Подобные вещи достают со дна только для важных людей. Для Колена ты был не только братом. Им быть может каждый. Ты был для него хранителем, который оберегал его от неприятностей и жестокости мира. Ты приучал его к этому, не рассказывал сказки о светлой жизни. Таким должен быть брат. И ты им был для него.

− Да что ты знаешь обо мне?

− Ничего. Но я вижу твою душу. Ты прячешь свет за тьмой, чтобы его никто не выкрал. Хорошая тактика.

− Если видишь такие вещи, скажи, − Ирэн забрал у Вальяма камень, сжал в обеих руках, − как я умру?

Мальчик не ожидал услышать такую просьбу от человека. Его вообще никто не просил раньше об этом. Все проклинали его, ненавидели, бросали камни, лишь бы он никогда не заговорил с ними. А этот волчонок требует от него такое. Но Вальям не стал противиться. Ему казалось, будто он должен был это сделать.

Бинты с его рук упали, но Ирэн не закричал от ужаса. Он лишь беспечно улыбнулся.

Вальяму не всегда приходилось снимать их, чтобы указать человеку на его причину смерти. Ему стоило только посмотреть в глаза, и все. Но если кто-то сам просил его об этом, то мальчик решался убрать бинты и показать человеку полную картинку.

Потерев глаза руками, Ирэн упал на траву, любуясь теплыми лучами солнца. Вальям ничего не стал говорить ему и просто тихо ушел, оставив его одного.

Возвращаясь к Саналии, которая ушла далеко от него, Вальям все думал о Колене. Это был добрый мальчик, который не только считал себя светлой жертвой мира, но и другом, настоящим другом, Вальяма. Но почему он хотел подружиться с ним? Почему люди вообще дружат? Как это можно объяснить? Может, им было одиноко? Но Вальям был одинок и не страдал от этого. Может, им было холодно. Вальям умел сам себя согреть. И все же он не понимал мотивы таких человеческих отношений. Дружба для него вообще была непонятным явлением человеческого бытия, которое он даже с помощью усилий не понимал.

После гибели Колена его настроение нисколько не изменилось. Он знал, что мальчик погибнет, легко это принял. Да и не значил он для него что-то особенное. Он мог дорожить только Саналией.

В воздухе пахло мятой. Это был признак того, что Мильвен и Ивент прибыли в затхлый Горден-Хейл. Кругом торговали, разговаривали, ворчали. Жизнь в этом городке кипела. Ивент давно не был здесь и уже практически забыл, как выглядит этот городок. Ему было любопытно посмотреть на него, на то, как он, возможно, изменился. Но изменений никаких не было. Горден-Хейл медленно загибался, погибал, можно сказать, загнивал.

− Итак, Мильвен, Вы говорите, наш юный граф живет где-то в убежище? Откуда Вы узнали?

− Я часто слышал это от остальных слуг поместья Миллиал. И не думал, что нам с Вами придется его искать. Должно быть, оно за городом. Не может же сирота жить где-то на тесных улочках. Ему здесь просто не поместиться.

− Вы правы, господин садовник. Давайте с Вами выбираться отсюда. Городок пройти недолго.

И они согласились, пробираясь сквозь толпы приезжих людей, что любили здесь закупаться всякими вещичками, которых не найти в других богатых городах.

Мильвен часто бывал здесь, когда ему приходилось ездить за семенами растений и различными удобрениями, поэтому он достаточно хорошо знал Горден-Хейл, в отличие от Ивента, который блуждал в нем, несмотря на его незначительные размеры.

Обойдя старые домики, миновав торговые переулочки, они вышли в поле, на котором располагался брошенный дом. Именно он мог стать убежищем для мальчика. Но подойти к этому дому было невозможно. Кругом росла высокая трава, бежал ручей, в который категорически не хотелось провалиться. Вода была в нем очень холодной, почти ледяной.

Этот дом был неприступен, но Мильвен не отчаивался, разгребая траву руками.

− Мильвен, стойте! Следов мальчика здесь нет. Давайте поищем еще. Здесь должны быть подвалы, в самом городе. Там возможно укрыться. – Ивент начал отступать, пытаясь уговорить в этом же своего друга; а еще он не любил копаться в зарослях: ему казалось, что какой-нибудь страшный паук обязательно должен его съесть, как бы ни было это забавно.

Мильвен же пауков не боялся и уперто пробирался через траву, проминая ее под собой.

− Граф может скрывать следы от остальных жителей. Слышал, у него дурная репутация среди местных. Если и прятаться, то только здесь. Идемте, Ивент, совсем немного осталось. Я уже вижу какую-то дыру под домом. Очень похоже на нору.