Ветер в клетке

Глава 6

Мира

Я давно не спала в объятиях мужчины. Как ни крути, это чертовски сближает, привязывает. Он автоматически начинает отожествляться с источником заветных эндорфинов…

Человеческие отношения – игра гормонов, и глупо отрицать этот факт. Как бы я не блокировала их пляс, рядом с Оушэном они начинают танцевать страстное танго.

И я в который раз за утро ловлю себя на мысли, что пялюсь на его плечи и задницу, когда плетусь позади него, периодически проваливаясь в песок.

– Готова вернуться в каменные джунгли? – Оушэн открывает багажник, поднимая с песка собранную палатку и тот самый спальный мешок, хранящий в себе энергию наших нереализованных сексуальных фантазий. Точнее, реализованных, но наполовину.

– Не уверена. Ты же знаешь, в какой я ситуации. Без телефона, как без рук, – поджимая губы, вспоминаю я, поднимая взгляд на Оушэна.

Мы оба выбрали идеальную тактику – упорно делаем вид, что ничего не произошло. И это правда. Это даже петтингом назвать нельзя.

– Отвезешь меня во вчерашнее место? Хочу узнать судьбу своей сумки.

– Этой сумки? – как бы невзначай интересуется Оушэн, доставая небольшой клатч из потайного отделения в багажнике.

Я пялюсь на потерянную кроху, как уставилась бы на сугроб в пустыне. Челюсть автоматически отвисает, а внутри все начинает гореть от гнева.

– Если бы ты могла испепелять взором, меня бы уже здесь не было, – щелкает перед моими глазами Оушэн.

– Она все это время была у тебя?! – вскрикиваю я, выхватывая свою сумку из его рук. – Ты…ты…, – я не сразу нахожу подходящие слова, а отборный русский мат он все равно не поймет. – Ты украл мою сумку!

– Все было не так. Ее действительно нашли на песке. Просто намного раньше, чем ты думала. Я решил преподать тебе урок. В следующий раз ты будешь внимательна на таких вечеринках. А то можно не только свою сумку оставить, но и чистоплотность, – выдает Оушэн.

– И зачем ты это сделал?! Так это был твой план? Заманить на смертельное рандеву в пустыне и кончить в штаны, потеревшись о мою задницу? Да ты не просто миллионер, ты долбаный гений. Браво! – пытаюсь уколоть его я, все еще находясь вне себя от возмущения.

Неужели нельзя было как-то иначе позвать меня в пустыню? Без геройства? А согласилась бы я? Не знаю.

– Во-первых, все живы и здоровы. Во-вторых, для тебя это будет действительно хорошим уроком, Мира. В-третьих, я не хотел ехать один в пустыню в этот раз. Но я знал, что ты не согласишься ехать со мной, если я не окажу тебе какую-либо помощь. Войду в доверие. Вот и все. Считай, это была манипуляция в эгоистичных целях, которая была на руку нам обоим. Или тебе не понравилось? – Оушэн подмигивает, бросая мимолетный взор на мои губы, как бы намекая мне на то, что еще недавно они раскрывались от горячих стонов, посвященных ему.

– Ты – ужасный человек. Отвратительный, – ставлю диагноз я.

– Я в курсе. Последний мерзавец. Бессердечная сволочь, – продолжает за меня Оушэн.

– Да как можно сохранять такую непоколебимость? Как можно быть таким уверенным в своем превосходстве и безнаказанности? Да ты вообще в курсе, что в этом мире тебе не все и всё подвластно? Ты не имел права поступать так со мной. Манипулировать, обманывать, забирать мою вещь…

– Мне больше других известно о том, что в этом мире нам ничего неподвластно, – в его глазах замелькали призраки прошлого, о которых я не имею понятия. – Я лишь стараюсь контролировать те устройства мира, из которых торчит рычаг давления. Спрячь свой рычаг, Мира. Иначе если не я, за него дернет другой манипулятор. Вот увидишь. От тебя за версту веет жертвой, хотя своим отчаянным путешествием в Дубай, ты пытаешься изменить этот сценарий и доказать миру обратное. И это похвально. Ты на верном пути.

