Ветер в клетке

Глава 10

Оушэн

Нет сил терпеть. Нет желания ждать. Нет причин, чтобы продолжать эту чертову игру, в которой мы делаем вид, чторано или поздно этого не произойдет.

Лучше рано, чем поздно.

Лучше прямо сейчас.

Запах Миры сводит с ума, обостряет обонятельные рецепторы, превращая в голодного зверя. И пусть я знаю, что не должен…это неправильно, черт возьми, в моей ситуации. Я не должен всего этого с ней делать, не стоило давать и надежду этой очаровательной и наивной глупышке, которую я захотел с первого взгляда в эти черные оленьи глаза. Мои ладони опускаются на ее бедра, сжимают упругую задницу, слегка приподнимая ее. Бель подпрыгивает, обвивая меня плотным кольцом своих великолепных ног, на которые я порядком устал пускать слюни.

Смотреть и не трогать, блядь…это был вызов. Я давно держу при себе все эмоции, и, наверное, со стороны кажусь безумным интровертом-айтишником, но на самом деле это лишь маска, которую я ношу на себе много лет, чтобы сохранять дистанцию и ни к кому не привязываться.

Потому что когда я привязываюсь, это всегда заканчивается очень плохо.

Исключений просто не бывает.

Это было сложно, детка…

Делать вид, что не смотрю, не обращаю внимания, потому что не хочу изводить тебя, мучить, причинять боль.

А тебе обязательно будет больно, потому что моя тайна не сможет оставаться таковой вечно. А также все последствия, что она в себе несет.

Ты слишком хорошая, для того чтобы я тебя испортил, девочка.

Но я намерен эгоистично сделать это, потому что сейчас мое желание обладать Мирой намного выше моральных норм и банальной этики.

Я хочу ее запах, ее вкус на своих губах.

Хочу, чтобы она кричала о том, насколько сильно ей приятно, и что она блядь, никогда так не кончала, как со мной. Я хочу вознести ее на такую вершину удовольствия, чтобы воспоминания обо мне остались самыми яркими в ее жизни.

И никто после, не смог бы затмить меня.

И дело не только в сексе. Секс – лишь базовый рычаг давления, а эмоциональная боль – закрепление результата. Фиксация незакрытого гештальта в ее прекрасных мечтах, что всю жизнь будет пожирать ее изнутри. В ее маленькой головке уже наверняка цветет фантазия о том, что я – прекрасный принц, который будет все время ее спасать. И она будет горько плакать и проклинать меня, когда поймет, что я всего лишь очередной подонок, которыми кишит этот плоский город. И возможно, еще можно все это остановить…но тогда у меня не останется воспоминаний.

А я хочу его. Хочу до безумия.

Поворачиваясь вместе с Мирой на сто восемьдесят градусов, я опускаю ее задницу на барную стойку. Погладив дрожащие руки, убираю их со своего затылка и завожу над ее головой, распяв на столе перед собой, толкая ее в горизонтальное положение.

Она выгибается плавной змейкой, ее дрожащие ноги раздвинуты в сторону, и я беру в руки одну из лодыжек девушки, разглядывая красивый педикюр на аккуратных пальчиках. Прикрыв веки, беру большой палец в рот, всасывая его внутрь…она такая вкусная, что кровь мгновенно приливает к паху. Мой член стоит колом, но я не собираюсь спешить, торопиться…медленно, аккуратно, растягивая удовольствие. И только так.

– Оушэн…, – тихо шепчет Мира, явно впечатленная моими действиями. – Что ты делаешь? – готов поспорить, никто в жизни не вылизывал ее ноги. И зря. Ее бывший был тупой эгоист, которого заботила лишь разрядка собственных яиц. И это отчетливо читается в ее взгляде, потому что она жутко стеснена своей развратной позой и мыслями о том, что я собираюсь облизать ее красивые бедра и все, что она скрывает между ними.

– Целую твои красивые ножки. Самые красивые, которые я когда-либо видел, – искренне шепчу я, выдавая абсолютную правду. Да, у нее есть свои объективные недостатки фигуры. Но я не замечаю их, залипая на спортивные, красивые ноги, с женственным рельефом. Пухлые губы, которым позавидовала бы любая местная кукла. Роскошные волосы, что струятся по ее плечам каждый раз, когда их касается ветер.

– Я сразу увидел их. На той вечеринке. Они очень красивые. Ты никогда не должна стесняться своего тела. Слышишь меня? – пытаюсь взять с нее обещание я, заглядывая в искристые глаза Бель. – Особенно рядом со мной. Запрещаю тебе это.

Я знаю, у нее много комплексов, но они совершенно беспочвенны. Небольшой животик, неровности на коже, растяжки…но она в тысячу раз прекраснее резиновых кукол, с утиными губами, лишенными мимики.

Я не тот тип мужчин, которому нравится сделанная внешность. У меня просто не встанет, если я увижу, что лица женщины касался косметолог или пластический хирург. Мой типаж – тихони и невинные девочки, полные развратных чертей и демонов, которых они являют не всем.

И Мира именно такая. Бесконечный омут разврата, скрытый за вуалью милой принцессы Бель.

Я не должен этого делать… еще не поздно остановиться, Клэй.

А что будет…?

Плевать.

Ладони скользят по ее мягкой, почти шелковой коже бедер. Выше. Задирают платье до талии Миры, провоцируя ее на предупредительный и останавливающий меня, стон.

– Сними с меня наручники, – Бель упирается стопой в мои губы, даже не подозревая, что это меня заводит только в два раза больше.

– Черта с два. Мне нравится, когда ты такая беспомощная. И полностью моя, – шепчу ей, отводя умопомрачительную ножку в сторону.

– Я не твоя. Размечтался, – упрямо хмыкает глупая женщина, бесстыдно и инстинктивно подмахивая своими бедрами. Весь ее вид, буквально кричит о том, что она мечтает ощутить в себе каждый миллиметр моего члена, которым я собираюсь растянуть ее узкую и давно никем не тронутую девочку.

Я знаю, что давно, читаю в глазах. Она настолько голодная, что течет, словно в ней вся эта страсть годами хранилась.

– А чья ты? – усмехаюсь я, согревая дыханием ее кожу над клитором. Трусики сдвигаю в сторону, наблюдая за тем, как маленький комочек плоти набухает, пульсирует, подманивая меня взять его в рот. Кусаю губу, но не спешу нападать на Миру намеренно, доводя ее до той точки желания, что она будет умирать от жажды сама прижать мою голову к своим бедрам, но не сможет. Она же в наручниках.

– Чья ты? Кто успел забрать? До меня. Имена, адреса, всех назови…депортирую.

– Претендентов много, знаешь ли, – брыкается Мира, вновь извиваясь медленной и чувственной волной. – Но я чертовски избирательна.

– Я в курсе. Избирательная и капризная принцесса. Такой ты хочешь быть. А на самом деле, ты шлюшка, которая заводится, когда ее связывают, и трахают без разрешения. Я прав? – вставляю в нее средний палец, и сразу зажмуриваю глаза. Член вспыхивает огнем от одной лишь мысли, что скоро окажется внутри тугого жара этих тесных мышц. – Черт, ты слишком узкая.

– Прекрати говорить все это…Оушэн. Нет, хватит. Да, – выдыхает рвано. – Да…да, – мурлычет уже тише, но так ласково, что я как ребенок, радуюсь ее скромном поощрению. – Это слишком сладко, – признается Мира, кусая покрасневшие губки.

– Хочу тебя всю. Хочу весь твой сок, твой запах. Чтоб все мне отдала, не пропущу ни капельки. Ты этого хочешь? Хочешь, я возьму в рот твой клитор? Сосать тебя буду, гладить его языком, пока мои пальцы будут трахать ненасытную точку? – рычу я, безошибочно находя внутри ту самую «кнопку» от прикосновения к которой, тает любая женщина. Миру выгибает дугой, она вскрикивает и стонет, ощущая мои точечные удары в глубине ее горячего тела.

– Меньше слов, больше дела. Кажется, у тебя есть писательский талант. Не пробовал эротические романы писать?