Он разговаривает со мной, словно я – маленький ребенок, а он – старец за веками опыта на плечах.

– Меня раздражает, когда ты разговариваешь со мной, как с маленькой девочкой. И вообще…

– А вообще, тебе пора замолчать, – он вдруг приобнимает меня, одарив теплом своего тела. Гладит по спине, мягко заглядывая мне в глаза. В такие минуты, я чувствую такое умиротворение, словно смотрю на размеренные волны, волнующие океан. – Успокойся, детка. Мы хорошо провели время. Телефон на месте, и у меня есть пара идей по твоей будущей работе. А этого тебе хватит на месяц проживания в хорошей квартире, – с этими словами Оушэн протягивает мне деньги. Зеленые купюры, аккуратно соединенные резинкой.

Я смотрю на них, словно они заражены вирусом.

Медленно беру их в руки, и рву на кусочки прямо перед его лицом. Не знаю, сколько здесь, должно быть, около трех тысяч долларов.

Наши взгляды вступают в смертельный бой. Его желваки дергаются от сдерживаемого гнева, а я свой – не скрываю. Иначе бы вежливо отказалась от денег. Возможно, я поступила слишком импульсивно, глупо, необдуманно. Возможно, завтра я пожалею об этом. Но я прекрасно знаю, что для него эти бумажки – сущие копейки. И если он думает, что можно так нагло манипулировать мной, а потом толкать в меня бабки, то он ошибается. Меня не покидает ощущение того, что Оушэн, как и многие здесь, хочет купить меня. Или притворяется «хорошим», на деле, являясь манипулятором, который привязывает к себе «жертву» с помощью коктейля из адреналиновых горок и поощрительных акций. Как я могу доверять ему, если познакомилась с ним на эскорт-вечеринке? Как я могу взять эти деньги и видеть в них благой жест, после того, как узнала, что он обманом затащил меня к себе домой и в свою чертову палатку?

Обычно, если мужчина настроен серьезно, он не так ухаживает за женщиной.

Или я сама не понимаю, чего хочу? Ни скупой Стейн, ни щедрый Оушэн, разбрасывающийся своей материальной помощью – оба меня не устраивают.

– Не смей больше предлагать мне деньги, – мои ноздри раздуваются от злости, я все еще в шоке от того, что все это время моя сумка была у Оушэна. – Думаешь, я не знаю правила игры? У кого деньги, у того и власть. Я еще не понимаю, что тебе от меня нужно. Но не бойся я сейчас их, я бы немедленно села в другую машину, – киваю в сторону его партнеров. – Но я прошу тебя быть джентльменом и отвезти меня домой. А потом, предлагаю нам навсегда забыть друг о друге. Хорошо?

– Хорошо, – наконец, его желваки перестают ходить ходуном, и выражение его лица вновь зеркалит эмоции типичного робота. – Но ты отработаешь эти три тысячи долларов, Бель. Я все сказал. Иначе, тебя ждет пятизвездочная камера в тюрьме Арабских Эмиратов.

– Да что ты говоришь? Ты причинил мне моральный ущерб. Я имела право делать с ними все, что захочу. К тому же, за кражу моей сумочки ты окажешься в соседней камере!

– Я все сказал, Мира. Слово резидента против слова туристки…к тому же, нас снимает видеорегистратор из соседней машины, – от его слов у меня все внутри закипает, грудную клетку сдавливает знакомым отчаянием.

Что я наделала? Моя излишняя эмоциональность не доведет меня до добра.

– И как же я буду их отрабатывать?! Три тысячи долларов? Ты так к ним прицепился?

– Дело не в сумме, а в том, что ты сделала.

– Достойная месть за палаточный плен! Натурой не собираюсь расплачиваться, и не мечтай.

– Амебная женщина в постели по принуждению мне не нужна и за бесплатно. Но я что-нибудь придумаю, Бель. А теперь садись на заднее кресло, – просто отвечает Оушэн, слегка нахмурив брови.