– Я и без того уже тайный романист. И материал для сцен тебе готов давать, не жадный, – подтруниваю над девушкой. – Но реальная практика мне нравится куда больше, – покрывая поцелуями дрожащий животик, прокладываю влажную дорогу к ее клитору.

Раскрываю ее губки, такие идеальные, маленькие. Теплые. Облизываю мягко, язык прямо внутрь скользит, ныряя чуть ниже. И медленно, не спеша, поднимаюсь обратно к комочку нервов, вбирая их в рот так, что Мира кричит, сжимая мою голову своими ногами.

Член одномоментно горит от желания, и я не в силах терпеть, касаюсь себя, иступлено трогаю. Дрочу медленно, ахуевая, от того, насколько он твердый. Я покажу Бель, как она на меня действует, но чуть позже.

– Такая идеальная. Я хочу тебя на завтрак, обед и ужин, – прерываюсь лишь на несколько секунд, чтобы оттянуть ее оргазм, делая его тем самым еще в несколько раз ярче.

– Кажется, я не против…ахх. Боже, слишком хорошо. Ты Бог. Или зверь…Боже, не останавливайся, – Мира начинает дышать еще чаще, ускоряет движения бедер, и, кажется, вот-вот взорвется, напоив меня своим сладким соком.

Да, блять. Чем больше, тем лучше. Я трахну тебя так, что простыни неделю сушить придется.

В последний раз ударяю языком по клитору, вместе с тем ускоряя стимуляцию сладкой точки внутри ее податливого и ахрененного тела, с наслаждением принимая ее «аплодисменты» маэстро в виде криков и стонов, от которых все тело млеет. Голова Миры мечется из стороны в сторону, пока она в беспамятстве кричит мое имя и умоляет трахнуть ее как следует.

Не думаю, что утром она вспомнит свои слова.

Но я запомню каждое.

Пока она тяжело дышит, пытаясь отойти от «звездочек» и «фейрверков» в глазах, я поднимаюсь к ее лицу, наваливаясь весом всего своего тела. Кожа к коже. Полет нормальный.

– Думаешь, это все? – провокационно бросаю я.

– Надеюсь, – всхлипывает Мира, наверняка чувствуя себя чертовски виноватой за то, что сдала свои позиции перед моим натиском.

– Нет, детка. Это далеко не все. Это только начало.

– Но может все-таки в душ? – робко намекает она, все еще восстанавливая дыхание.

– Ни за что. Ты пахнешь как чертов афродизиак, который не повторить в парфюмерной лабаратории.

– Ты точно в душе писатель, Клэй.

– Тогда продолжим писать нашу горячую секс-сцену? Готова к тому чтобы тебя взяли по-взрослому?

– Я не уверена…я…

Не дожидаясь ее ответа, я хватаю ее за бедра, прижимаю к себе, и, заткнув упрямый ротик губами, собираюсь отнести в спальню.

Блядь, только не в спальню…черт. Это уже за гранью.

Мира

Когда Оушэн снимает с меня наручники, я получаю куда больше власти в нашем языческом танце страсти. Знаю, вести он мне не позволит, но прикасаться к нему – особый вид наркотика.

Подушечками пальцев ощущать текстуру его кожи, пот, шероховатость волос, бороду, губы…я словно сорвалась с трехлетней диеты и накинулась на самый сладкий десерт в мире, который сочетает все, что я так люблю: соленое, сладкое, многогранное. Меня преследует запах соленой карамели, витающий в воздухе. Именно такой аромат дает микс наших промокших насквозь тел и отголоски парфюмов, изменивших свой состав на разгоряченной коже.

Я кричу, постоянно срывая голос до хрипоты. Я ошибалась, никакой Клэй не робот. В возбужденном состоянии он настоящая машина, и, кажется, он не собирается сбавлять свои рабочие обороты, пока окончательно не вымотает меня, не выпьет до дна.

Никогда. Никогда у меня не было настолько дикого, яркого, затуманивающего весь разум, секса.

Жаркое танго на постели, абсолютное единение, переплетенные тела, и ритмы дыхания – в такт, как и биение сердец.