Очевидно, ему неприятно даже смотреть на меня. Сильно я стукнула его по яйцам своим импульсивным жестом.

Что ж, я давно сама себе противна. Как хорошо, что ты больше не хочешь меня, хладнокровный Принц. Это именно то, чего я добивалась.

Если мы никогда не станем близки, ты никогда не сделаешь мне больно.

Это все, что имеет значение.

Хлопнув дверью, я опускаюсь на заднее сидение авто и устремляю взгляд в окно, намереваясь молчать всю дорогу.

Оушэн

Мне, как и любому мужчине, достаточно пяти секунд, чтобы выбрать женщину.

Никогда не знаешь, в какой момент и где застанет тебя чертов «щелчок», который подобно свистку в голове объявляет о начале охоты на очередную привлекательную самку.

И, несмотря на то, что я могу скрывать свои эмоции лучше любого профессионального игрока в покер, это не значит, что я не могу стать их заложником.

А она определенно вызывает во мне эмоции. Положительные, отрицательные…не так важно. И они – как терпкий и бодрящий глоток виски, заставляющий кровь гореть и быстрее циркулировать по венам.

Я не знаю, стоит ли нам заходить дальше. Ведь в конечном итоге, это обязательно причинит кому-либо боль, и другого исхода в моем положении быть не может. Но, наверное, я так устроен, что никогда не откажусь от игры, что удовлетворит и потешит мое эго. А новая, свежая, молодая, неискушенная женщина в твоей постели – это всегда победа. Вопрос в том, готов ли я заплатить за нее определённую цену? И дело не в деньгах.

Мне нельзя этого делать. Я разрушу ее, сотру в пепел, выпью, словно энергетический вампир – иначе я не умею, уже пробовал. Я осушу ее, как сделал это с каждой, что переступила через порог темной комнаты и дотронулась до сердца – неосознанно, искренне желая ей лишь самого лучшего.

Я говорю так уверенно, потому что уже знаю исход. Когда в моем поле оказывается женщина, конец всегда один – смерть. Моральная или физическая. И неизвестно, какая хуже.

Она сидит на заднем кресле автомобиля, а у меня челюсть сводит от ее умопомрачительного запаха. Я много часов провел в кромешной тьме, в подвале родительского дома и именно там, у меня обострился нюх и зрение. Я ощущаю шлейф, исходящий от Миры, несмотря на то, что она забилась в дальний уголок моей просторной машины.

И это не шлейф ее парфюма. Это ее пот, ее кожа, ее чувственное тело.

Ее страх, который подпитывает меня на самых тонких планах этой реальности. Ее уязвимость, робость, упрямость…все это, в купе с ароматом самой Миры дает особый «парфюм», который невозможно повторить ни в одной лаборатории мира. Запах женщины, который сносит мне крышу, превращая в животное.

Я не планировал этот инцидент в палатке. Но она была слишком близко, чтобы сохранять трезвость рассудка.

И эти огромные карие глаза, которые смотрят на меня взором испуганной лани, заметившей тигра?

Уверен, она не осознает своей привлекательности, прячась за горой предрассудков и комплексов. Я бы мог быстро содрать с нее всю эту шелуху…быстрее, чем одежду.

И очень скоро я это сделаю, несмотря на то, что разум призывает остановиться, угомониться, отойти в тень. Так будет правильнее, так будет безопаснее.

Отвези ее в отель, оставь там навсегда, никогда не возвращайся, не ищи с ней встреч в этом фальшивом городе, где нечто настоящее сияет ярче затянутых облаками, звезд.

Не ради нее. А ради Алисы. В ее детском сердце столько теплых надежд. Она только на пути к лучшему.

И поэтому, мне не стоит нарушать то, на что ушло так много времени. Я же не хочу уничтожить главную женщину в своей жизни.

Мира

На протяжении всего пути в Дубай, Оушэн ведет себя отстранённо. Так, словно меня не существует. Его явный интерес ко мне пропадает по щелчку пальцев. Мужчина, в конце концов, молча оставляет меня у отеля, и не удостоив осознанным взглядом, уезжает.